Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович

группы знали, что имеется зарубежный опыт ликвидации нефтяных промыслов в аналогичной обстановке. Взрывать вышки и емкости, а скважины забрасывать металлом вместе с цементом в бумажных мешках – так уничтожались промыслы на острове Борнео перед оккупацией его японцами в 1941 году. Вероятно, англичане рассчитывали, что мешки при падении разорвутся и цемент, смешавшись с водой и железным ломом, затвердеет и превратится в железобетон. Но что значит «вероятно»? Требовалось досконально знать, как это делается. Обратились к тем самым английским специалистам, что блистательно разрушили скважины на Борнео. Всеволод Меркулов, первый заместитель наркома внутренних дел, привез их в Краснодар для «передачи опыта». Те с дотошностью изучили нефтяное хозяйство и пришли к выводу, что их метод в данном случае не годится – законсервированные скважины невозможно будет восстановить и, чтобы возродить нефтедобычу, придется бурить новые скважины рядом с уничтоженными. По указанию Байбакова провели испытания этого метода в экспериментальной скважине со свободной эксплуатационной колонной. Через день подняли колонну, разрезали ее нижнюю часть и увидели, что металл не схвачен цементом. Мешки по большей части не разорвались и не расслоились, и цемент затвердел прямо в них. Закупоренные таким образом скважины можно было очень быстро восстановить. Английские специалисты пришли в ужас, схватились за головы: выходит, оставили японцам на Борнео готовые скважины!

Завершали спецоперацию в Хадыжах, центре нефтяного края. Туда к тому времени переместился штаб Южного фронта. Туда же прибыл Каганович, пожелавший на правах члена Военного совета самолично осмотреть промыслы.

– Все ли сделано как надо, – требовательно спросил он, – надежно ли забиты скважины?

– Надежно, Лазарь Моисеевич! – заверил его Байбаков.

– Ну-ка, проверю.

И он стал бросать в ствол одной из скважин камешки, в надежде услышать близкий стук их падения.

«Невероятно, но он полагал, что скважины должны быть „забиты“ на всю глубину, – рассказывает Байбаков. – Мы сконфуженно молчали, только переглянулись друг с другом. Все же, выяснив из вежливых объяснений окружающих, как законсервирована избранная им скважина, Каганович поинтересовался:

– Сколько времени потребуется, чтобы снова пустить ее?

– Очень много, – ответил я. – Так много, что легче и быстрее будет пробурить рядом новую скважину.

Каганович хмыкнул то ли в знак согласия, то ли выражая недоумение, но расспросы прекратил».

Ровно через сутки наступила критическая минута, когда необходимо было немедленно уничтожить все, что подлежало уничтожению в самую последнюю очередь. Байбакову передали, что в районе Кабардинки появились немецкие части, идет перестрелка, уничтожаются последние объекты на промыслах. Он срочно сообщил Кагановичу об этом.

– Чего вы там паникуете? – загремел Каганович по телефону. – Пошлите разведку, убедитесь! – Войска надежно удерживают район.

Но не прошло и пятнадцати минут, как поступил приказ о срочной эвакуации штаба фронта в Туапсе. Уничтожив остатки промыслов, взорвав последний объект – электроподстанцию, – группа двинулась в путь по Малому Кавказскому хребту. Из-за сильного обстрела и жестоких бомбежек единственной магистральной дороги Хадыжи – Туапсе они решили пробираться до Туапсе лесами и горными дорогами, уходили вместе с теми, кто должен был остаться в тылу немцев вести партизанскую войну.

Прошло несколько тяжелых, бессонных суток, прежде чем запыленные, небритые и голодные «ликвидаторы» добрались до Туапсе. К этому времени их здесь успели «похоронить». На запрос Наркомата нефтяной промышленности, находящегося в Уфе, из Туапсе сообщили, что Байбаков вместе со своей группой специалистов, выполнявшей спецзадания, пали смертью храбрых.

Этот эпизод – еще одно свидетельство некомпетентности Кагановича во всем, чем он руководил, без тени сомнения совмещая различные должности.

В целом же и в военный период Каганович играл при Сталине всю ту же роль чрезвычайного уполномоченного, которого бросали с одного участка на другой.

Часть VIII

Министр кислых щей (1947–1953)

Каганович – первый секретарь ЦК КП(б) Украины. – Операция «Запад». – Снова Москва и должность председателя Госснаба СССР. – Вождь выдвигает молодых. – Перестановки в правительстве. – «Я никогда не чувствовал себя евреем». – Смерть Сталина.

Снова в тандеме с Хрущевым

В 1944 году Кагановича назначили заместителем председателя Совнаркома, заместителем председателя Транспортного комитета, а в 1946-м – министром промышленности строительных материалов. Это были хозяйственные должности, означавшие, что влияние их обладателя идет на убыль.

В феврале 1947 года состоялся пленум ЦК ВКП(б), обсудивший вопрос «О мерах подъема сельского хозяйства в послевоенный период». В постановлении пленума был назван ряд краев и областей, в которых неудовлетворительно занимаются восстановлением производства зерна. В частности, отмечалось серьезное отставание производства яровой пшеницы в Украинской ССР.

«Серьезное отставание»… Партийный эвфемизм ни в малейшей мере не передавал положение с продовольствием на Украине после войны. Осенью 1946-го там начался жестокий голод. Небывалая засуха почти полностью сожрала ожидаемый урожай. 16 сентября 1946 года Совет министров СССР поднял цены на товары, которые продавались по карточкам. 27 сентября вышло постановление Совмина СССР и ЦК ВКП(б) «Об экономии в расходовании хлеба» – оно сокращало число людей, которые получали карточки на продовольствие. Остаться без карточек – это был путь к голодной смерти, уже однажды пройденный Украиной. «Голод 1946 года как бы продолжал трагедию голодомора 1933 года, – вспоминал секретарь ЦК КПУ А.С. Капто. – Умерших не успевали выносить не только из сельских хат. Они лежали у забора, у опустевшего магазина, просто во дворе. Многие высохли настолько, что тела, казалось, хватало только для заедавших вшей, другие опухли до неузнаваемости».

Докладная записка Л.М. Кагановича И.В. Сталину о неотложных мерах по восстановительным работам второй очереди на важнейших направлениях железнодорожной сети 1944  [РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 308. Л. 111, 115, 116–119. Подлинник. Машинописный текст, подпись – автограф Л.М. Кагановича]

Зато партийная номенклатура себя продовольствием обеспечила вдосталь. Еще в феврале 1945 года было принято постановление Политбюро ЦК КП(б) Украины под грифом высшей степени секретности «Особая папка»:

«а) Создать спецбазу Наркомата торговли при Шестом отделе НКГБ УССР (с которой питается член Политбюро ЦК ВКП/б/). Открыть для этой базы отдельный счет и выделить оборотные средства;

б) выдавать наряды на необходимый ассортимент продуктов, а также на промтовары через Совнарком УССР и наркоматы, по заявкам начальника Шестого отдела НКГБ УССР;

в) при спецбазе создать подсобное хозяйство, портняжную и сапожную мастерские».

Когда карточную систему, введенную во время войны, отменили, украинские ЦК и Совет министров по указанию Москвы приняли постановление от 14 января 1948 года:

«1. Отменить с 1 января ныне действующий порядок бесплатного отпуска продовольствия, выдачу денежно-продовольственных лимитов на промтовары руководящим советским и партийным работникам.

2. Прекратить расходование средств из фонда улучшения социально-бытового обслуживания на