Дореволюционная проза Грина - Владимир Михайлович Россельс

морской волк безуспешно пытался замаливать грехи, удалясь для этого в секту «Голубых братьев»…

Да и вообще нет счастья тем, кто его ищет для себя. Эту простую истину Грину долго мешала постичь жестокая российская действительность и его собственная трудная биография. Но талант его, от природы гуманистический, развернулся, только когда он нашел героя, живущею для других. Лучшее из написанного Грином— об этом. Герои, устремленные к людям, сопровождали прозу Грина с самого начала Это и робкий ночной пассажир из рассказа «Рука», и общительный Ерошка из одноименного рассказа, и даже подвыпивший моряк. запустивший в жену утюгом из «Наследства Пик-Мика», он ведь сделал это по любви, от полноты чувств! Выведя героев на романтические просторы, писатель до конца использовал преимущества «Гринландии» перед всеми странами реального мира. В сущности, пафос творчества Грина и состоит в утверждении исполинской силы и безграничных возможностей человека, — дай ему волю творить добро!

Гриновская галерея добрых исполинов бесконечно разнообразна, однако всех их роднит одно общее качество — человечность. Их сила не животная сила. Перед нами всегда либо сила воли, сила разума, либо сила чувства.

Изобретатель Жиль, чтобы заработать на опыты, обошел пешком вокруг света, а когда ему не заплатили, пошел второй раз («Вокруг света»)! Его вела одержимость — одно из самых высоких человеческих качеств.

Леона Штриха, у которого умирала жена, горе провело по воде, как посуху («Огонь и вода»).

Вместе с Астаротом, зурбаганским стрелком, оборонял горный проход от врага разочарованный в жизни меланхолик Валуэр. Подвиг вдохнул в него силу.

В нескольких рассказах, написанных в разное время, Грин возвращался к теме борьбы с произволом богачей, всякий раз противопоставляя их бесчеловечным причудам и капризам смелость, стойкость, волю, в конечном счете силу духа («Львиный удар», «Лабиринт» и др.).

Все гриновские силачи — обыкновенные люди, обыкновенные жители необыкновенной «Гринландии». Сила их в том, что их ведут на подвиг истинно человеческие качества: честность, бескорыстие, талант, любовь, одержимость. В этом нравственное значение прозы Грина, она будит в людях то самое «чувство высокого», о котором так хорошо писал К. Паустовский.

В 1914–1916 годах Грин много пишет о войне.

В «Гринландии» война так же ужасна и бесчеловечна, как и в любой реальной стране. Художник в разрушенном городе узнает о супругах, которые сошли с ума после гибели детей, и задумывает картину об этом. «Ему казалось, что все бедствия, вся скорбь войны могут быть выражены здесь, воплощены в этих фигурах…» Но то, что он узнал, — выдумка гнусных мародеров, которые пытались, спекулируя на его чувстве, заманить и ограбить его. Выяснив это, художник с облегчением оставляет свой замысел. «Кто из нас не отдал бы всех своих картин, не исключая шедевров, если бы за каждую судьба платила отнятой у войны невинной жизнью» («Баталист Шуан»).

Но это лишь мечта. На самом деле война уносит сотни тысяч жизней и сводит с ума целые города. Так, сошел с ума город, разрушенный воздушным налетом («Желтый город»), покончило с собой в ужасе население целого острова, только узнав, что ему угрожает война («Отравленный остров»). И лишь народам, не развращенным цивилизацией, доступны благородные решения военных конфликтов: в миниатюре «Поединок предводителей» вожди двух племен решают спор единоборством, проявляя при этом силу духа, свойственную лучшим из жителей «Гринландии». В поединке они погибли оба, но народы их объединились. И в этом — сила мечты самого Грина.

Ею отмечены наиболее значительные произведения писателя.

Примечания

1

В дальнейших публикациях — «Ночь».

2

В дальнейших публикациях — «Пришел и ушел».

3

За эти годы (1906–1921) Грин печатался в 65 русских периодических изданиях, в пятнадцати из них был в разное время постоянным сотрудником по нескольку лет (среди них «Огонек», «Новый журнал для всех», «Петроградский листок», «Всемирная панорама», «Аргус», «Новый сатирикон», «Летучие альманахи», «20-й век»).