Товстоногов - Елена Владимировна Семёнова
Семья Басилашвили сперва жила в общежитии в подмосковном Пушкине, о котором актер вспоминал:
«Навсегда в памяти осталось подмосковное Пушкино с его грибами, березами, голубой Учой, плавно проходящей под высоченным мостом, по которому мчались, весело гудя, синие электрички. Пушкино, с сачками для бабочек, со сладчайшими леденцами-петушками на палочках, с мороженым в круглых вафельках, с кинотеатром, где показывают “Золотой ключик”, – здание деревянное, старое, с резными украшениями, с красивыми балконами под потолком. А на другом конце городка – узенькая речка Серебрянка и ярко-голубые стрекозы, застывшие над ней; жарко, в воде толстые речные лилии пахнут, словно шоколад…»
Затем появилась собственная квартира на Покровке и любимая дача в Хотькове.
Накануне войны, в 1941 году, мать привела сына во МХАТ, на «Синюю птицу».
«С тех пор я видел все спектакли той поры (1948–1959), – вспоминал Олег Валериянович. – Обожал, боготворил актеров. Да и было за что… Но то, первое посещение МХАТа – с мамой – как-то особенно врезалось в память: видимо, незнакомой мне тогда атмосферой старой Москвы, которая еще витала в Художественном и создавала свой особый микроклимат, домашний, уютный, располагающий к доверчивости и добру. Во всей Москве ничего подобного не было, а здесь, как в чудесном ларце, в котором когда-то хранились благовония, что-то напоминало и живо говорило о былом. Даже и в пятидесятые годы.
Во время московской Олимпиады, в 1980 году, забрел я как-то во МХАТ, где тогда шел капитальный ремонт. Снаружи вроде бы все по-старому. Внутри – ужас запустения… Тьма, битый кирпич, проволока цепляется – и пыль, пыль, пыль… Тот самый зал, где мы с мамой когда-то были на “Синей птице”, был мертв, взломан, поруган. Тишина, тьма, набухший и грязный паркет в пыли, сочится во тьме и глухой тишине вода – кап, кап… как тогда у нас на кухне, в раковине… Шаги гулко отдаются в пустом, без кресел, в досках и грязи зале. Я, стоя посреди разрушенного зала, крикнул в темноту:
– Браво! Спасибо!
Тишина. И ничто больше не напоминает о старой Москве… Смерть. Конец».
С началом войны отец и старший брат Басилашвили ушли на фронт. О том, как погиб Георгий, актер узнал лишь 70 лет спустя. Все это время капитан-артиллерист числился пропавшим без вести. В интервью «Комсомольской правде» в 2017 году Олег Валериянович рассказывал:
«Где бы мы ни спрашивали, никаких сведений о Жоре не было. После войны, году в 1945-м, из Министерства обороны сообщили, что он был ранен на Курской дуге на станции Прохоровка, отправлен в госпиталь, но в госпиталь не прибыл. Исчез. Мы думали, может, прямое попадание или еще что-то… Но не было никакого подтверждения этому, были сомнения. <…>
Две недели назад я выяснил, что мой брат умер не на Курской дуге, а на границе Калужской и Смоленской областей, у деревни Петуховка. Была же такая неразбериха в то время, так что произошла какая-то путаница. Вот тут написано в эпикризе: 7 сентября 1943 года, в 10 утра бы ранен. Первая помощь оказана товарищем через 30 минут после ранения – видимо, раньше не могли его перевязать. В медсанбат прибыл в 11 утра. Ранение в правую часть груди. Выбито 8, 9, 10 ребро, пневмоторакс, осколочное сквозное ранение.
В медсанчасти написано: общее состояние тяжелое, пульс нитевидный, дыхание частое, прерывистое, потеет, беспокоится, бледный. Камфора. Сделана блокада по Вишневскому. Попытка оперировать пневмоторакс. Кислород. Переливание крови два с половиной литра… Представляете, сколько крови он потерял?!.
Умер при явлении упадка сердечной деятельности и остановке дыхания. Госпиталь 4007, врач Гусятников. Приняты были все меры, чтобы спасти человека, но рана была несовместима с жизнью. Похоронен в 750 метрах юго-западнее Петуховки».
Поскольку Георгий числился пропавшим без вести, а значит, возможно попавшим в плен, что по советским законам приравнивалось к измене, Олег не был принят в пионеры. Сам он годы войны провел в эвакуации с мамой и бабушкой в родном городе отца – Тбилиси. По дороге туда двух женщин и ребенка вместе с другими пассажирами ночью буквально выгнали из поезда на станции Хичмас.
«Никогда не забуду название этой станции, – вспоминал Басилашвили. – Здесь правительство Грузии выбрасывало нас, русских, едущих в Грузию, спасающихся от немцев, смерти, голода, – выбрасывало в неизвестность.
Думаю, эти высокостоящие решили, что немцы уже победили или очень скоро победят, и пытались таким образом заранее заработать себе политический капитал перед будущими хозяевами. Ведь беженцы ехали по вызову на работу в Грузию, с билетами, командировочными бумагами, с детьми, стариками…»
Русские, которых Грузия не пожелала принимать, вынуждены были отправиться в Махачкалу. Но Ирина Сергеевна все-таки добилась пропуска в Тбилиси, доказав, что ее муж – этнический грузин. В грузинской столице московская интеллигентка вместе с матерью стала работать на табачной фабрике, приютил их брат отца.
«Память сохранила от тех лет постоянное чувство голода, осознание нищеты, – вспоминал Олег Валериянович. – Письма с фронта от папы и Жоры приходили редко. И что-то непонятное и страшное надвигалось – немцы наступали.
Соседка кричала: “Это Гиви (ее муж) заставил меня в партию вступить!” Кричала, чтоб слышал весь двор: “И этих (она показывала на большие портреты Берии и Сталина) он меня заставил повесить!”
Немцы были уже на Эльбрусе, заняли все горные перевалы. И многие здесь, в Тбилиси, с затаенной радостью ждали их прихода.
Не будет тогда, мечтали они вслух, этих “русских хохлов”! Можно будет торговать и ремеслом заниматься. Не будет энкавэдэшников, партийцев. Вернут поместья…»
В ту пору Олег пошел в первый класс. И впервые ему пришлось столкнуться с грузинской ксенофобией (его считали русским), впервые пришлось драться – одному против троих грузинских парней, которые отняли у него поясок, подарок мамы. Обида за маму была столь сильна, что мальчику удалось отбиться от хулиганов и сохранить дорогую вещь.
В Тбилиси юный театрал впервые увидел спектакли Товстоногова и роли Евгения Лебедева. Тогда он и вообразить не мог, что со временем судьба свяжет его с этими людьми на всю жизнь.
Он мечтал служить в любимом МХАТе, но по окончании курса их с Татьяной Дорониной отправили в Сталинград. При том что Татьяна была лучшей на курсе и место во МХАТе, о котором она также грезила, было ей обещано. Поговаривали об интригах против молодой актрисы прим Художественного театра, испугавшихся ее таланта и красоты. Да и характер у девушки был не из легких. Уже в студенческую пору она умудрилась дать пощечину режиссеру за сделанное ей замечание. Решительная, волевая, темпераментная, она была безусловным лидером. «Она была Шаляпиным Школы-студии
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Товстоногов - Елена Владимировна Семёнова, относящееся к жанру Биографии и Мемуары. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
