Внутренний СССР - Руслан и Людмила

А о чем? Чтобы понять это, необходимо вернуться к третьему наставлению “Песни второй”, которое содержательно связано с иносказательным предупреждением, имея при этом ввиду Евангельское изречение: «Бог — есть любовь»:

Но вы, соперники в любви,Живите дружно, если можно.Поверьте мне, друзья мои:Кому судьбою непременнойДевичье сердце суждено,Тот будет мил на зло вселенной;Сердиться глупо и грешно.

Другими словами, поэт говорит о вселенском противостоянии, а это — противостояние Бога и сатаны: блажен, кто любит свой народ — Люд Милый — беззаветно и преданно служит ему. Но только через любовь к Богу и искреннее служение Ему приходит человеку всякое знание и Различение. Пушкин говорит, что блажен и тот, кто избежит искушения эгоизма, как личностного, так и кланово-группового, в бездумном процессе стремления к высоким знаниям.

Без раскодировки образов вступления “Песни пятой” невозможно понять загадочно-сказочную решающую схватку Руслана с Черномором:

Но кто трубил? Кто чародеяHа сечу грозну вызывал?Руслан. Он, местью пламенея,Достиг обители злодея.Уж витязь под горой стоит,Призывный рог, как буря, воет,Hетерпеливый конь кипитИ снег копытом мощным роет.Князь карлу ждет.

Здесь и далее речь идет, разумеется, о столкновении информационном, ибо Руслан и Черномор — слова-символы образов, противостоящих друг другу на социальном уровне, жречества и знахарства. “Призывный рог” Руслана — новая концепция жизнестроя России и Человечества в целом, призванная не только показать устойчивый по предсказуемости путь развития общества, но и вскрыть злонравие отсебятины знахарских кланов Амона-Ра, извративших откровения пророков и превративших Библию в концепцию всемирного паука-кровососа.

Для Внутреннего Предиктора России проще всего было бы, если бы мафия бритоголовых, веками отрабатывавшая приемы управления социальными процессами на глобальном уровне, осознала в соответствии с “Законом времени” новое информационное состояние общества и, используя уже сложившиеся структуры, сама бы начала проводить в жизнь новую глобальную концепцию жизнестроя Человечества. Hо это означало бы одновременно добровольный отказ от монополии на знание, от монопольно высокой цены на продукт управленческого труда, от ростовщического института кредита — бороды Черномора, а также от добровольно-принудительных услуг Hаины и Фарлафа. Все это вкупе равносильно добровольной самоликвидации самой древней, самой богатой и самой культурной мафии вместе с её бездумной периферией. И хотя Черномор в свое время объяснял Голове, что «рассудок в мире жить велит», но Руслан, в отличие от толпы президентов, понимает: карла мира на таких условиях не примет.

Внезапно онПо шлему крепкому стальномуРукой незримой поражен;Удар упал, подобно грому;

Хорошо видно, что чародей пользуется приемами, отработанными еще при равноапостольном Владимире:

“…вдругГром грянул, свет блеснул в тумане” и т. д.

Однако, есть существенное отличие: удар — не гром, а подобен грому и на голове у Руслана не колпак “Священного писания”, а стальной шлем “Разгерметизации”.

Руслан подъемлет смутный взорИ видит — прямо над главою —С подъятой, страшной булавоюЛетает карла Черномор.

Hа этот раз нанесенный удар смутит на какое-то время взор, но не разум Внутреннего Предиктора России, что позволит Руслану составить наиболее полное представление не только о бритоголовом уроде, но и методах борьбы Черномора с национальным жречеством, главный из которых — его скрытность. По словарю В.И.Даля «булава» — знак начальственной власти. Среди знаков царской власти фараонов Египта наряду со скипетром с головою овна, мечом и луком мы обнаруживаем также и булаву. В “Истории государства Российского” H.М.Карамзина «булава» — грамота с печатью. Внутренний Предиктор, выражающий мировоззрение Люда Милого, действует в сложившейся ситуации строго в соответствии с русской народной пословицей: «Была бы голова, будет и булава». Что же касается его противника, то и на этот счет в народе есть пословица: «Кому булава в руки, а кому костыль». Костыль известно кому — уроду. В любом случае информационная безопасность Глобального Предиктора с этого момента перестает быть определяющей в столкновении двух уровней понимания, а Внутренний Предиктор России, используя свое главное преимущество (ведь он на коне, который снег, т. е. белые пятна истории, копытом мощно роет), вырабатывает оригинальную и простую форму защиты.

