Владимир Злобин - Тяжелая душа: Литературный дневник. Воспоминания Статьи. Стихотворения

В свое время Зинаида Гиппиус была заметным представителем Серебряного века: отдавали должное ее оригинальности (и упрекали в оригинальничанье) и очень считались с ее острым языком в критических статьях, подписанных псевдонимом Антон Крайний, но все же не ставили ее стихов вровень со стихами поочередно сменявшихся «властителей дум»: Бальмонта, Брюсова, Белого, Блока.

Но теперь наступает переоценка ценностей и возникает интерес и к стихам, и к личности этого поэта. Здесь достаточно указать на работы Темиры Пахмус, на публикации отрывков из дневников и прозы самой З. Гиппиус. В. Злобиным дано перечисление работ о З. Гиппиус в предисловии к книге.

Злобин без обиняков называет стихи Мережковского слабыми. А про Гиппиус говорит: «Но главное — стихи. Вот ее настоящая автобиография. В них вся ее жизнь, без прикрас, со всеми срывами и взлетами. Но надо уметь их прочесть.

Если нет к ним ключа, лучше не трогать: попадешь в лабиринт, из которого не выбраться».

Что же скрывалось за сугубой интеллектуальностью несомненно хороших стихов Гиппиус, стихов, которым не хватает — внешне — доводящей их до читателя эмоциональности?

Злобин рассказывает нам об этой буре «за зеркалами». Книга вскрывает отношения Гиппиус к мужу, Димитрию Мережковскому, к любимому ей Димитрию Философову и ее религиозные устремления — в которых ее «тяжелая душа» как-то смешивала образ Христа и добра с образом дьявола и зла. Пусть то и другое кажутся нам теперь путаньем в словах, интеллектуальным фантазированием, но для самой Гиппиус эти фантазии были источником самого реального страданья. Должно ли и можно ли рассказывать все это, пользуясь не только стихами и мемуарами, но и дневниками и письмами?

В предисловии Злобин касается этого вопроса, своих сомнений и своего решения все-таки поведать читателю то, что ему самому известно. Он принимает решение: «…невзирая на критику, по существу благожелательную, моя книга о Гиппиус выйдет без единой купюры, и ни одного слова не будет из нее выкинуто или заменено другим».

Здесь можно только наметить основные линии повествования Злобина о «тяжелой душе»: прежде всего Зинаида Гиппиус была натурой не только интеллектуальной, но и наделенной страстью доминировать. И ее встречи и с Димитрием Мережковским, и с Димитрием Философовым были, как она сама их определила, «провиденциальными». Она искренне и сильно любила — обоих и одновременно. Оба они были как раз ее прямыми дополнениями, но по-разному, — натурами слабовольными и пассивными. Злобин утверждает, что Мережковский, обладавший колоссальной эрудицией и неутомимой книжной работоспособностью, получал свои основные религиозно-философские идеи от Зинаиды Гиппиус, причем она умело оставалась в тени. Философова же надо было «обращать в свою правду» и «спасать» — и от него же самого, и от его двоюродного брата Дягилева, и от Савинкова, и от постоянного желания Философова освободиться от влияния Гиппиус. Это — в плоскости житейской.

В плоскости же религиозной — выплывает лик дьявола, черта — или Демона? Недаром в стихах Гиппиус проскальзывают нотки из Лермонтова. Злобин задает вопрос: а была ли счастлива Тамара потом, в раю, без своего Демона? И вот Тамара — или Зинаида? — хочет оправдания дьявола и объяснения его сущности. Здесь Злобин воссоздает исходную точку чувства «тяжелой души»: «…ибо не в спасении дьявола тайна, а в его падении, в том, почему он пал, кто он на самом деле. Этим все решается». В одном из своих рассказов («Он — белый», в сборнике «Лунные муравьи») З. Гиппиус дает свой ответ: в начале мира дьявол добровольно взял на себя бремя зла. Здесь Злобин говорит: «Это, собственно, даже не догадка, а мечта. И мечта опасная. Но Гиппиус, по-видимому, не сознавала того, что делает, потому что ее белого дьявола нельзя не любить». По словам Злобина, в религиозно-философских кружках Петербурга Гиппиус звали: «Белая дьяволица».

Тамара «…страдала и любила, И рай открылся для любви». З. Гиппиус в письме к Философову: «…а это холод — холод сгущенного воздуха, и бытие — как бытие в Дантовом аду, знаешь, в том ледяном озере…» Тут ад «открылся для любви». А вот и стихи:

Будь счастлив, Дант, что по заботе другаВ жилище мертвых ты не все узнал,Что спутник твой отвел тебя от кругаПоследнего. Его ты не видал.И если б ты не умер от испуга,Нам все равно о нем бы не сказал.

