Виссарион Белинский - Русские журналы

Прекрасных стихотворений в «Отечественных записках» – множество. Конечно, между ними есть и стишки гг. Якубовича, Стромилова, Гребенки, Айбулата, но

И в солнце, и в луне есть темные места{72}.

В I № из стихотворений вы находите маленькое прелестное стихотворение Пушкина «В альбом»{73}, «Думу» – энергическое, могучее по форме, хотя и прекраснодушное несколько по содержанию, стихотворение г. Лермонтова. Вторая книжка бедна хорошими стихотворениями, и можно упомянуть только о «Поэте» опять того же г. Лермонтова, примечательном многими прекрасными стихами и также прекраснодушном по содержанию. Третья книжка красуется «Последним поцелуем», роскошно-поэтическим стихотворением г. Кольцова. Четвертая книжка блестит прекрасным стихотворением г. Лермонтова «Русалка» и поражает удивлением отрывок из поэмы гр-ни Е. Р-ной{74} «Существенность и вдохновение, или Жизнь девушки», да – поражает удивлением, и если хотите знать почему, прочтите сами этот удивительный отрывок… Пятая книжка необыкновенно богата прекрасными стихотворениями, из которых два – «Ветка Палестины» и «Не верь себе» – принадлежат г. Лермонтову. Первое поражает художественностию своей формы, а второе глубокостию своего содержания и могучестию своей формы: дело идет, кажется, о тех непризванных поэтах, которые могут вдохновляться только своими страданиями, за отсутствием истинного поэтического призвания{75}.

Не верь себе, мечтатель молодой{76},Как язвы, бойся вдохновенья…Оно тяжелый бред души твоей больнойИль пленной мысли раздраженье.В нем признака небес напрасно не ищи:То кровь кипит, то сил избыток!Скорее жизнь свою в заботах истощи,Разлей отравленный напиток.. . . . . . . . .Не унижай себя. Стыдися торговатьТо гневом, то тоской послушнойИ гной душевных ран надменно выставлять{77}На диво черни простодушной.Какое дело нам, страдал ты или нет?На что нам знать твои волненья,Надежды глупые первоначальных лет,Рассудка злые сожаленья?Взгляни: перед тобой играючи идетТолпа дорогою привычной;На лицах праздничных чуть виден след забот,Слезы не встретишь неприличной.А между тем из них едва ли есть один,Тяжелой пыткой не измятый,До преждевременных добравшийся морщинБез преступленья иль утраты!..Поверь: для них смешон твой плач и твой укор,С своим напевом заученным,Как разрумяненный трагический актер,Махающий мечом картонным…

Заметьте, что здесь поэт говорит не о бездарных и ничтожных людях, обладаемых метроманиею, но о людях, которым часто удается выстрадать и то и другое стихотворение и которые вопли души своей или кипение крови и избыток сил принимают за дар вдохновения. Глубокая мысль!.. Сколько есть на белом свете таких мнимых поэтов! И как глубоко истинный поэт разгадал их!.. Кроме двух прекрасных стихотворений г. Лермонтова, в V № «Отечественных записок» есть четыре прекрасные стихотворения г-жи Павловой: «Неизвестному поэту», оригинальное; «Клятва Мойны» и «Гленара» – шотландские баллады, одна В. Скотта, другая из Камбеля; «Пойми любовь», из Рюкерта. Удивительный талант г-жи Павловой (урожденной Яниш) переводить стихотворения со всех известных ей языков и на все известные ей языки – начинает наконец приобретать всеобщую известность. В нынешнем году вышли ее переводы с разных языков на французский, под названием «Les preludes»[6] {78}, – и мы не могли довольно надивиться, как умела даровитая переводчица передать на этот бедный, антипоэтический и фразистый по своей природе язык благородную простоту, силу, сжатость и поэтическую прелесть «Полководца» – одно из лучших стихотворений Пушкина. Но еще лучше (по причине языка) ее переводы на русский язык; подивитесь сами этой сжатости, этой мужественной энергии, благородной простоте этих алмазных стихов, алмазных и по крепости и по блеску поэтическому.{79}

Гленара.О, слышите ль вы тот напев гробовой?Толпа там проходит печальной чредой.Вождь горный, Гленара, супруги лишен:Ее хоронить всех родных созвал он.

И первый за гробом Гленара идет,И клан весь за пим, по никто слез не льет;Идут они молча, чрез поле, чрез бор,В плащи завернулись, потупили взор.

