Борис Стругацкий - Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 2

Девушка в истерике мечется по балкону.

М и Ж застыли посреди комнаты.

Щик-щик, ура! — праздную победу, спрыгивая с оконной рамы на бетонный пол, в то время как обезумевшая жертва перекидывает через перила ногу.

«Не делай этого, глупая, остановись!» Едва успеваю вцепиться, всеми щетинками сразу, в огненный колтун на бестолковой голове лолитки, пытаясь задержать самоубийцу.

Щиик! Щиик! Щик! И я падаю, больно ударившись ручкой о бетонную плиту, а от лысой дурочки, возомнившей себя птицей, лишь вопль предсмертного ужаса…

М и Ж онемели? Как два привидения, они, шатаясь, скрылись в ванной комнате и закрыли дверь на задвижку. Не хотят со мной общаться — ну и не надо! Мне до их завихрений нет дела!

Сижу на ковре и пытаюсь избавить своё тело от чужих волос. Они всюду. Щетинки тошнит от мёртвой рыжей пакли. Снова я поплатилась за свою доброту.

Звонок в дверь.

Но М и Ж не торопятся открывать. Разве сделать это самой? Нет, всё же, думаю, не стоит.

Звонок становится назойливым.

Подпрыгиваю и, повиснув на дверной ручке, смотрю в глазок. Ба! Ряженые. Ожившая лубочная картинка! «На нём защитна гимнастёрка, она с ума меня сведёт»… Что за богатыри рвутся в мою хижину? В фуражках с кокардой… А вот мак за ухо воткнуть забыли!

Хлопнула железная дверь, это козёл, из семидесятой, любопытствует. Как же без него?!

А незваные гости, похоже, хотят выломать дверь.

Вопль из ванной, перекрывающий шум воды. Ну, что, что случилось на этот раз — кран сорвали, зеркало разбили?! Нет, они хотят моей смерти! Я и так потеряла сегодня три щетинки, когда выдирала из своего тела мёртвые волосы рыжей гостьи!

Чудненько. Готовый кадр к фильму ужасов. В главных ролях М и Ж, квартира номер шестьдесят девять. Вот, теряя тапки, эти шреки бегут к входной двери, лица зелёные, глазоньки на лбу…

Кажется, я поняла, их напугал лысый урод, которого я неосмотрительно запихнула под ванну.

Тю-тю-тю, что такое?.. Не узнали свою рабу?

Вот М шарахнулся в сторону, а в Ж словно вселился бес: она хватает меня, с силой швыряет на пол и начинает топтать и пинать, злорадно выкрикивая проклятья!

Хорошо, что у нас нет железной двери.

Ряженые на лестничной клетке, услышав мои предсмертные стоны, одним пинком выбивают дряхлую фанеру. Сильны, ничего не скажешь! И фактура, и голос — всё при них! От мыла и до пива… Беспроигрышный вариант для любой рекламы. Но отбросим лирику.

Не разуваясь, толпа гостей шлёпает в зал, а козёл из семидесятой семенит следом, словно его кто приглашал.

Дюжина грязных ботинок из кожзаменителя топчет Перса. — Убила бы!

Что за театр? В толк не возьму.

Пришли незваные, а как разговаривают!

Хозяева от страха обделались: Ж зубами стучит и заикается. М на меня карим глазом косит и мычит что-то.

А ребятушки тем временем вызывают какую-то бригаду…

Ремонт, что ли, решили затеять? Везде нос сунули, даже в мусорном ведре покопаться не побрезговали.

А козла-соседа и ещё какую-то бабку, с завязанным вокруг поясницы пуховым платком (момент её появления я упустила), называют понятыми.

Сколько новых слов, щетинки дыбом!

Среди ряженых женщина, она вполголоса убеждает одного из добрых молодцев вызвать санитаров.

Санитары, санитары…

Порошок санитарный — знаю, перчатки санитарные — видела, а вот санитаров — не приходилось, может, это специальные ножницы, которые отрезают всё лишнее, или какая-нибудь супертряпка? — Мне что, подыскивают замену?! Ручка плавится от мыслей!

Через два часа всё закончилось.

Тело Лысого сначала сфотографировали, а потом засунули в большой чёрный пакет на молнии и куда-то унесли.

На заснеженном балконе долго любовались моими отпечатками, всё гадали, что это за китайские иероглифы.

Следы малолетки, так и не научившейся летать, ряженых совсем не заинтересовали. Зато её волосы положили в целлофановый пакет и забрали, а мусорное ведро и бутылки прихватить поленились. Вот тебе и санитары!

Похоже, меня похоронили заживо в пустой квартире. Сколько прошло дней — три, пять?.. Я потеряла им счёт.

С тех пор, как люди покинули жилище, мне не хватает драйва. Я лишилась аппетита, но продолжаю бороться с восточной стеной. Это серьёзно. Стереть её в порошок и увеличить метраж квартиры, — моя задача!

