Михаил Водопьянов - Небо начинается с земли. Страницы жизни

По пояс в жидкой грязи, простуженные, прикрываясь насквозь промокшими одеялами, часто без горячей пищи и сухого ночлега, республиканцы стойко и бесстрашно отражали атаки. Но все-таки в первые дни боев итальянцы немного продвинулись вперед.

Республиканцы ждали помощи с неба. А дожди все шли и шли, то достигая силы ливня, то немного утихая.

Дуглас со своими помощниками, с трудом вытягивая ноги из чавкающей грязи, вышел на небольшой холмик на краю летного поля. Здесь было чуть посуше.

– Вот отсюда и попробуем взлететь! – решил генерал.

– Не хватит места для разбега, – возразил военный инженер.

– Думаю, что «эр пятый» оторвется. Полечу с Шуховым!

На бугорок на руках втащили самолет с красным чертенком на борту. Сняли пулемет, чтобы облегчить вес машины. Слили горючее, оставив только на час полета.

Самолет неуклюже побежал по узкой и короткой полосе, кончавшейся оврагом. Через две-три секунды поднялся хвост, оставалось оторвать машину от земли. Но вот она уже пробежала половину дорожки, а скорость еще недостаточна – сто километров. Мало! Сто десять… Еще немного – сто двадцать. Мелькнул обрыв. Самолет повис в воздухе.

Шухов плавно потянул ручку на себя, и Р-5 полез ввысь.

Шел мокрый снег, залепляя козырек кабины. Серые облака нависли над самой землей. Самолет как будто пробивался сквозь вату.

Дуглас взглянул на часы и дал знак пилоту снижаться. До земли было не более полутораста метров, когда чуть просветлело. Опасаться вражеских истребителей было нечего. «Только сумасшедшие летают в такую погоду», – сказал Карлос своему командиру перед вылетом. Может быть, он и был прав.

Вправо от самолета широкое шоссе Мадрид – Париж. Надо подойти к нему поближе. Самолет на бреющем полете с ревом пронесся над дорогой. Она вся забита машинами. Грузовики с солдатами идут по четыре в ряд. Их несколько сотен. С неба увидели и танки, и артиллерийские батареи, и батальоны пехоты, продвигавшиеся в глубь страны.

Медлить нельзя ни часа. Вернувшись на аэродром, Дуглас провел короткий митинг.

– Говорят, в дождь никто и нигде не летает, – говорил он летчикам и механикам. – А теперь будут летать… в Испании советские добровольцы. Иного выхода у нас нет. Ждать погоды нам не позволяет наша совесть. И грязь нам не будет помехой… Мы участвуем в народной войне, и народ нам поможет. Позовем население городка. Где можно, утрамбуем землю, а где нельзя, положим доски, солому, хворост… Мы должны пообломать черные стрелы и погасить черное пламя…

Уговаривать испанцев не пришлось. На аэродром пришли сотни людей – мужчины, женщины, старики, дети. Под нескончаемым моросящим дождем все работали не щадя сил. Кто посильнее – трамбовали землю, остальные заготовляли хворост, привозили из крестьянских дворов солому, таскали на носилках и в корзинах песок. Сооружались невиданные хворосто-соломенные взлетные полосы.

Шухов еще раз поднимал свой самолет в разведку. Вернувшись, прямо под крылом он расстелил на мокрой земле карту:

– Вот здесь скопление противника!

Люди, помогавшие «пилотос», не ушли с аэродрома и на руках вынесли боевые машины от стоянок к старту. К каждому истребителю подвесили по две пятидесятикилограммовые бомбы. Р-5 взял бомбы поменьше весом.

Тридцать машин одна за другой поднялись в сумрачное небо и сразу скрылись из виду за плотной дождевой завесой.

Добровольные помощники, торопясь, начали приводить в порядок взлетную дорожку. Хворост и песок были заготовлены заранее. Надо было успеть все сделать к возвращению самолетов.

Вынырнув из-за нависших над самой землей туч, самолеты, сея огонь и смерть, вихрем пронеслись над головами итальянцев. Истребители выполняли роль штурмовиков, которых не было в Испании. Как и намечалось приказом, в голове и хвосте вражеской колонны одновременно взорвались брошенные бомбы и взметнулись столбы пламени. Итальянцы оказались в мышеловке. Им был прегражден путь и вперед и назад. На шоссе творилось что-то невообразимое. Водители бросили рули, и неуправляемые машины сваливались в кювет, сталкивались, громоздились одна на другую, словно им пришла вздорная мысль поиграть в чехарду. Солдаты поднимали вверх руки, как бы сдаваясь грозному небу.

Истребители, пройдя вдоль колонны, развернулись и вновь пошли косить итальянцев.

Рев моторов, шум дождя, взрывы бомб, трескотня пулеметов слились с криками ужаса, воплями раненых.

Разгром завершила эскадрилья Р-5. Когда уже ушли истребители, подоспели более тихоходные "стрекозы". На минуту-другую на затихшем шоссе снова ахнули бомбы и застучал свинцовый град…

Вернувшись со штурмовки, Дуглас приказал телефонисту:

– Соедините с Двенадцатой!

– Генерал Лукач на проводе!

– Мате! Не теряйте время! На восемьдесят третьем километре шоссе заварили кашу из машин и людей. Спешите расхлебывать!

Интербригадовцы закрепили успех летчиков.

Это было только началам. Продолжались дожди, земля по-прежнему была рыхлой и влажной, но авиация республиканцев не давала противнику ни минуты передышки. Когда самолеты возвращались с задания, с их колес счищали пудовые комья грязи.

Истребители действовали группами в четыре-пять машин. Пока одна группа держала противника под огнем, вторая летела ему навстречу, а третья заправлялась горючим и загружалась боеприпасами. Совсем как конвейер на заводе. И этот авиационный конвейер действовал бесперебойно. Самолеты штурмовали моторизованные колонны, мешали их продвижению, срывали атаки и здорово помогали республиканским бойцам.

Эскадрилья Р-5 делала по пять-шесть вылетов в день. «Дьяболито рохо», благодаря стараниям неутомимого Карлоса, всегда был готов лететь на штурмовку, хотя и не раз по его возвращении механик находил пулевые отверстия в обшивке. Не надо забывать, что славный самолет все-таки был сделан из дерева и полотна. Правда, «лечить» его мелкие раны были не так-то трудно. «Лекарством» были кусочки фанеры и клей.

Для итальянских и немецких летчиков погода была неподходящей. Они, «как положено», не поднимались в дождь. А в редкие светлые часы «хейнкелей» и «фиатов» в небе Гвадалахары уничтожали И-15 и И-16.

Самолеты, подоспевшие танки, тоже советские, и героические бойцы – испанцы и интербригадовцы – одержали под Гвадалахарой блистательную победу.

Еще одно большое наступление на Мадрид потерпело крах.

Победу под Гвадалахарой шумно праздновали во всех городах свободной Республики Испании и даже проводили по этому поводу «фестивали музыки и пляски».

Летчикам-добровольцам было не до песен и танцев. Они не успели даже как следует отоспаться. С аэродрома Алкала-де-Энарес они перегоняли свои самолеты на другие участки фронта, где их с нетерпением ждали.