Василий Минаков - Гневное небо Тавриды

Запах молодости, А может быть, где-то еще застоялись дымы...

Потом - встреча. Встреча как встреча, как сотни таких же встреч. Сколько раз их описывали в газетах, показывали по телевидению. Узнаванья и неузнаванья, объятья и поцелуи, молодецкое похлопывание по плечу, возгласы радости и удивления. Сотни раз повторенные, беспомощные слова...

Кажется, никогда в мире люди так не нуждались в единственном нужном слове и никогда и нигде не были так бессильны перед ним...

- Да неужели ж это ты, Иван? Это же три Ивана!

- Сашка! А где же твой чуб?

- А двух наших Иванов помнишь?

- Пятеро внуков? Ого!

- Зато голова цела, что там прическа...

- Шестидесяти нет? Салага!

- О! Товарищ генерал! А помнишь... Иду на Малахов курган. Оттуда все видно. Главное - море. Небо и море. Но море сейчас главней.

У пилотов морских

Не бывает могил на войне...

Выбираю уединенное место на узенькой тропке, вьющейся меж молодых тополей.

Да, отсюда все видно.

...Где-то там, за горизонтом, за далью времени и пространства, пылающим факелом несся на вражеский эсминец торпедоносец Михаила Панина. Взорвался не долетев, будто не выдержав гнева и ненависти, накопившихся в душе ведущего его человека, в душах троих с ним летящих в бессмертье людей...

...Где-то дальше еще, с чужих берегов, взмыл в небо огромный султан от другого взрыва: Борис Шеховцов на пробитой снарядом машине врезался в море, не успев сбросить все бомбы на вражеские корабли...

...Где-то взрывается низко летящий, над самой водой, торпедоносец Семена Самущенко...

Александра Ковтуна...

Александра Пресича...

...Обогнав свою торпеду, перелетев через обреченный фашистский транспорт, падает в море убитый в воздухе Коля Синицын...

Николай Зайцев...

Евгений Шарловский...

Александр Вальцев...

В воздухе, в море...

Дотягивали и до земли. Взрывались на ней, над ней.

Николай Александрович Токарев...

Андрей Кондрашин...

Борис Громов...

В море, над морем. На земле, над землей.

Всех не помянешь. Даже в одном только нашем полку. А сколько друзей, соседей, вместе летавших, не раз выручавших, спасавших...

На Приморском бульваре цветут каштаны. Да, они очень похожи на огромные, потемневшие от времени шандалы с нежно-кремовыми стеариновыми свечами. Свечи горят. Горят и при ослепительно ярком солнце...

Белокаменный город слепит глаза. Вновь и вновь обращает их к морю, к ровной, мягкой, спокойной его синеве. Удивительно гладкое море сегодня. Гладкое и просторное, каким, кажется, не было ни разу за войну.

"Герою воздушных просторов будущего". Что-то в этом роде написал я на маленькой карточке, подаренной в день выпуска из училища своему другу Коле Николаеву. Героем Николай стал. До будущего не дожил. Другие дожили. Пора идти к ним.

Герои, герои... Признанные, с Золотыми Звездами, мои однополчане Сергей Дуплий, Александр Жестков, Иван Киценко, Александр Толмачев, Георгий Черниенко...

И те, что не смогли сегодня приехать...

И те, что не смогут приехать уже никогда, чьи койки, аккуратно заправленные солдатскими одеялами, стоят навечно свободные в новых, светлых казармах и чьи имена выкликаются на вечерних поверках в сурово-торжественной тишине...

Десять воинов удостоились звания Героя Советского Союза в одном только нашем 5-м гвардейском минно-торпедном полку!

А сколько украшенных Звездами наших соратников по дивизии, по флоту, былых соседей по аэродрому, вместе с нами летавших на комбинированные удары, прикрывавших нас от смертельных атак "мессеров" и "фоккеров", разведывавших для нас вражеские конвои, скопления войск... Михаил Авдеев, Александр Гнедой, Борис Литвинчук, Иван Любимов, Георгий Москаленко, Николай Наумов, Владимир Наржимский, Владимир Снесарев, Владимир Скугарь...

Разве всех перечислишь!

А сколько героев без Звезд, но увешанных сплошь орденами, как золотыми щитами... А сколько героев без этих щитов...

Не надо считаться ни звездами, ни полками. Все мы - одна большая семья.

Торжественное шествие по улицам Севастополя...

Не знаю, какое впечатление оставил этот марш у жителей города, густо толпившихся на тротуарах. Мы, конечно, стеснялись. Давно не строевики. И это слепящее солнце, отблески от наград...

Страница памяти...

Страница истории?

Да. Вот что хотелось, что хочется больше всего - чтоб сохранилась эта страница. Оставить, оставить как можно больше им, здесь стоящим, гуляющим, молодым...

Что оставить? Только лишь память - о подвигах, именах...

Нет, наши помыслы, наши чувства. Ведь каждое поколение неповторимо.

Наше - вдвойне.

Вот о чем думалось и мечталось в тот ослепительно яркий день в ослепительно белом, праздничном, мирном городе...