Федор Достоевский. Единство личной жизни и творчества автора гениальных романов-трагедий [litres] - Константин Васильевич Мочульский

Достоевского пришлось пережить тот же ужас, какой десять лет тому назад испытала его первая жена, Марья Дмитриевна: после свадьбы, от волнения и выпитого шампанского, у Федора Михайловича в один день было два припадка падучей. «К моему чрезвычайному горю, – вспоминает Анна Григорьевна, – припадок повторился через час после первого, и на этот раз с такой силой, что Ф.М. более двух часов, уже придя в сознание, в голос кричал от боли; это было что-то ужасное. Слыша его не прекращающиеся часами крики и стоны, видя искаженное от страдания, совершенно непохожее на него лицо, безумно остановившиеся глаза, совсем не понимая его несвязной речи, я почти была убеждена, что мой дорогой любимый муж сходит с ума». Доктор советует больному ехать лечиться за границу. Ему удается получить от Каткова две тысячи рублей в виде аванса за будущий, еще не начатый роман. Но эта сумма уходит на уплату самых неотложных долгов и на помощь родственникам. Тогда Анна Григорьевна решает заложить все свое приданое (мебель, посуду), и на эти деньги молодые уезжают за границу (14 апреля 1867 г.). Достоевский действительно предполагал лечиться: он чувствовал себя опасно больным… «Вы знаете, как я выехал и с какими причинами, – писал он Майкову из Женевы, – спасать не только здоровье, но даже жизнь. Припадки стали уж повторяться каждую неделю, а чувствовать и сознавать ясно, что это нервное и мозговое расстройство, было невыносимо. Рассудок, действительно, расстраивался – это истина; я это чувствовал, а расстройство нервов доводило меня до бешеных минут».

Достоевские поселяются в Дрездене; писатель, по обыкновению, работает ночью, встает в одиннадцать часов утра, в два часа встречается с женой в картинной галерее, в три часа они обедают в ресторане, потом гуляют в парке и слушают музыку; в 9 часов вечера возвращаются домой, пьют чай, и Федор Михайлович садится за работу. Анна Григорьевна своими стенографическими каракулями аккуратно записывает в дневнике впечатления: описания исторических памятников и знаменитых картин чередуются с меню ресторана и перечислением покупок.

Достоевский полон надежд и вдохновения: он переживает огромный духовный подъем, радуется весне, любит слушать симфонии Бетховена и благоговейно смотреть на «Сикстинскую Мадонну». Его таинственно притягивает пейзаж Клода Лоррена «Асис и Галатея»: фантастический ландшафт, озаренный заходящий солнцем, мистически связывается в его воображении с мечтой о золотом веке; впоследствии Ставрогин в «Бесах» и Версилов в «Подростке» будут говорить о нем как о символе земного рая. Но медовый месяц писателя оканчивается катастрофой; идиллическая жизнь в Дрездене начинает его утомлять; он становится раздражительным, сердится на немецкие порядки, тоскует по России; борется с соблазном и не решается признаться молодой жене. Наконец открывает ей свой план: нужны деньги, и единственный способ их добыть – поехать в Гомбург играть в рулетку. 16 мая Достоевский уезжает. Пишет жене, что ему стыдно и противно. Бог послал ему прекрасного чистого ангела, а он его покинул… В другом письме – новые уверения в любви: «Ты меня видишь обыкновенно, Аня, угрюмым, пасмурным и капризным, это только снаружи, таков я всегда был, надломленный и испорченный судьбою, внутри – другое, поверь, поверь!»

В третьем письме он сообщает, что проиграл все, продал часы и отыгрался; и снова говорит о своем тяжелом нраве: «Я и наяву-то и когда мы вместе, несообщителен, угрюм и совершенно не имею дара выразить себя всего. Формы, жеста не имею. Покойный брат Миша часто с горечью упрекал меня в этом… Я со слезами ночью молился о тебе, удержаться не мог…» 21 мая – новый проигрыш и просьба прислать на дорогу 20 империалов. Анна Григорьевна испугана отчаянным тоном письма и беспокоится о здоровье мужа. Он отвечает: «Здоровье мое превосходно. Это нервное расстройство, которого ты боишься во мне, – только физическое, механическое. Ведь не нравственное же это потрясение. Да того и природа моя требует: я так сложен».

Это – важное признание: нужда в деньгах, забота о завтрашнем дне – только предлоги. Достоевский любит игру ради игры, любит ее низменность, ее ужас, ее сладостную муку. Того требует его природа – крайних ощущений, борьбы с судьбой, предвкушения гибели. Анна Григорьевна посылает деньги и отправляется на вокзал встречать мужа. Он не приезжает: он все проиграл и ему не на что вернуться. Просит еще раз прислать на дорогу. «Ангел мой, – пишет он, – не подумай как-нибудь, чтоб я и эти проиграл. Не оскорбляй меня уж до такой степени! Не думай обо мне так низко. Ведь и я человек! Ведь есть же и во мне сколько-нибудь человеческого!»

Наконец, 27 мая игрок возвращается угрюмый, озабоченный. Он сам виноват в своих неудачах: играл беспорядочно, без системы, располагая ничтожной суммой. Если играть хладнокровно и рассудительно – нет возможности проиграть. Но для этого нужно поселиться в городе, где есть рулетка, например в Баден-Бадене. 3 июля, получив 500 рублей от Каткова, Достоевский с женой переезжают в Баден. Анна Григорьевна проводит томительные дни в отельном номере. «Ф.М., – вспоминает она, – возвращался с рулетки бледный, изможденный, едва держась на ногах, просил у меня денег (он все деньги отдавал мне), уходил и через полчаса возвращался еще более расстроенный за деньгами, и это до тех пор, пока не проиграет все, что у нас имеется. Когда идти на рулетку было не с чем и неоткуда было достать денег, Ф.М. бывал иногда так удручен, что начинал рыдать, становился передо мною на колени, умоляя меня простить его за то, что мучает меня своими поступками, приходил в крайнее отчаяние».

Полубезумное, лихорадочное существование продолжается около месяца. Все проиграно. Достоевский закладывает свое обручальное кольцо и выигрывает 4 тысячи франков. Через три дня закладывает женины серьги и проигрывает. Вернувшись с рулетки, клянется, что больше играть не будет, и, закрыв лицо руками, плачет, как ребенок. На следующее утро снова играет и закладывает свою шубу и пальто жены; за отель не заплачено, питаются они одним чаем. Гончаров дает ему в долг три золотых, Катков присылает еще 500 рублей. Снова рулетка, и снова проигрыш. С трудом вырывается он, наконец, из «проклятого» Бадена и переезжает в Женеву с капиталом в 70 франков. Описывая Майкову свое пребывание в Бадене, писатель прибавляет замечательную фразу: «А хуже всего, что натура моя подлая и слишком страстная: везде-то и во всем я до последнего предела дохожу, всю жизнь за черту переходил». Создавая своих героев, Достоевский осознает себя самого. Испытание свободы, «добывание силы» – философская проекция его личного опыта. Он «всю жизнь за черту переходил»; они – «переступают». Раскольников, Версилов, Ставрогин, Иван Карамазов – борцы, мятежники, преступники,