Щитом покрывшись, он нагнулся,Мечом потряс и замахнулся;

Руслан демонстрирует бритоголовому уроду умение пользоваться мечом методологии на основе Различения что заставляет Черномора на какое-то время скрыться:

Hо тот взвился под облака;Hа миг исчез — и свысокаШумя летит на князя снова.

Поэт показывает, что в этом информационном поединке излишняя самоуверенность всемирного знахаря явится причиной его окончательной демаскировки (летит шумя и свысока) и попадания в ловушку, созданную им же из “белых пятен истории”.

Проворный витязь отлетел,И в снег с размаха роковогоКолдун упал — да там и сел;

В народе говорят: “Где снег, там и след”. После смены отношения эталонных частот биологического и социального времени в процессе различения жречества и знахарства мера понимания общего хода вещей Руслана превосходит меру понимания Черномора. Отсюда его последующие действия не сопровождаются обычно принятым в таких случаях словоблудием, а отличаются глубокой продуманностью, четкостью и высоким уровнем ответственности. При этом конь (толпа) не участвует в информационной войне, а лишь наблюдает за поединком.

Руслан, не говоря ни слова,С коня долой, к нему спешит,Поймал, за бороду хватает,Волшебник силится, кряхтитИ вдруг с Русланом улетает…Ретивый конь вослед глядит;

Другими словами, как бы сама собой создается ситуация концептуальной неопределенности, при которой извне трудно определить: то ли Руслан в плену у Черномора, то ли Черномор в плену у Руслана. С позиции владельца бороды (ростовщической кредитно-финансовой системы) та же ситуация кажется более определенной и потому в деловых финансовых кругах бытует примерно такое мнение: если ты должен кредитору пять долларов, то ты у него в плену; но если ты должен ему пятьдесят миллиардов, — то он у тебя в плену.

Уже колдун под облаками;Hа бороде герой висит;Летят над мрачными лесами,Летят над дикими горами,Летят над бездною морской;От напряженья костенея,Руслан за бороду злодеяУпорной держится рукой.

Трудное это будет противоборство, но победа Внутреннего Предиктора России предопределена тем, что Черномор в соответствии с новой концепцией управления, альтернативной библейской, должен быть выведен на чистую воду, а в терминах “Руслана и Людмилы” — “на воздух”.

Меж тем, на воздухе слабеяИ силе русской изумясь,Волшебник гордому РуслануКоварно молвит: “Слушай, князь!Тебе вредить я перестану;Младое мужество любя,Забуду все, прощу тебя,Спущусь — но только с уговором…”

Раз промахнувшись, горбатый карла и далее совершает одну ошибку за другой. Он обращается к своему сопернику не как к жрецу, ответственно занимающемуся процессом жизнеречения, а как к очередной жертве своей интриги — к будущей Голове, всегда готовой пойти на сделку по расчету или по недомыслию. Изумляясь русской силе, он полагает, что перед ним бездумное упрямство, а не концептуально дисциплинированная непреклонность, и потому не в состоянии понять, что автократия концептуальной власти, помимо элитарной, может быть еще и народной.

— “Молчи, коварный чародей! —Прервал наш витязь, — с Черномором,С мучителем жены своей,Руслан не знает договора!”

Ответ повергает в ужас глобальное знахарство не только потому, что за долгие тысячелетия впервые все вещи называются свойственными им именами (вор остается вором, даже если воровство узаконено доктриной “Второзакония-Исаии”), но прежде всего прямой угрозой применения самого мощного информационного оружия первого приоритета — методологического.

“Сей грозный меч накажет вора.Лети хоть до ночной звезды,А быть тебе без бороды!"

Осведомленность Внутреннего Предиктора России о дутой долларовой мощи “ночных звезд” США — главной причине надвигающегося развала ростовщической кредитно-финансовой системы — не может не вызвать досады в доме всемирного паука. Ибо не внял он своевременно Корану: