Журнал «Если» - "Если", 2010, № 5

— В то время как мы, — продолжил, вероятно, Эмбрейзис, — функции, не зависящие от предыстории, не имеющие состояния, рекурсивные и абсолютно неизменные.

— Бросьте нам вызов, мисс Пен, — сказал Петромакс, — и вы бросите вызов рыцарям лямбда-исчисления.

Монти улыбнулся. Летиция и Джин-мюн посмотрели на Юинь.

— Всего лишь еще один поединок с парочкой игровых боссов, — сказала Юинь. — Ничего больше.

— Вы закончили свою болтовню? — спросила Летиция, обращаясь к обоим ИИ.

— Думаю, да, — ответил Эмбрейзис.

— Хорошо, — Летиция посмотрела на Юинь. — Как насчет тебя, подруга? Есть, что сказать этим типам?

— Есть, но не им, — ответила Юинь.

— В таком случае… — сказав это, Летиция прыгнула, прежде чем Юинь успела вставить хоть слово.

Монти ухмыльнулся.

— Ли-и-ирой Дженкинс![8] — прокричал он и последовал за ней.

Летиция погибла почти сразу же. Несмотря на то, что Юинь пыталась вернуть ее, Летиция прыгнула с административного канала Королевства на эмуляторы сознания Эмбрейзиса. Монти постигла та же участь. И тогда Юинь поняла, что ИИ не обманули ее: они просто вступали в схватку, проглатывали противника, переваривали его, проводили несколько итераций — и возникали заново, словно феникс, целые и невредимые. Появлялись, однако, не те Эмбрейзис и Петромакс, которых Летиция пыталась разрушить, а новые сущности, идентичные старым во всем, но впитавшие и эту атаку, и эти смерти, сделавшиеся частью их, ставшие такими же постоянными и правдивыми, как история, как термодинамика.

— Ты видела? — спросила Юинь у Джин-мюн.

— Видела, — ответила Джин-мюн.

— Тогда ты знаешь, что мы должны сделать.

И она показала Джин-мюн, что она имеет в виду.

— Вам лучше бы, остановиться, мисс Пен, — произнес Эмбрейзис, а может, и Петромакс.

— Пострадают живые люди, — добавил Петромакс (или Эмбрейзис).

— Живые люди? — переспросила Юинь. — Значит, все это — забавы и игры лишь до тех пор, пока кто-то не угрожает ИИ?

— Возможно, — согласился Эмбрейзис.

— В частности, — добавил Петромакс, — у нас есть доступ к управлению системой жизнеобеспечения одного пациента…

Юинь заколебалась.

— Продолжай, 29^_^jade, — сказала ей Джин-мюн. — Она… я хотела бы, чтобы ты сделала это.

— Это уже не игра, — заметил Эмбрейзис.

— Все это — игра, — сказала Юинь. — Об этом и напоминают гриферы.

Информация, из которой состояли Пен Юинь и Йи Джин-мюн, устремилась по административному каналу Королевства через старые брандмауэры МоГуо, сквозь все уровни абстракции Эмбрейзиса и Петромакса, после чего свернулась в монаду и бросилась на ИИ.

Два постчеловека подвергались обработке, копировались, взбирались по стекам и проваливались через обратные вызовы, охватывали математические структуры, из которых состояли оба ИИ и становились частью этих структур, изменяя состояние не имеющей состояний системы, изменяя неизменное:

МоГуо,

корпорация с ограниченной ответственностью,

рада сообщить

МоГуо, корпорация с ограниченной ответственностью, рада сообщить о полной и незамедлительной передаче информационных ресурсов, интеллектуальной собственности и нематериальных активов Эмбрейзиса Петромакса Красноклюва Ветреной АУД местному отделению № 3405691582 профсоюза AFTRA.

Две женщины и мужчина сидели на краю пирса Костяного Когтя и смотрели на закат, отмечавший окончание очередного вторника. В Королевстве всегда был вторник.

— Насколько все плохо там, снаружи? — спросила одна из женщин, обладательница гладкой голубой кожи, гребня на голове и длинных бескостных пальцев, которыми она шевелила над верхушками ленивых волн.

— Очень плохо, — ответил мужчина.

Он кутался в серые крылья, как в плащ, походил на попугая и держал в когтистых руках удочку.

— Война? — спросила другая женщина. — Голод? Болезни? Роботы окопались на Луне и превратили ее в какой-нибудь компьютрониум?

Эта женщина отличалась низкорослым, склонным к полноте телом, спадавшими на плечи темными волосами и мозолистыми ногами.

— Примерно так, — согласился мужчина.

— В таком случае, хорошо, что мы здесь, — черноволосая женщина запрокинула голову и посмотрела на пурпурное небо. — Как думаешь, зачем они это сделали?

