Теодор Гладков - Менжинский

Много внимания Менжинский уделял укреплению командных кадров органов и войск ОГПУ, пополнению их рабочими от станка, коммунистами, комсомольцами. Старый чекист, служивший и в Особом отделе и в пограничных войсках, Фомин вспоминает, что, когда он доложил председателю ОГПУ о стойкости курсанта-часового, вчерашнего рабочего паренька, отказавшегося принять взятку от преступника, Менжинский сказал:

— Нужно, чтобы в ВЧК приходило как можно больше рабочих, чтобы школы чекистов пополнялись в основном за счет рабочих, особенно металлистов — этого передового отряда рабочего класса.

Не случайно, отвечая на приветствия представителей общественных организаций в день 10-летия органов ВЧК−ОГПУ на пленуме Московского Совета, Вячеслав Рудольфович с гордостью говорил:

— Я не в состоянии ответить на все, что здесь было сказано. Даже опытного оратора смутили бы эти комплименты. Но меня выручает то, что, хваля нас, вы хвалите себя. Ведь качества работников ГПУ — это качества пролетариата, давшего массу работников-чекистов. Да и учителя у нас были хорошие. Ленин — вождь. Дзержинский — организатор. И, наконец, сама задача — охрана завоеваний Октября и мирного строительства СССР — настолько увлекательна, что каждый, кого бы вы ни поставили, выполнял бы ее так же, как и мы.

Вячеслав Рудольфович пользовался огромным авторитетом и уважением в пограничных и внутренних войсках ОГПУ. По постановлению общих собраний, личного состава, поддержанных местными партийными и советскими органами, Менжинский был зачислен почетным красноармейцем и почетным пограничником многих частей и подразделений ОГПУ. Так, красноармейская конференция Молдавского погранотряда в своем постановлении записала: «Избрать тов. В. Р. Менжинского, стоящего во главе органов и войск ОГПУ, как старого, закаленного в борьбе ленинца-чекиста, впитавшего в себя все славные традиции ленинской большевистской партии, органов и войск ОГПУ, почетным красноармейцем-пограничником 25 Молдавского пограничного отряда войск ОГПУ».

В те самые трудные майские дни 1927 года, когда английские полицейские учинили разгром в советском торговом представительстве в Лондоне, троцкисты и зиновьевцы, объединившиеся в едином блоке, выступили с антипартийной декларацией. И в декларации оппозиционеров и в сопроводительном письме к ней, подписанном лидерами оппозиции, вслед за утверждениями о «термидорианском» перерождении партии и Советской власти заявлялось, что оппозиция не будет защищать Советский Союз в случае военного нападения капиталистических государств, а будет бороться за смену руководства партии и Советского правительства.

После разрыва Англией дипломатических отношений с Советским Союзом 15 лидеров троцкистско-зиновьевского блока внесли 27 июня 1927 года в ЦК свою «платформу», самую контрреволюционную, самую лживую и самую лицемерную.

Две недели спустя Троцкий в письме на имя Орджоникидзе в Центральную Контрольную Комиссию партии, изображая себя «подлинным выразителем революционного оборончества», пытался доказать, что он, Троцкий, и его сторонники, проповедуя линию Клемансо, не изменяют рабочему классу, а, наоборот, служат ему.

Выдвинув лозунг Клемансо — лозунг условного оборончества, — Троцкий и его единомышленники по оппозиции в вопросе защиты диктатуры пролетариата от нависшей интервенции империалистических государств оказались на стороне международного империализма.

Лозунг Клемансо в устах Троцкого означал не что иное, как утверждение того, что, когда враг подойдет на 80 километров к Кремлю, новый Клемансо — Троцкий с его группой будут заниматься свержением Советского правительства.

Собравшийся в июле — августе 1927 года Пленум ЦК разоблачил контрреволюционную, рассчитанную на реставрацию капитализма платформу троцкистско-зиновьевского блока, еще раз показал партии и народу, что Троцкий начиная с 1923 года, а Зиновьев и Каменев — с образования «новой оппозиции» в 1925 году, объединившиеся теперь в единый троцкистско-зиновьевский блок, ведут непрекращающуюся борьбу против партии, ее политики, разрушают единство партии, ее дисциплину, вносят раскол и дезорганизацию как в ВКП(б), так и в международное коммунистическое движение.

Пленум ЦК предложил лидерам оппозиции распустись свою фракцию, отказаться от «лозунга Клемансо» и безоговорочно заявить, что они прочно стоят за оборону СССР и осуждают как клевету обвинение партии в термидорианстве.

Троцкисты и зиновьевцы сначала отклонили требования Пленума, а затем, оказавшись перед фактом исключения из ЦК и из партии, внесли заявление, в котором осудили политику раскола, заявили, что стоят за защиту социалистического Отечества, отказались от создания второй партии и заверили, что будут выполнять все решения ВКП(б) и ее ЦК.

Троцкисты и зиновьевцы отказались на словах от фракционной деятельности и перешли к нелегальной борьбе против ЦК. Они создали свой подпольный центр, свои подпольные организации и типографии, начали смыкаться с контрреволюционными, открыто враждебными Советской власти элементами.

Так, сотрудники ОГПУ, преследуя законспирированные белогвардейские организаций, натолкнулись на факты участия в этих подпольных организациях и типографиях… оппозиционеров! Это означало, что действия оппозиции уже попросту вышли за рамки советской легальности. Оказалось, что троцкисты и зиновьевцы продолжали формировать свои нелегальные организационные центры, нелегальные комитеты и бюро, имевшие свои печати, собиравшие свои членские взносы, распространявшие нелегальную литературу, проводившие свои собрания. Такие подпольные организации были обнаружены в Москве, Ленинграде, Туле, Одессе, Тифлисе, Харькове и других городах. Троцкисты, спекулируя на определенной популярности Троцкого в годы гражданской войны, когда он занимал пост председателя Реввоенсовета республики, предприняли даже попытки наладить подпольную работу в Красной Армии, начали для этой цели создавать в Ленинграде так называемое военное бюро. Лидеры оппозиции установили связь с различного рода ренегатскими группами за границей, чтобы с их помощью расколоть Коминтерн.

Все эти и многие другие факты стали известны ОГПУ, Центральному Комитету партии. Они, эти факты, означали, что внутри ВКП(б) создается вторая партия. Наличие двух партий вело к расколу рабочего класса, к разрушению союза рабочих и крестьян, к образованию в стране двух властей. О разногласиях в партии стало известно самым заклятым врагам Советского Союза и внутри страны и за рубежом. Не случайно именно в это время будущий лидер подпольного Союзного бюро меньшевиков Суханов в кругу своих единомышленников ведет разговоры о перерождении Советской власти, о термидорианстве. Еще раньше, в 1926 году, хорошо информированный не без помощи Троцкого меньшевистский «Социалистический вестник» писал, что «было бы колоссальной ошибкой проглядеть объективную роль, которую они [оппозиционеры] играют в процессе формирования классовых сил и ликвидации диктатуры [пролетариата]». Спустя год лидер меньшевизма Дан со страниц того же «Социалистического вестника» приветствовал оппозицию, которая ведет к «самоликвидации диктатуры и переходу к новым политическим формам», то есть буржуазной демократии. Троцкистскую оппозицию приветствовал и кадет Милюков.