Владимир Набоков - Комментарий к роману "Евгений Онегин"

5 Начиная с этого стиха моя версия пушкинского текста существенно расходится с версиями Томашевского и других комментаторов.

V

И чем жирнее, тем тяжеле,О русский глупый наш народ!Скажи, зачем ты в самом деле4 [Терпеть царей из рода в род?].…………………………………………14 [Авось,]…

4 [Терпеть царей из рода в род] — Так могла бы выглядеть строчка, нечаянно пропущенная Пушкиным при зашифровке строфы (см. «Дополнения к комментариям к „десятой главе“»). Это не более чем робкое мое предположение, сделанное исключительно ради заполнения мелодической лакуны.

Строфа почти наверняка завершалась строчкой, начинающейся со слова «авось», наречия, выражающего пассивное, фаталистическое, добродушное и неопределенное упование на случайность.

VI

Авось, о Шиболет народный,Тебе б я оду посвятил,Но стихоплет великородный4 Меня уже предупредил.Авось, дороги нам исправят…

1 …Шиболет народный… — Ср. у Байрона в «Дон Жуане», XI, XII, 1–2:

Juan, who did not understand a wordOf English, save their shibboleth, «God damn!»

(Жуан не знал ни слова по-английски,За исключеньем их шиболета «Годдам!»)

3 …стихоплет великородный… — князь Иван Долгорукий (1764–1823), бесталанный автор стихотворных книжек «Капище моего сердца» (М., 1802) и «Сумерки моей жизни» (М., 1808). В шутливой оде он пишет о слове «авось» так:

О слово милое, простое!Тебя в стихах я восхвалю!Словцо ты русское прямое,Тебя всем сердцем я люблю!{252}

5 …дороги нам исправят… — Какая могла быть рифма в стихе 6? Заставят? Позабавят? Поставят? Прославят? Расставят? Раздавят? Убавят? Удавят? Есть и еще несколько вариантов, менее очевидных.

VII

Авось, аренды забывая,Ханжа запрется в монастырь.Авось, по манью Николая4 Семействам возвратит Сибирь[Их сыновей]……………………………………………14 …[Наполеон]

1—2 …аренды забывая, / Ханжа… — Значение «аренды» в восемнадцатом и девятнадцатом столетии отличалось от нынешнего («сдача или взятие внаем»). Тогда это слово означало доход, выплачиваемый государством лицу за землю, предоставленную во временное пользование.

«Ханжа» подразумевает кого-то облеченного властью, набожного мошенника, одинаково увлеченного и очередным мистическим поветрием, и радостями более материальными — извлечением дохода. Пока, на момент написания этих заметок (1958), убедительного толкования нет. Комментаторы предлагают князя Александра Голицына, министра народного образования и духовных дел (1816–1824) и члена Следственной комиссии, в 1826 г. разбиравшей дело о восстании декабристов. Он также занимался моральным обликом Пушкина в связи с делом о «Гавриилиаде» (см. коммент. к гл. 8, XXVIa, 5—11).

4 Семействам возвратит Сибирь… — Здесь анжамбеман: стих 5 наверняка начинался прямым дополнением, относящимся к недописанному предложению (4–5):

Семействам возвратит Сибирь[Их сыновей]…

В конце строфы скорее всего говорилось о Наполеоне; последним словом в стихе 14 могло быть и само его имя. Декабристов Сибирь еще может возвратить их семействам, но Святая Елена своего пленника уже не отдаст. Возможно, так завершалось это очень пушкинское перечисление и тривиальных, и значительных вероятностей, подсказанных поэту словом «авось».

VIII

Сей муж судьбы, сей странник бранный,Пред кем унизились цари;Сей всадник, Папою венчанный,4 Исчезнувший как тень зари,Измучен казнию покоя,[Осмеян прозвищем героя]…

1 Сей муж судьбы… — В Болдине, в день лицейской годовщины — день своих благих намерений, 19 октября 1830 г., Пушкин решил уничтожить «десятую главу», а некоторые ее строчки использовать в другом стихотворении

И вот в стихотворении «Герой», сочиненном примерно в то же время (оно было готово к началу ноября, а напечатано в 1831 г.), мы находим, в совершенно ином контексте (скорее прославляющем мужество деспота, нежели обличающем неотъемлемую от сильного единовластия нелепость, которой не избежал даже Наполеон), следующие стихи (14–17):

Все он, все он — пришлец сей бранный,Пред кем смирилися цари,Сей ратник, вольностью венчанный,Исчезнувший, как тень зари.