Комментарий Злобина: «Из этого явствует, что в ад она заглянула глубже, чем Дант. О том же, что ей в последнем круге открылось, она молчит». Что остается нам, читателям? Мы не судьи, мы читатели. Нам остаются стихи. Книга Злобина открывает нам душу написавшего их поэта.

Примечания

1

Гиппиус З. Дневники: В 2 т. Т. 2. М.: Интелвак, 1999. С. 137.

2

Там же. Т. 2. С. 319, 320.

3

Терапиано Ю. Литературная жизнь русского Парижа за полвека (1924–1974). Владимир Злобин. Париж; Нью-Йорк: Альбатрос; Третья волна, 1987. С. 35.

4

Марченко Т.В. Несостоявшаяся Нобелевская премия // Литературоведческий журнал. М.: ИНИОН, 2001. № 15. С. 92.

5

Цит. по: Сергеев О.В. Статья В. Злобина о З.Н. Гиппиус / Российский литературоведческий журнал. 1994. № 5–6. С. 327.

6

Яновский В.С. Поля Елисейские. СПб., 1993. С. 124.

7

Сергеев О.В. С. 327.

8

Гиппиус З. Дневники. Т. 2. С. 319, 320.

9

Гиппиус З. Дневники. Т. 2. С. 431.

10

Там же. С. 286.

11

Марченко Т.В. Несостоявшаяся Нобелевская премия. С. 88.

12

Цит. по: Сергеев О.В. С. 328.

13

Нарциссов Б. Новый Журнал. 1972. № 107. С. 294.

14

Снытко Н.В. Серое с красным. (Дневник Зинаиды Гиппиус 1940–1941 гг.) // Встречи с прошлым. М.: Русская книга, 1996. Вып. 8. С. 361.

15

Снытко Н.В. Серое с красным. С. 361.

16

Гумилев Н. Сочинения: В 3 т. Т.З. Письма о русской поэзии. М.: Художественная литература, 1991. С. 164–165.

17

Терапиано Ю. Встречи. Нью-Йорк, 1953. С. 60.

18

Иваск Ю. Владимир Злобин. После ее смерти. Опыты. 1953. № 1. С. 197.

19

Казак. В. Лексикон русской литературы XX века. М., 1996. С. 154.

20

Впервые: Возрождение. 1956. № 53.

21

Мережковский Дмитрий Сергеевич (1865–1941) — прозаик, поэт, драматург, философ, публицист, критик, переводчик. Теоретик и один из вождей русского символизма. С 1919 г. в эмиграции.

22

Гитлер Адольф (наст. фам. Шикльгрубер; 1889–1945) — руководитель Национал-социалистической партии (с 1921 г.), глава германского фашистского государства (с 1933 г.).

23

«Ведомство пропаганды» (англ.).

24

«Леонардо» — роман Мережковского «Воскресшие боги. (Леонардо да Винчи)» (1900), ч. 2 трилогии «Христос и Антихрист».

25

«Europe face a l’URSS» («Европа смотрит на СССР») — переиздание статьи под новым названием из коллективного сборника Мережковского, З.Н. Гиппиус, Д.В. Философова и Злобина «Царство Антихриста» (Мюнхен, 1921, на нем. яз.; 1922, на рус. яз.).

26

«Царство Антихриста» (фр.).

27

Пий ХI (в миру Акилле Ратти; 1857–1939) — Папа Римский с 1922 г.

28

Немезида — в греческой мифологии богиня возмездия.

29

Бевин Эрнест(1881–1951) — в 1945–1951 гг. министр иностранных дел Великобритании.

30

Эттли Клемент Ричард (1883–1967) — в 1945–1951 гг. премьер- министр Великобритании.

31

Тэффи Надежда Александровна (урожд. Лохвицкая, в замуж. Бучинская; 1872–1952) — прозаик, поэт, критик, драматург. С конца 1919 г. в эмиграции в Париже.

…в следующей своей статье — о З.Н. Гиппиус — смягчает… — В очерке «Зинаида Гиппиус» Тэффи, в частности, пишет: «Вот уж действительно, никто не посмеет сказать, что Мережковские «продались» немцам. Как сидели без гроша в Биаррице, так и вернулись без гроша в Париж. Снисходительность Мережковского к немцам можно было бы объяснить только одним — «хоть с чертом, да против большевиков». Прозрение в Гитлере Наполеона затуманило Мережковского еще до расправы с евреями. Юдофобом Мережковский никогда не был» (Возрождение. 1955. № 43).