Из глубины экрана. Интерпретация кинотекстов - Вадим Юрьевич Михайлин

отмечен никакими официальными наградами, но если «Кавалера» посмотрели 21,5 млн измученных малокартиньем зрителей, «Коммуниста» — на волне оттепельной киномании — 22,3 млн, то «Урок» — более 25 миллионов.

154

Как это сделал Михаил Восленский в своем главном труде, приобретшем статус прецедентного текста сразу после начала своего распространения в самиздате с начала 1970‑х годов и особенно после выхода на немецком языке в 1980 году в венском издательстве Fritz Molden. См.: Восленский М. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1990.

155

Наряду с «Щедрым летом» (1950) Бориса Барнета, «Донецкими шахтерами» (1951) Леонида Лукова, «Свадьбой с приданым» (1953) Татьяны Лукашевич и Бориса Равенских, — и, конечно же, непревзойденными в этом смысле «Кубанскими казаками» (1949) Ивана Пырьева.

156

Подробнее см.: Михайлин В., Беляева Г. Политический плакат: рамки восприятия и воздействия // Неприкосновенный запас. 2012. № 1 (81). С. 38–58.

157

См.: Зима В. Голод в СССР 1946–1947 гг., происхождение и последствия. М.: ИРИ, 1996; Литвиновский И. Восстановление народного хозяйства СССР после Великой Отечественной войны / Российские и славянские исследования. Вып. 1. Минск: БГУ, 2004. С. 228–232; Говоров И. Государство и преступность в Советской России 1945–1953 гг. (на материалах Ленинграда и Ленинградской области): Дис. … д-ра ист. наук. СПб.: СПбГУ, 2004; Лейбович О. В городе М.: очерки социальной повседневности советской провинции. 2‑е изд., испр. М.: РОССПЭН, 2008.

158

Если для населения быстро растущих американских или немецких городов 1920–1930‑х годов в серьезную проблему превращалась травма, связанная с тем, что привычные системы ориентиров, адекватные узким социальным средам (деревенским, провинциальным и т. д.) в больших городах просто переставали работать, то насколько более массовым должен был стать подобный травматический опыт для граждан СССР, ставших субъектами самой стремительной и не обеспеченной ресурсами урбанизации в истории человечества. Если города с более или менее сложившейся инфраструктурой с трудом справлялись с наплывом новых горожан, не адаптированных к здешним условиям жизнедеятельности (за первую пятилетку количество приезжих в Москве существенно превысило количество обитавших в городе людей, значительную часть из которых к тому моменту уже составляли мигранты предыдущего десятилетия), то что говорить о новых промышленных центрах, создававшихся буквально на пустом месте — вроде того же Магнитогорска. См.: Bodnar J. The Transplanted: A History of Immigrants in Urban America. Bloomington: Indiana University Press, 1985; Hoffmann D. L. Urbanization and Social Change during Soviet Industrialization: In-Migration to Moscow, 1929–1937: Ph. D. diss. Columbia University, 1990.

159

См.: Салис Р. «Нам уже не до смеха»: музыкальные кинокомедии Григория Александрова. М.: Новое литературное обозрение, 2012.

160

И продолжали активно использоваться не только собственно в плакатном искусстве, но и в кинематографе — и в 1930‑е, и в 1940‑е, и даже в 1950‑е годы, несмотря на самозабвенную борьбу с формализмом в официальном советском дискурсе.

161

«Женщина как инструмент и препятствие».

162

Фильм Эдуарда Пенцлина, 1941.

163

Фильм Альберта Гендельштейна, 1943.

164

Фильм Александра Довженко и Юлии Солнцевой, 1939.

165

Фильм Владимира Петрова, 1949.

166

Фильм Михаила Ромма, 1950.

167

Особенно после роли Николая Татаринова в «Двух капитанах» (1976) Евгения Карелова. Впрочем, и до того он успел поиграть и мерзких карьеристов, и иностранных шпионов.

168

До главной героической роли в «Иване Никулине» — две аналогичные по амплуа задачи: таежный старатель в «Парне из тайги» (1941) Ольги Преображенской и Ивана Правова, капитан судна, охотящегося на немецкую пиратскую подлодку в «Морском ястребе» (1941) Владимира Брауна, плюс самый настоящий богатырь в сказке «Волшебное зерно» (1941) Валентина Кадочникова и Федора Филиппова.

169

См.: Кларк К. Советский роман. История как ритуал. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2002.

170

Марш-парад Кантемировской дивизии 8 сентября 1946 года. Масштабная демонстрация военной силы, задуманная и проведенная, вероятнее всего, в ответ на испытания США ядерного оружия на Бикини летом 1946 года. Уникальный случай в истории человечества, когда через исторический центр мегаполиса была проведена выстроившаяся в боевые порядки масса тяжелой военной техники. Парад активно пиарился советской пропагандой — с выраженным акцентом на единении армии и народа. Однако в ходе него городу был нанесен существенный ущерб, потребовавший впоследствии масштабных ремонтных работ не только в отношении городской инфраструктуры и жилых домов, но и в отношении собора Василия Блаженного.

171

Что само по себе крайне маловероятно, если попытаться привязать фиктивные события к их реально-исторической основе, которая старательно подчеркивается самим автором. Тутаринов воевал в 4‑м танковом корпусе, преобразованном позже в гвардейскую Кантемировскую дивизию, прямо начиная со Сталинградской операции — и до самого конца войны; и все это время корпусом командовал генерал-лейтенант Павел Полубояров. Но летом 1946 года, за полтора месяца до парада, командующим был назначен генерал-лейтенант Михаил Панов, который во время войны руководил 1‑м танковым, воевал в совершенно других местах и навряд ли мог знать младших лейтенантов, принимавших участие в марш-параде 8 сентября 1946 года (да еще и вызванных из запаса) хотя бы в лицо.

172

«…быть председателем райисполкома куда труднее, нежели, скажем, вести в бой танк. Должность эта и почетная и ответственная. Если приравнять ее к воинским званиям, то ты должен занять генеральский пост. Да, генеральский! <…> И вот, Сережа, от всей души желаю тебе, как сыну родному, чтобы через год или два на твоей груди рядом с наградами за военные подвиги появился бы орден за подвиги трудовые…» (Бабаевский С. Кавалер Золотой Звезды // https://reallib.org/reader?file=9826).

Любопытно, что соотношение должности главы районной администрации с генеральской должностью в армии фактически исходит из количества попадающих «под командование» людей. Численность советской стрелковой дивизии во время Второй мировой войны составляла порядка 14,5 тыс. человек. Население