Всеволод Большое Гнездо - Алексей Юрьевич Карпов

были союзниками крайне ненадёжными, ибо слишком увлекались грабежом захваченных сёл и погостов. Этим и воспользовался Юрий Всеволодович.

Занимавший позиции на реке Нерской (Мерьской) Изяслав оказался к нему ближе, нежели Кир-Михаил, стоявший на Летовке. (Эта река, левый.приток Цны, протекает на востоке Московской области, в Егорьевском районе.) Оба князя нападения не ждали («люди своя распустиша»), хотя и выставили охранение. Ночью войско Юрия совершило скрытый марш «противу Изяславу». Добравшись до Волочка, Юрий переправился через Клязьму и отрядил вперёд сторожевой полк, а вслед за ним двинулся и сам с основными силами.

Упомянутый в летописи Волочёк — это позднейшее село Волочок-Зуев, левобережная часть нынешнего города Орехово-Зуево Московской области. Здесь начинался волок («Волочёк»), связывавший бассейн Клязьмы через реку Нерскую с Москвой и далее с Окой. На рассвете («в раньню зорю») передовые части Юрия столкнулись с охранением противника. «И погнаша Юрьевы сторбжи Изяславлих, и гнаша их лесом секугце». Юрий же «поиде за ними вборзе с полком своим». Половцев и рязанцев гнали до реки Дрезны (в летописи «Дрозьдны»), притока Клязьмы56. Здесь и был нанесён решающий удар: «...и приде к реце Дрозьдне, и ту удари на Изяслава; он же побеже, а дружину его избиша, а другыя изъимаша, а сам утече чрес реку, и многа дружина истопоша около его»[34].

Эта победа случилась 26 марта 1209 года, в Великий четверг. Услышав о разгроме двоюродного брата, бежал за Оку и Кир-Михаил со своими половцами. Причём бежал настолько стремительно, что и в его войске многие утонули при переправе (если это не очередное преувеличение владимирского летописца). Князь же Юрий «возвратился с победою к отцу своему в Володимирь с великою честью».

Тем же 1209 годом поздняя Никоновская летопись датирует смерть рязанского тысяцкого Матфея Андреевича, случившуюся в Кадоме, на реке Мокше, в мордовских землях. (Этот населённый пункт расположен на самом востоке нынешней Рязанской области). Что занесло туда рязанского боярина, кем он был послан и кем убит, летопись не сообщает. Может быть, прав был Василий Никитич Татищев, исходивший из того, что и река Мокша, и сам Кадом находились на пути в Волжскую Болгарию: по его версии, рязанские волости подверглись тогда нападению волжских болгар, против которых Всеволод Юрьевич и отправил тысяцкого; тот нагнал болгар в Кадоме, «и был междо ими жестокой бой. И едва болгор победили, но тысецкий резанский сам убит»58.

В следующем, 1210 году Всеволод отправил в Рязанскую землю своего «меченошу» Кузьму Ратшича «с полком» — и тот «взя Тепру», то есть захватил какие-то волости, лежащие по реке Тепре (Пре), левому притоку Оки, «и возвратился со многим полоном в Володимерь»59. О цели похода в летописи опять-таки ничего не сообщается. Возможно, что и этот поход был связан с противостоянием с волжскими болгарами (как считал тот же Татищев), но нельзя исключать и того, что за Оку отступили рязанские противники Всеволода, князья Владимировичи или Кир-Михаил, против которых и был послан воевода60.

Об оставшихся на свободе рязанских князьях в летописи вообще ничего не сказано. Между тем самый деятельный из них, Кир-Михаил Всеволодович, по-видимому, вынужден был на какое-то время покинуть рязанские пределы и обосноваться на территории, контролируемой прежде половцами (с которыми рязанские князья то воевали, то заключали взаимовыгодные союзы). Известно, что где-то в верховьях Дона в домонгольское время существовал город Чур-Михайлов, название которого очевидным образом связано с именем рязанского князя. Город этот не пережил монгольское нашествие. Много позже, в 1389 году, московский митрополит Пимен и сопровождавшие его лица, направлявшиеся в Царьград, нашли на месте бывшего города лишь пустыню. «...Приидохом до Чюр Михайловых... некогда бо тамо и град был бяше, — записывал смольнянин Игнатий, автор «Хожения Пименова в Царьград». — ...Не бе бо видети тамо ничтоже: ни града, ни села». Само существование этих «Чур-Михайловых» обросло к тому времени преданием, легендой: «...аще бо и быша древле грады красны и нарочиты зело видением места, точно пусто же всё и не населено...»61

Судьба большинства рязанских князей, участников войны со Всеволодом, оказалась трагической. Некоторые так и умерли во владимирском плену — например, старший из князей, Роман Глебович и, вероятно, его брат Святослав. Остальным пришлось дожидаться смерти самого Всеволода Юрьевича. В конце 1210 года во Владимир на Клязьме явился киевский митрополит Матфей. Надо полагать, что он просил князя за пленников и пленниц и, конечно же, за епископа Арсения — но Всеволод согласился отпустить лишь двух рязанских княгинь.

Преемник Всеволода Юрьевича на владимирском престоле Юрий даровал свободу и рязанскому епископу, и рязанским князьям — очевидно, понимая, что пребывание их во Владимире становится ему в тягость: «одарив их золотом, и сребром, и коньми и дружину их такоже одари, утвердився с ним[и] крестным целованием, пусти их въсвояси»62. Однако и после этого свары и раздоры в княжеском семействе не прекратились, но, напротив, только усилились. И спустя пять лет, 20 июля 1217 года, наступила развязка. Один из главных «антигероев» третьей Рязанской войны, князь Глеб Владимирович, сговорившись с братом Константином, зазвал других братьев на «снем» для заключения «поряда» — договора, а на деле подготовив хладнокровное убийство. Совершено было это злодеяние в существующем и ныне селе Исады на Оке, в семи километрах от Старой Рязани; здесь были убиты шестеро князей: родной брат Глеба и Константина Изяслав, а также двоюродные их братья Кир-Михаил Всеволодович, Ростислав и Святослав (или Мстислав?) Святославичи, Глеб и Роман Игоревичи и их бояре и «слуг без числа». Ещё один Игоревич, Ингварь, не успел приехать к сроку, и это спасло ему жизнь; он и стал новым рязанским князем. Братоубийца же Глеб с братом бежал «в Половцы» (уж не в Чур-Михайлове ли обосновались они?) и два года спустя приходил войной на Рязань, но был отбит Ингварем и «вмале утече»; следы его теряются в Половецкой степи, где, по сказанию позднего рязанского источника, Глеб «обезуме, тамо и скончася»63.

Два Всеволода

Победа над Рязанью ещё больше укрепила авторитет Всеволода Юрьевича и упрочила его положение старшего во всём разветвлённом семействе Рюриковичей.

Даже Мстислав Удатной хотя и удержал за собой Новгород, но согласился с тем, что Всеволод обращался к нему как к «сыну» (а не как к «брату» и даже не как к «сыну и брату»). Это был своего рода компромисс, вполне устроивший Мстислава и несколько подсластивший горечь поражения для Всеволода. Формально Мстислав оставался на положении «младшего» князя (будучи таковым и