На место руки Пия VII Пушкин поставил историческую условность; есть и другие незначительные изменения. «Странника бранного» заменил «бранный пришлец». «Все он» — отзвук строк из «Мессинских элегий» («Messéniennes») Казимира Делавиня, кн. II, № VI, «К Наполеону» (1823) «Seul et sur un rocher… / Du fond de son exil encor présent partout…»[934]

Дальше, в стихах 37–45 «Герой» доводит имеющийся текст гл. 10, VIII до иллюзорного завершения, заодно подставляя «героя» в рифму к «покоя» и выстраивая онегинскую схему рифм (37–45 — ecciddiff):

35 Не там, где на скалу своюСев, мучим казнию покоя,Осмеян прозвищем героя,Он угасает недвижим,Плащом закрывшись боевым,40 Не та картина предо мною!Одров я вижу длинный строи,Лежит на каждом труп живой,Клейменный мощною чумоюЦарицею болезней он,45 Не бранной смертью окружен,Нахмурясь, ходит меж одрамиИ хладно руку жмет чуме.

Стихотворение являет собой диалог между Поэтом и Другом. Оно состоит из 66 и 1/3 стиха. За исключением стихов 36–45, неупорядоченная последовательность рифм ничем не напоминает онегинскую. Друг спрашивает, какой момент жизни Наполеона более всего поражает Поэта, и тот отвечает приведенным выше отрывком. Затем Друг говорит, что строгая история отрицает реальность этой восхитительной картины. Поэт, возвысив голос, отвечает (стихи 63–66):

Тьмы низких истин мне дорожеНас возвышающий обман.Оставь герою сердце! Что жеОн будет без него? Тиран!

И Друг тихо и проникновенно отвечает (стих 67):

Утешься…

Здесь имеется в виду мужество, официально продемонстрированное царем Николаем 29 сентября 1830 г. при посещении холерной Москвы в разгар эпидемии, после того как невежество, подстегиваемое антиправительственной пропагандой, обвинило власти в отравлении народа.

В своем знаменитом юношеском стихотворении, прочитанном в присутствии Державина, «Воспоминания в Царском Селе» (сочинено за три последние месяца 1814 г, 176 ямбических стихов, 22 строфы, в каждой из которых стихи 1, 2, 4 и 8 четырехстопные, а остальные шестистопные; схема рифмовки ababecec) Пушкин с неожиданной цепкостью и точностью предвосхитил отдельные элементы «Героя» (1830) и гл. 10, VIII (1830).

В стихе 138 «Воспоминаний» есть тот же «пришлец», который в «Герое» (стихи 14) заменил «странника» из гл. 10, VIII. Ср. стихи 137–138:

Утешься, мать градов России,Воззри на гибель пришлеца!

Мотив гибели в гл 10, VIII, 4 и в стихе 17 «Героя», означенный глаголом «исчезнуть» («как тень зари»), отчетливо намечен в стихе 152 «Воспоминаний» и тоже в связи с Наполеоном (149, 152).

…любимый сын и счастья и Беллоны,……………………………………………………Исчез, как утром страшный сон!

Этот же мотив возникает в стихотворении (которое я уже упоминал в коммент. к гл. 10, I, 1) «Недвижный страж дремал на царственном пороге…», стихи 39–42:

Сей всадник, перед кем склонилися цари,Мятежной вольности наследник и убийца,……………………………………………………………Сей царь, исчезнувший, как сон, как тень зари.

Стихи 46–48 «Недвижного стража…» предвосхищают (с той же рифмой «героя — покоя») гл. 10, VIII, 5 и стих 36 «Героя».

Не обличали в нем изгнанного героя,Мучением покояВ морях казненного по манию царей…

3 …Папою венчанный… — Заимствованный оборот. См., к примеру, начало последней строфы знаменитого словоизвержения Беранже «Воспоминания народа» («Les souvenirs du peuple», ок. 1825):