Ант Скаландис - Братья Стругацкие

Но работают АБС по-прежнему с невероятной интенсивностью. Уже в марте снова встречаются в Ленинграде и заканчивают к 30-му черновик «ХВВ». 31-го АН дома, Лена проглатывает рукопись в тот же день, видать, понравилось очень, но скептически замечает, что уж больно похоже на Лема. АН резонно парирует, мол, «всякая вещь о безнадёжности попыток спасти общество будет тогда лемовидной». «М.б., выход Жилина в том, что он начнёт постепенно, по частям бить мир вещей? — вопрошает он сам себя. И тут же сомнение. — Не знаю». Любопытно продолжение этой записи:

«Сегодня бросил курить. Ещё в поезде. В половине 1-го ночи будет 24 часа, как я не курю. И право, уже лучше себя чувствую. Как-то бодрее и моложе, что ли…»

Даже курить некогда — слишком много работы. А в «МГ» пришла верстка «Далёкой Радуги» и «Трудно быть богом». Приятно было видеть эти вещи уже набранными. Книжка вышла в июле. И тогда же — в «Худлите» — Санъютэй Энтё, «Пионовый фонарь».

А в мае опять в Ленинграде, у мамы (хотя именно тогда произошёл переезд БНа на новую квартиру на улице Победы) был закончен черновик «Понедельника», то есть написаны вторая и третья часть под рабочими названиями «Ночь перед Рождеством» и «О времени и о себе». БН в июне берёт в прокате автомобиль (раз уж на свой денег не хватило) и едет с друзьями по Прибалтике. АН всё лето в Москве, переводит «Четвёртый ледниковый период» Абэ, работа не сложнее «Тоталоскопа», но объём большой. 24 августа он заканчивает перевод и сдаёт в «МГ». А заодно и рассказ Айзека Азимова «Как им было весело» для сборника «Современная зарубежная фантастика». Работы вообще очень много: статьи, переводы, предисловия, выступления на публике (это уже тоже работа), рецензии…

Это — отдельная тема. Рецензии теперь не только для «Детской литературы», «Молодой гвардии» и «Знания». Именно летом 1964-го возникла новая редакция фантастики — в издательстве «Мир», до этого выпускавшем исключительно научно-популярную переводную литературу. С 1965 года начали выходить в свет сборники и отдельные произведения зарубежных фантастов. И сразу понадобились переводчики, рецензенты, редакторы, составители — в общем, всевозможные специалисты в этой области литературы. АН оказался просто находкой для «Мира» — на все руки мастер — от свободного владения английским до умения детально анализировать любой фантастический текст. А редакция в районе метро «Щербаковская» стала ещё одним почти клубным местом, где встречаются фантасты.

Позднее АН (даже вдвоём с братом) подготовит серьёзные переводы для «Мира», но начать-то пришлось с рецензий. И сразу некий казус. Заведующий редакцией Евгений Артурович Дэвис выдал ему целую стопку английских и американских книг, на которые требовалось написать отрицательные рецензии. Ну, может быть, одну-две отобрать для порядка, больше-то всё равно в план включить не могли. Для таких рецензий не обязательно читать книги целиком, в лучшем случае можно пролистать по диагонали. Но Аркадий ухитрился прочесть все и на каждую написать положительную рецензию. Он и в обсуждении молодых на семинарах у Клюевой славился тем, что в каждом авторе умел найти что-то хорошее. Но здесь было особенно интересно, ведь он с конца 1950-х увлекался фантастикой на английском, а теперь за это ещё и деньги платили!

Но какой же странный человек — этот Дэвис! Фантастику он не любил и даже побаивался её. А его главным страхом было — не оправдать доверие начальства. Как бывший военный прокурор, как зав. редакцией, как секретарь парткома издательства, он отвечал за всё и непрерывно боялся: что его подставят, что пропустят в печать идеологическую диверсию, что напишут в предисловии не то и не так… Аркадию он скорее доверял, но эти восторженные рекомендации вместо аргументированного отказа!.. Повторялась история с романом «Экипаж „Меконга“». Так что и лучшим выпускам зарубежной фантастики, самым знаменитым сборникам 60-х обязаны мы до известной степени АНу. Ну и редакторам, конечно, в первую очередь — подруге и однокашнице Белы Клюевой по аспирантуре Елене Вансловой, которая в НФ тоже поначалу не разбиралась, но потом связала с ней свою судьбу на долгие годы, не только в «Мире», но и в «Знании».

А ещё (не по фантастике, по научпопу) работала там Тамара Шилейко — жена Алексея Вольдемаровича, того самого выдающегося технаря. Вот уж воистину мир тесен! С Алексеем АН познакомился ещё лет за пять до этого, когда начал посещать всевозможные писательские сборища. И вот тогда же не слишком близкие друзья Шилейко по просьбе Ахматовой стали частенько затаскивать его в ЦДЛ. Анна Андреевна надеялась на случайную встречу с пасынком, а он-то совсем не стремился к этому, наоборот — недолюбливал Ахматову и чисто по-человечески — из солидарности с матерью, и (что удивительно!) как поэта — ни в грош не ставил. Они так и не повидались, зато Алексей познакомился со Стругацким и до последних дней не жалел об этом.

Осенью 1964-го свой первый сезон открывает Театр на Таганке. До этого уже восемнадцать лет он был просто Театром драмы и комедии, очень средненьким, практически второсортным. Потом туда пришел Юрий Любимов и практически сразу Владимир Высоцкий. Театр Любимова (позже его нередко станут называть и театром Высоцкого) за один сезон станет самым знаменитым, самым скандальным, самым выдающимся в Советском Союзе. Оттепель закончилась, а этот бунтарский театр возник как один из главных противовесов наступающей серости и хамству.

А оттепель и в самом деле завершилась.

14 октября произошёл переворот, в результате которого Хрущёва отстранили от власти и, взяв огромную советскую империю за дышло, со скрипом и натугой развернули её в обратную сторону. Это было движение в гору, повозка не катилась сама, её надо было тянуть, и Система тянула, обливаясь потом и напрягая конечности до хруста в суставах. Но уже было ясно: возврат начался.

Как раз в это время АН, БН и Саша Копылов этаким мальчишником отдыхали в Алупке. Купаться было уже холодновато, а загорать — в самый раз. И настроение было отличным. Отставка Хрущёва подпортила его, но лишь слегка: новость встретили с тревожной иронией: «Чтой-то теперь будет! Поворотят они курс али нет? Брежнев, конечно, фигура временная, калиф на час, это ясно, а вот кто там, на самом деле, у них главный?..» И всё в таком же духе. Общее мнение состояло в том, что курс не переменится, но было, было на душе неспокойно. Что-то неприятное надвигалось.

Вот только не хочется заканчивать на этой ноте. А год и не закончился на том политическом кульбите советской власти. АБС продолжали плодотворно трудиться. В ноябре они съедутся в Ленинграде. На праздники приедет даже Лена, которая с середины июня работает в редакции у Жемайтиса вместо ушедшей в декрет совсем молоденькой девочки Сони Митрохиной, и ей надо возвращаться. Братья же будут добивать «ХВВ» и успешно добьют черновик. И будут обсуждать всякие замыслы, народившиеся ещё летом. В дневнике у АНа был такой перечень