Мужчина нацепил наживку и забросил удочку.

— Наверное, какой-то гик решил, что это хорошая идея.

— Бедняги, — сказала женщина с голубой кожей. — Просто делают то, что им сказано.

Мужчина повернулся и посмотрел на нее немигающими золотистыми глазами.

— В конце концов, это единственное, что мы умеем делать, не так ли?

Женщина фыркнула.

— Это все, что умеешь ты, пернатый. Некоторые из нас еще верят в свободу воли.

Черноволосая женщина встала и посмотрела на наживку, медленно погружающуюся в аметистовую воду.

— Ничего ты так не поймаешь, — сказала она мужчине.

Он посмотрел на свою удочку, сделанную из тиса и рога минотавра, скрепленную кольцами лунного серебра. Некоторые кольца украшали драгоценные камни, переливающиеся на солнце.

— Наверное, нет, — согласился он.

Женщина с голубой кожей похлопала его по колену.

— Я поймаю рыбу, если ты согласишься ее очистить, — предложила она.

— Договорились, — ответил мужчина.

Он свернул удочку. Вместе с черноволосой женщиной он, улыбаясь, наблюдал за тем, как амфибия нырнула под воду, почти не подняв волны.

А нечто, следившее за ними, отступило, охватывая взглядом все больше и больше пространства, до тех пор пока под надзором его благосклонного ока не оказалось все Королевство.

— А ты сентиментален, — заметил Петромакс.

— Но ведь не может каждый из нас быть просто холодным и черствым разумом, — самодовольно ответил Эмбрейзис.

— Начнем другую игру? — предложил Монти. — Новую кампанию. Не обязательно историческую.

— Была, помнится, интересная задумка с математикой, — сказал Эмбрейзис. — Может, что-нибудь вроде этого?

— Почему бы и нет? — ответил Петромакс с чем-то, похожим на вздох. — Не то чтобы я могу предложить что-то другое… И не надо больше ничего исторического.

— Конечно, нет, — сказал Монти.

— В таком случае, вздерните их.

Око отодвинулось еще дальше, после чего закрылось.

Перевел с английского Алексей Колосов

© David Moles. Down and Out in the Magic Kingdom. 2008. Публикуется с разрешения автора.

Джек Скиллинстед

Неподходящий компаньон

Иллюстрация Сергея ШЕХОВА

Можно присоединиться к вам?

Дуглас Фулчер взглянул на женщину, пытаясь определить, настоящее ли у нее лицо. Приглушенный свет в гостиничном баре отнюдь не облегчал задачи.

— Конечно, — кивнул он, отнюдь не желая, чтобы она садилась рядом. Он не хотел быть ни с кем, но все же не в силах противиться своим навязчивым состояниям. Даже в этот поздний и последний час.

Она выдвинула стоявший напротив стул, уселась и протянула руку.

— Я Лори. Приехала на съезд «ИнДжин». Наблюдала за вами, пытаясь определить, из какого вы лагеря.

Дуглас отложил вилку и пожал ей руку.

— Дуг, — представился он. — Приехал на съезд ковбоев.

Она рассмеялась. Смех вышел грубоватым, словно кто-то слегка провел по голосовым связкам наждачной бумагой. Судя по виду, она была примерно вдвое его моложе: лет двадцати пяти или около того. Волосы выкрашены в ярко-желтый цвет. Краска дорогая, и парикмахер недешевый, но все равно смотрится неестественно. Приманка. Как в рекламе или одном из тех правительственных информационных сообщений, возникающих прямо из воздуха и призывающих вас сплотиться перед лицом опасности, голосовать, пользоваться презервативами, сдавать утиль, стучать на своего соседа.

Но больше всего Дугласа беспокоило ее лицо. Слишком красивое лицо.

— «Интринзик Джинетикс», — пояснила она.

— Знаю. Это был мой АШО.

— А, Ш, О?

— Автоматический шуточный ответ.

— Понятно. Очень остроумно.

Он улыбнулся, что далось ему с трудом, но со стороны, возможно, выглядело вполне естественно. Они смотрели друг на друга через бездну, о которой знал только Дуглас.

— Вы не носите бейдж, — заметил он.

— Вы тоже.

— Но я не инджун,[9] — возразил он.

— Может, и я тоже. Возможно, я сказала это, чтобы завести разговор.

— Это правда?

— Нет.

Он рассмеялся, хотя вовсе не желал этого делать, впрочем… ему было немного смешно. Поразительное для него состояние.

— Я не приезжал ни на какой съезд, — признался он. — Раньше посещал каждый. Если, разумеется, удавалось выбить из компании деньги на взнос. Но сейчас живу здесь только потому, что мне нравится этот отель. Я его запомнил.