И молча дошли до равнины одной,Где рос одинокий дуб черный, густой;– Жену хоронить здесь я место избрал:Что ж все вы молчите? – Гленара сказал.

– Ответствуйте мне, что же все вы кругомПлащами закрылись? Так мрачны лицом? —Вождь грозный спросил их; плащ каждый упал,И в каждой деснице сверкает кинжал.

«Мне снилось о гробе супруги твоей, —Воскликнул один из угрюмых гостей, —Гроб этот – пустым показался мне он.Гленара! Гленара! толкуй мне мой сон!»

Гленара бледнеет, и гроб пред толпойОткрыт уж, и нет в нем жены молодой.И гость-обвинитель страшней повторил(Несчастную жертву он тайно любил):

«Мне снились страданья супруги твоей,Мне снилось, что вождь наш бесчестный злодей,Что бросил жену на скале где-то он.Гленара! Гленара! толкуй мне мой сон!»

Упал на колени преступник во прах,Открыл, где покинул супругу в слезах;С пустынной скалы возвратилась она,И вновь с нею радость друзьям отдана.

Так-то дебютировали на сцене журналистики возобновленные «Отечественные записки». Если – чего и должно ожидать – продолжение будет еще лучше начала, то, при своих материяльных средствах, при своих выгодных отношениях почти ко всем нашим пишущим знаменитостям, «Отечественные записки», без всякого сомнения, не замедлят занять первого места в современной русской журналистике.

Внешность «Отечественных записок» очень красива, полнота содержания даже чересчур удовлетворительна, а поспешность, с какою летают книжка за книжкою, – изумительна. Все это делает честь неутомимости редактора и желанию его – сделать свой журнал вполне достойным того лестного приема, которым уже удостоила его публика.

В следующей книжке «Наблюдателя» надеемся поговорить о «Литературных прибавлениях» и «Галатее»{80}.

Сноски

1

Первый из этих рассказов «Болгарка» напечатан в 1-ой июльской книжке «Московского наблюдателя» за 1837 г. Тот и другой составляют выдержки из дневных записок автора.

2

Желательно бы знать, какую разность полагает автор этой статьи между художествами и искусствами?

3

О доброе старое время!.. (франц.) – Ред.

4

с любовью (итал.). – Ред.

5

Это-то самое некоторые мужи старинного закала и назвали особенною немецкою манерою выражаться{81}, не понимая того, что достоинство и действительность всякой мысли узнаются по форме, в которой она выразилась.

6

«Прелюдии» (франц.). – Ред.

Комментарии

1

В 1839 г., после долгого перерыва, возобновилось издание московского журнала «Галатея» и петербургских «Отечественных записок».

2

Имеется в виду петербургский журнал «Сын отечества» (1812–1852). О его реорганизации см. наст. т., прим. 2 к «Журнальной заметке».

3

«Летопись русских журналов» как постоянный отдел введена с 1839 г. в «Сыне отечества».

4

Имеется в виду отзыв Н. А. Полевого (см. наст. т., с. 430–431).

5

Галатея — в греческой мифологии морская нимфа.

6

В очерке рассказывается о борьбе испанцев с наполеоновскими войсками за свою национальную независимость в 1808 г.

7

Цитата из обзора Н. Полевого «Летопись русских журналов» («Сын отечества», 1839, № 1, отд. IV, с. 42–43).

8

Статья представляет собой переложение (с пространной цитацией) предисловия английского критика Уильяма Хэзлитта к его книге «Характеры пьес Шекспира», переизданной в Лондоне в 1838 г. (первое издание – в 1817 г.).

9

Свидетельство отрицательного отношения Белинского к теории буржуазного утилитаризма И. Бентама, который защищал неограниченную свободу капиталистической конкуренции и эксплуатации и которого К. Маркс в 1-м томе «Капитала» назвал «гением буржуазной глупости» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 624). В фантазии В. Одоевского рассказывается, как под впечатлением пламенных речей одного молодого человека, по имени Бентам, жители уединенного острова построили свою жизнь на основе личной пользы. Но вскоре в Бентамии (так названа была колония) принцип личной «пользы» развился в принцип «обогащения». Началось оккупирование и разорение соседних земель. Конкуренция привела к междоусобиям внутри страны, начала волноваться разоренная беднота. Правители-предприниматели были свергнуты, их место занимали последовательно купцы, ремесленники, землепашцы, но страдания не исчезали – таков вывод Одоевского. Белинский и Одоевский были солидарны во взглядах на теорию буржуазного утилитаризма И. Бентама, но критиковали они его с разных позиций.