Представляю радость Красавчика. Вот уж будет сюрприз так сюрприз!

Работа идёт споро. Мои щетинки превратились в зубья, а внутри ручки словно работает батарейка. Пыль стоит столбом, но, считаю, овчинка стоит выделки. К тому же, щекочет мысль о Венике.

Если вдруг окажется, что никакого Веника за стеною нет… А что там есть — другая щётка? Значит, будем искать бабая на пару.

Сегодня в полночь зацвёл зелёный ёжик.

Огненно-красный цветок пах лекарством.

Такой красоты я не видела никогда! Может, это знак?

Я так разволновалась, что и сама не заметила, как съела его вместе с глиняным горшком. Так, ничего особенного, но глиняные осколки до сих пор торчат поперёк щетинок.

Вот и у прежней Хозяюшки всегда что-нибудь или кто-нибудь да стоял поперёк горла.

Чувствую, работа идёт к концу, стенка истончилась, но людских голосов по ту сторону не слышно. Куда подевались двуногие?..

Я удивлена. Знаете детские секретики? Ну, те самые, что ещё прячут под стёклышко, а сверху присыпают землицей, чтобы флёр таинственности витал над местом ребячьего клада.

Так вот, сегодня я случайно обнаружила нечто подобное за стеной, которая истончилась настолько, что, если прижаться щетинками и сосредоточиться, то можно увидеть тени. Они шепчутся.

Нет, я всё ещё в здравом уме. Поэт, конечно, во мне умер… и не один. От одиночества я стала сентиментальной. Там за стеной, куда рвётся моя душа, ничего нет, только прихваченные морозом кроны вековых лип скрипят на ветру.

Вы думаете, я прекратила работы? Смирилась? — Дудки! Я своих решений не меняю! Перепланировке быть! И шики-шик всем вам!

Мебель в квартире, стены, потолки — всё словно присыпано мукой, — это цементная пыль. И самое удивительное, я перестала на неё реагировать, попросту, не замечаю.

Нынешней ночью, когда я медитировала на лунный свет, что-то случилось с домом — девятиэтажку тряхнуло? Дом словно горько вздохнул, но отчего тогда запели фужеры в буфете?

Утром обнаружила — по стене пошла трещина, она как рваная рана на теле зажившегося старика, не кровит, но сквозь неё зияет смерть.

Сквозь трещину в стене я вижу больших чёрных птиц.

Горько осознавать — вместе с теплом из нашего дома уходит жизнь.

К вечеру в комнату слетелись любопытные снежинки. Приземлились на листья прихваченного морозом фикуса.

Думала, растают. Нет.

Обои отсырели.

На окнах вытканы причудливые узоры — иней.

Я созерцаю. Знаю, конец близок. Но будет ли он началом? Холод убил эмоции. Я теперь Щётка-философ. Что дальше? Мусорный контейнер, свалка, жизнь на дне?.. Так ли уж она плоха? Что я знаю о ней? Ничего, чтобы терять от паники щетинки. Что она принесёт? Новые вкусы, новые запахи, новые встречи…

…Всё, что угодно, — только не забвение.

Я падаю в бездну.

Пыль.

Грохот.

Темнота.

Больно терять своих близких.

Я умею плакать… оказывается.

Щетинки побелели. Это не пыль и не страх. Просто я поседела.

Все чудесные флакончики, что соседствовали со мною в ванной, разбились. Все, до единого. Несправедливо. Но не стоит бояться полётов, потому что смерти нет. Теперь я знаю это точно.

Из чудесных осколков друзей я сделаю свой маленький секретик. И когда-нибудь, кто-нибудь, возможно, его раскопает. И узнает правду о нас.

Из сводки вечерних новостей

города Карманова от 28 февраля сего года:

Сегодня, в шесть тридцать утра, обрушился девятиэтажный жилой дом на улице Роз. Ведутся спасательные работы. Предположительные причины трагедии — утечка бытового газа, не исключена версия теракта…

Шики-ши, ши, ши.

Шики, ши…

— Звучи, моя песня, в ночи.

ЛИЧНОСТИ, ИДЕИ, МЫСЛИ

АНТОН ПЕРВУШИН

Кто полетит на Марс?

(Очерк из цикла «Угрозы будущего»)

Россияне, далекие от реальной космонавтики, черпают информацию о ней преимущественно из средств массовой информации — например, из программы телевизионных новостей. Журналисты же, которые в большинстве своем имеют весьма поверхностные знания в этой области, склонны к гиперболизации достижений и замалчиванию проблем. Их энтузиазм проистекает даже не из того, что в ракетно-космической отрасли не принято выносить сор из избы, а из того, что величественность самого дела (освоение Вселенной — что может быть величественнее?!) зачастую подавляет здоровую критичность мышления. В итоге любой успех преподносится как событие всемирного масштаба (и это действительно так!), а любой провал как незначительный частный случай, связанный с трудностями финансирования (а вот это требует осмысления).