Антанас Венцлова - В поисках молодости

— Вы из Каунаса? — спросил он и загадочно усмехнулся. — Вам известно, что Сметона убежал из Литвы?

Дальше слушать «Кармен» стало невмоготу. Корреспондент ТАСС больше ничего не знал или не хотел говорить. Ничего не слышали и мои новые друзья. Сбежал Сметона! Человек, который установил давящий режим, вернул помещикам поместья, убивал в газовой камере сувалкииских крестьян; при его власти тысячи хозяйств пустили с молотка, тысячи крестьян уехали в другие страны на поиски куска хлеба; его режим душил печать, уничтожил свободу слова и совести… С этим злосчастным стариком у меня были и личные счеты.

Уехать в тот же вечер я не смог. На следующее утро я позавтракал в кафе с эстонскими друзьями, но ничего нового так и не узнал. В газетах только сообщалось, что Сметона убежал из Литвы. Было ясно, что в Литве происходят важные события, приходит конец режиму, надоевшему всем.

Когда поезд остановился в Риге, я выбежал на привокзальную площадь и увидел танки, со всех сторон окруженные толпой. На башенках сидели советские танкисты с красными звездочками на шлемах и с любопытством озирались, а толпа бросала им цветы. Загремела революционная песня. Накупив в киоске газет, я вернулся на перрон. Пересев в каунасский поезд, я стал лихорадочно листать газеты в поисках новостей.

На первый взгляд в них тоже не было ничего нового. Газеты по-прежнему писали о побеге Сметоны. Но вот нечто более интересное. В Литве — новое правительство! Фамилии министров искажены, но я кое-как догадался, что в новое правительство вошли Юстас Палецкис (исполняющий обязанности президента республики и премьер-министр); его заместитель и министр Иностранных дел — Винцас Креве-Мицкявичюс; министр обороны и командующий армией — генерал Винцас Виткаускас; министр сельского хозяйства — Матас Мицкис, правосудия — Повилас Пакарклис. И впрямь было от чего волноваться. Стало ясно, что власть взяли новые люди, антифашисты! Некоторых из них я хорошо знал.

А вот сообщение, читая которое я не знаю, смеяться мне или удивляться. Газета пишет, что новым министром просвещения Литвы назначен генерал Венцлова. Фамилия моя, — может быть, речь идет даже обо мне, но с каких это пор я генерал?! В купе входят литовские актрисы, возвращающиеся из Риги, среди них — знакомая солистка оперы Винце Йонушкайте. Они взволнованы. Завидев меня, они бросаются ко мне:

— Господин министр, разрешите поздравить… Вы теперь наше начальство… Не обижайте нас…

Оказывается, они уже раньше успели ознакомиться с газетными новостями. Артистки сразу поняли, что к чему: на самом деле, министр просвещения управляет не только школами, начиная с детских садов и кончая университетом, но и театрами (их в Литве всего два), музеями, библиотеками (их тоже очень мало). Артистки говорят со мной заискивающе, как будто от меня уже зависит их судьба и карьера… А поезд летит по полям Латвии. На границе по вагонам прошли таможенники, проверяя паспорта и багаж, а мы продолжали гадать, что же найдем в Литве.

День выдался теплый и солнечный. Зеленели луга. Люди работали в поле. Под Шяуляй мы увидели на лугу несколько советских самолетов. У железнодорожного полотна стояли летчики и дружески беседовали с людьми, делились табаком. Все выглядело донельзя буднично.

В Каунасе, прямо с вокзала, я позвонил домой в Верхнюю Фреду. Ответила жена. Она была взволнована, радовалась моему благополучному возвращению, говорила, что для меня есть куча новостей. Мы договорились, что она выйдет мне навстречу.

Миновав мост, я увидел вдалеке на железнодорожной насыпи Элизу, которая бежала ко мне и еще издали махала рукой. Задыхаясь, она стала рассказывать, что уже раз десять звонили по телефону и спрашивали, не вернулся ли я из Таллина.

— Откуда звонили?

— От Палецкиса. Ты же знаешь, он теперь… И она взахлеб рассказывала последние новости.

Едва мы вошли в комнату, как затрезвонил телефон. Да, звонили из Совета Министров и просили меня без промедления прибыть к Юстасу Палецкису.

Наспех умывшись, даже не попив чаю, я сел в автобус (они в то время ходили довольно редко) и уехал в город. На улице Донелайтиса, в красивом двухэтажном особняке, находился кабинет министров. За широким сверкающим столом сидел Юстас Палецкис, мой близкий знакомый еще по университету, хороший товарищ, антифашист, недавно вернувшийся из ссылки. Я заметил, что он утомлен, видно несколько ночей провел без сна. Лицо у него было бледное, веки покраснели. При виде меня он протянул руку, указал на стул и сказал:

— Давно тебя ищем. Кончается формирование Народного правительства. Тебе придется стать министром просвещения.

— Что вы?! — воскликнул я. — Я — литератор, бывший учитель. Я и не помышлял о таком…

— Никто из нас не помышлял, — сказал Палецкис. — Фашистский режим пал. Создается новая Литва, понятно?

— А чье это пожелание, чтоб я стал министром? — не сдавался я.

— Народа! — коротко ответил Палецкис.

Это слово меня обезоружило.

— Раз уж так, то нечего сопротивляться, — ответил я.

— Значит, по рукам. В любую минуту можешь принять дела в министерстве. Теперь им временно руководит Креве, но он занят и вроде бы не успел еще там разобраться.

Я зашел к Креве, но он оказался на совещании. Рабочее время подходило к концу, и я решил отложить посещение своего министерства до завтра.

Выйдя из Совета Министров, я гулял по городу. Каунас, древний город, который я так хорошо узнал за полтора десятка лет, сегодня выглядел другим. В центре появились незнакомые люди, одетые куда хуже, чем те, кто тут бывал раньше. Они веселились, громко разговаривали, смеялись — чувствовалось, они понимают, что наконец настал их час. Я встретил собратьев по перу.

— Ты слышал, Йонаса Шимкуса назначили редактором газеты «Летувос айдас»?[113]

— Нет, пока еще не назначили. Только поговаривают…

— А Цвирка?

— Я его не видел. Он хочет оставаться, как и был, писателем. Читал сегодня его статью? Рубит сплеча!

Вернувшись во Фреду, я поздно вечером дождался из города самого Цвирки. Он до полуночи рассказывал мне, как узнали про побег «вождя нации», как прихвостни Сметоны в ужасе тоже бросились бежать, как были арестованы самые ненавистные его приспешники — директор департамента безопасности Повилайтис и бывший министр внутренних дел Скучас, которые плели интриги против советских гарнизонов, вступили в заговор с гитлеровцами. Пятрас говорил о заседаниях в Совете Министров и во Дворце президента, о друзьях, которые после падения старой власти приступили к созданию Народного правительства. Оно намерено положить в основу своей политики дружбу с Советским Союзом.