Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна - Татьяна Васильевна Бронзова

половина ноября, вечер был теплым. В парке стояла тишина, и только ветерок слегка шумел в ветвях деревьев, да редкие парочки мелькали на освещенных дорожках.

– Сегодня будний день. Народу мало. А вот в выходные здесь всегда шумно. Музыка играет, пиво продают прямо из бочек… – сказала Оля, взяв брата под руку. – Так о чем ты хотел со мной говорить?

– Да, собственно, мы уже начали, – улыбнулся Лёвушка. – Нам крайне важно знать всё об окружении Гитлера. Знать их привычки, интересы… В общем, необходима характеристика личности каждого из них, ну и, естественно, то, о чем они говорят.

– И это всё?

– Почти.

– И через кого я буду передавать то, что вас интересует?

– За те три дня, что я пробуду в Берлине, ты поделишься всеми своими сведениями со мной, – сказал брат, шуточно отвесив легкий поклон в ее сторону. – Ведь тебе есть, что мне еще рассказать?

– Конечно, есть. Я часто вижусь с Магдой Геббельс и особенно с Эммой Геринг, с которой дружу. Кстати, ты знаешь, что Гитлер – неплохой художник? Он даже учился в Академии художеств.

– Не в академии, а в художественном училище, и при этом совсем недолго.

– А у нас распространен слух, что в самой академии. Я его картин, правда, не видела, но говорят, у него есть несколько очень удачных пейзажей. Во всяком случае, на одном из приемов мы с ним довольно долго говорили о живописи.

– Это хорошо, что ты общаешься с самим фюрером. Поддерживай эту связь.

– Да они все ходят на мои спектакли, приносят букеты, заходят за кулисы…

– А на премьерах твоих фильмов бывают?

– Только Геббельс, как министр пропаганды и культуры. А Гитлер, да и все остальные смотрят фильмы у себя в домашнем кинотеатре. Они не очень-то любят появляться на публике. Ведь во время спектакля им предоставляется отдельная ложа, которую охраняют несколько молодчиков, а в кинотеатрах таких лож нет.

– Ясно, – понимающе кивнул Лёвушка. – Значит, к ним не так-то просто подобраться?

– Совсем не просто, – ответила Ольга, взяла брата под руку и, примерившись к его шагу, пошла с той же ноги, с которой шел он. – Левой, правой! Левой, правой… – засмеялась она.

– «Кто там шагает правой? Левой, левой, левой!» – подхватив игривое настроение сестры, процитировал Лёвушка стихи Маяковского. – Помнишь Маяковского?

– Конечно, помню. Это ужасно, что он покончил с собой…

– Да, ужасно, – задумчиво произнес Лёвушка и взглянул на небо. – Оля, ты только посмотри, какая красота! – воскликнул он.

Все небо светилось миллионами звезд. Завораживающая бездна огромным куполом нависала сейчас над ними! Совсем неизученная, манящая к себе…

– «…Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно…» – тихо проговорила Ольга. – Все мы увлекались в юности стихами Маяковского, но сейчас я мало что помню. Так, кое-какие строчки…

– Строчки, строчки… – задумчиво посмотрел на сестру Лёвушка. – Так вот, дорогая, когда я уеду, к тебе однажды подойдет человек, поднимет у твоих ног белый батистовый платочек, обшитый кружевом, и скажет примерно так: «Простите, это не вы уронили?» Ты ответишь: «Платочек очень хорош, но, к сожалению, не мой». – «А тут, кстати, в уголочке вышита буква „О“». – «Ну надо же!» – удивишься ты. Это и будет тот человек, которому ты будешь передавать то, что ему будет необходимо. Слова могут быть и другими, но главным знаком будет этот платочек с буквой «О». Всё поняла?

– Фу ты! Только я стала рассуждать о поэзии, как ты всё испортил прозой, – ответила с улыбкой Ольга.

– Но главным твоим делом, дорогая сестренка, будет знакомить наших людей с кем тебе скажут, – продолжал брат, не обращая внимания на ее слова. – Помнишь, как ты это сделала в Париже для художника Александра?

– Как же мне это забыть. Даже боюсь спрашивать, чем закончилась тогда его миссия.

– Хорошо закончилась. Даже отлично закончилась.

Они подошли к небольшому ресторанчику. Ярко освещенная вывеска «Три поросенка» привлекла их внимание еще издали.

– Зайдем? – предложил Лёвушка. – Я бы выпил кружку пива.

– А я бы съела колбаску на гриле, – согласилась Ольга. – Я ведь все-таки после работы.

– Я бы тоже от колбаски не отказался.

Внутри было полутемно, народу почти не было. Лишь двое мужчин около барной стойки да в дальнем углу парочка.

– Мы скоро закрываемся, – встретил вновь зашедших человек в длинном черном переднике. – Могу предложить только выпить. Кухня уже не работает.

– Жаль, – ответила Ольга. – А я о колбаске размечталась.

– Подождите, – вдруг широко улыбнулся ей человек в переднике. – Вы же актриса! Я не ошибаюсь? Вы Ольга Чехова?

– Нет, вы не ошиблись, – улыбнулась ему в ответ Ольга.

– Ну так проходите, садитесь. Для вас сейчас всё будет! – засуетился человек. – Я ведь все фильмы с вами видел! А моя жена так даже такую же шапочку себе заказала, как у вас в фильме «Некий господин Гран». Как же она расстроится, что не увидит вас! Поехала, глупая, к своим родителям повидаться, а тут вы на пороге… Вот радость-то. Да я сам эту колбаску для вас зажарю. Я хозяин этого заведения. Ганс… Ганс Зибельман.

– Очень приятно, – продолжала улыбаться ему Ольга. – Если вас не затруднит, нам бы две порции колбасок на гриле…

– Нисколько меня это не затруднит, – воскликнул счастливый хозяин и собрался было уже бежать на кухню, как Ольга остановила его.

– И еще мне сельтерской, а моему брату кружку пива.

– Это сейчас. Это быстро.

Хозяин помчался выполнять заказ, а Ольга, как обычно, выбрала столик у окна, хотя на улице было уже совсем темно.

– А ты и впрямь известная актриса, – сказал Лёвушка, садясь напротив. – А почему ты ничего мне не рассказываешь о Марселе Робинсе?

Этот вопрос был совершенно неожиданным для Ольги.

– Откуда ты знаешь о Робинсе? – удивилась она. – Тебе мать написала?

Ольга познакомилась с ним во время съемок в Вене несколько месяцев назад. Снимали на улице. В перерыве она обратила внимание на немолодого, шикарно одетого мужчину, стоящего за ограждением и наблюдающего вместе с другими любопытствующими за работой актеров на площадке. Их взгляды встретились, и мужчина улыбнулся. Непонятно почему, но Ольга тоже ответила ему улыбкой. А когда съемки закончились, каким-то образом и совершенно неожиданно этот мужчина оказался рядом с ней.

– Меня зовут Марсель… Марсель Робинс, – произнес он. – Не сочтите за наглость, но я хотел бы пригласить вас сегодня отужинать со мной в «Захер»?

«Захер»? Один из самых дорогих ресторанов в Вене!

– Хорошо, – почему-то сразу согласилась она.

Так и началось их знакомство. Марсель оказался бельгийцем. Причем крупным промышленником и к тому же миллионером. Затем выяснилось, что он вдовец и от первой жены у него осталась