Том 3. Русская поэзия - Михаил Леонович Гаспаров
Том 3. Русская поэзия читать книгу онлайн
Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки.
Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его стиховедческих исследований, давно уже ставших классическими.
Собранные в настоящий том работы включают исторические обзоры различных этапов русской поэзии, характеристики и биографические справки о знаменитых и забытых поэтах, интерпретации и анализ отдельных стихотворений, образцы новаторского комментария к лирике О. Мандельштама и Б. Пастернака.
Открывающая том монография «Метр и смысл» посвящена связи стихотворного метра и содержания, явлению, которое получило название семантика метра или семантический ореол метра. В этой книге на огромном материале русских стихотворных текстов XIX–XX веков показана работа этой важнейшей составляющей поэтического языка, продемонстрированы законы литературной традиции и эволюции поэтической системы. В книге «Метр и смысл» сделан новый шаг в развитии науки о стихах и стихе, как обозначал сам ученый разделы своих изысканий.
Некоторые из работ, помещенных в томе, извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.
Труды М. Л. Гаспарова о русской поэзии при всем их жанровом многообразии складываются в целостную, системную и объемную картину благодаря единству мысли и стиля этого выдающегося отечественного филолога второй половины ХХ столетия.
11. «Октябрьский марш» («Труд», 7.11.1929), X, 124: В мире / яснейте, / рабочие лица, — // лозунг / и прост / и прям: // надо / в одно человечество / слиться // всем — / нам, / вам! /// Сами / жизнь / и выжнем и выкуем. // Стань / электричеством, / пот! // Самый полный / развей непрерывкою // ход, / ход, / ход! /// Глубже / и шире, / темпом вот эдаким! // Крикни, / победами горд — // «Эй, / сэкономим на пятилетке // год, / год, / год!» /// Каждый, / которому / хочется очень // горы / товарных груд, — // каждый / давай / стопроцентный, / без порчи // труд, / труд, / труд! /// Сталью / блестят / с генеральной стройки // сотни / болтов и скреп. // Эй, / подвезем / работникам стойким // хлеб, / хлеб, / хлеб! /// В строгое / зеркало / сердцем взглянем, // счистим / нагар / и шлак. // С партией в ногу! / Держи / без виляний // шаг, / шаг, / шаг! /// Больше / комбайнов / кустарному лугу, // больше / моторных стай! // Сталь и хлеб, / железо и уголь // дай, / дай, / дай! /// Будем / в труде / состязаться и гнаться. // Зря / не топчись / и не стой! // Так же вымчим, / как эти / двенадцать, // двадцать, / сорок / и сто! /// В небо / и в землю / вбивайте глаз свой! // Тишь ли / найдем / над собой? // Не прекращается / злой и классовый // бой, / бой, / бой! /// Через года, / через дюжины даже, // помни / военный / строй! // Дальневосточная, / зорче / на страже // стой, / стой, / стой! /// В мире / яснейте, / рабочие лица, — // лозунг / и прост / и прям: /// надо / в одно человечество / слиться // всем — / нам, / вам.
Февраль. 12. «Февраль» («Труд», 12.03.1927), VIII, 53: Стекались / в рассвете / раненько-раненько, // толпились по десять, / сходились по сто. // Зрачками глаз / и зрачками браунингов / глядели / из‐за разведенных мостов. /// И вот / берем / кто нож, / кто камень, // дыша, / крича, / бежа. // Пугаем / дома, / ощетинясь штыками, // железным обличьем ежа. /// И каждое слово / и каждую фразу, / таимую молча / и шепотом, // выпаливаем / сразу // в упор, / наотмашь, / оптом. /// — Куда / нашу кровь / и пот наш деваете? // Теперь усмирите? / Чёрта! // За войны, / за голод, / за грязь издевательств — // мы / требуем отчета! — /// И бросили / царскому городу // плевки / и удары / в морду. /// И с неба / как будто / окурок на пол — // ободранный орел / подбитый / пал, // и по его когтям, / по перьям / и по лапам // идет / единого сменившая / толпа. /// Толпа плывет / и вновь / садится на мель, // и вновь плывет, / русло / меж камня вырыв. // «Вихри враждебные веют над нами…» // «Отречемся от старого мира…» /// Знамена несут, / несут / и несут. // В руках, / в сердцах / и в петлицах — ало. // Но город — вперед, / но город — не сыт, // но городу / и этого мало. /// — Потом / постепенно // пришла степенность… /// — Порозовел / постепенно / февраль, // и ветер стихнул резкий. // И влез / на трон / соглашатель и враль // под титулом: / «Мы — / Керенский». /// Но мы / ответили, / гневом дыша: // — Обратно / земной / не завертится шар. // Слова / переделаем в дело! — // И мы / дошли, / в Октябре заверша // то, / что февраль не доделал.
13. «Корона и кепка» (разные изд., 12.03.1927), VIII, 39: Царя вспоминаю — / и меркнут слова. // Дух займет, / и если просто «главный». // А царь — / не просто / всему глава, // а даже — / двуглавный. // Он сидел / в коронном ореоле, // царь людей и птиц… / — вот это чин! — // и, как полагается / в орлиной роли, // клюв и коготь / на живье точил. /// Точит / да косит глаза грозны! // Повелитель / жизни и казны. /// И свистели / в каждом / онемевшем месте // плетищи / царевых манифестин. /// «Мы! мы! мы! // Николай вторый! // двуглавый повелитель России-тюрьмы // и прочей тартарары, // царь польский, / князь финляндский, // принц эстляндский / и барон курляндский, // издевающийся / и днем и ночью // над Россией / крестьянской и рабочей… // и прочее, / и прочее, / и прочее…» /// — Десять лет // прошли — / и нет. /// Память / о прошлом / временем грабится… // Головкой русея, // — вижу — / детям / показывает шкрабица // комнаты / ревмузея. /// — Смотрите, / учащие / чистописание и черчение, // вот эта бумажка — / царское отречение. /// Я, мол, / с моим народом — / квиты. // Получите мандат / без всякой волокиты. /// Как приличествует // его величеству, // подписал, / поставил исходящий номер
