Матильда. Любовь и танец - Татьяна Васильевна Бронзова

Привыкать к этой мысли времени уже не было. Хозяин дома стал нервничать. Пора было переезжать, и срочно! Ведь в конце концов, он мог подать в суд и взыскать деньги за прошедшие два года, за которые не получил ни франка!

* * *

Русский дом был открыт в 1927 году в небольшом городке Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем фрейлиной царского Двора княгиней Верой Кирилловной Мещерской. Чтобы финансово поддержать свою семью в эмиграции, она вначале решилась открыть в Париже пансион благородных девиц на примере того, который когда-то заканчивала и сама в Петербурге. Княгиня дала объявление в газете и… Её знания по воспитанию барышень в царской России оказались на редкость востребованными. Так, в первый же год она учила хорошим манерам принцессу Марину Греческую, падчериц императора Вильгельма и других девиц из высшего общества. Очень быстро её заведение в парижском районе Пасси оказалось и престижным и прибыльным. Но добрая душа княгини Мещерской не могла этому радоваться, глядя на тех русских аристократов и аристократок, которые, находясь уже сильно в преклонном возрасте, не могли себя обеспечивать. И тогда в голове бывшей фрейлины зародилась мысль создать такой Дом, где бы блиставшие когда-то светские красавицы, седые боевые генералы и бывшие министры Двора Его Величества смогли бы достойно доживать свой век в тепле и благополучии. Княгиня стала упорно искать меценатов и первую поддержку своим начинаниям неожиданно для себя нашла у иностранки, наследницы миллионного состояния англичанки Дороти Паджет. Англичанка эта была её бывшей ученицей.

– Я так рада видеть вас в здравии, Вера Кирилловна! – неожиданно появилась она в пансионе на следующий год после его окончания. – Вот заехала повидать вас и поздравить с наступающим Рождеством!

С этими словами девушка достала из сумки изящную сафьяновую коробочку и протянула княгине. Вера Кирилловна открыла её и ахнула. Там лежало невероятной красоты колье, усыпанное бриллиантами. Они сверкали и переливались от лучей света, падающих на них от люстры, всеми цветами радуги.

– Какая красота! – воскликнула княгиня. – Но я не могу принять такой дорогой подарок.

– Это от чистого сердца. Пожалуйста! Я так благодарна вам за те знания, что получила в вашем пансионе. Как по-другому я могу отплатить вам за ваше добро?

Княгиня на несколько секунд задумалась.

– Это колье заберите, – твёрдо сказала она. – Я и надеть-то его никуда не смогу. А вот если вы действительно хотите сделать доброе дело, мисс Паджет, помогите мне создать Дом для немощных стариков-аристократов. Им очень нужна помощь.

Англичанка бросила коробочку с колье в свою сумочку и, не задумываясь ни на секунду, тут же откликнулась на просьбу княгини, решив помочь в этом благородном деле сразу и по-крупному. После недолгих совместных поисков они остановились на городке Сент-Женевьев-де-Буа в двадцати минутах езды от Парижа.

В это время в Сент-Женевьев-де-Буа проживало немало русских семей. Дома и квартиры здесь стоили много дешевле, чем в Париже, аренда земли под захоронение на городском кладбище тоже была доступна, так что здесь уже хоронили не только тех русских, что жили в этом маленьком городе, но и тех, кто обосновался в Париже. А когда генерал Кутепов воздвиг на нем ещё и памятник белому движению, с высеченными золотом именами погибших за Россию генералов, простых артиллеристов, казаков и других военных, то оно стало иметь огромное значение в эмигрантской среде, и его стали просто называть – «русским кладбищем». Ну, какое же кладбище в России может быть без церкви? Конечно же вскоре здесь выстроили и православную церквушку в Новгородском стиле, которую красочно расписал сын известного русского художника Бенуа вместе со своей женой Маргаритой. Луковицы этой кладбищенской церкви были сразу видны с железнодорожной станции, и у тех, кто приезжал сюда посетить могилы, теплело на сердце. «Вот она, наша Россия», – говорили они.

Именно в этом маленьком городке Дороти Паджет и выкупила большую усадьбу Коссонри, состоящую из огромного парка и трехэтажной виллы. Сама вилла, правда, не соответствовала идее княгини Мещерской, а потому её сразу стали перестраивать на деньги всё той же Дороти Паджет, но парк был великолепен.

Так княгиня Мещерская и основала в городке Сент-Женевьев-де-Буа свой дом для престарелых аристократов, который окрестили «Русским домом». На его торжественное открытие были приглашены не только меценаты, вошедшие в попечительский совет, но и представители Дома Романовых. Все тогда были поражены увиденным. Это было невероятно! Княгиня Мещерская сумела создать в пространстве для пятидесяти человек старческого возраста абсолютную иллюзию прежней жизни. У них были лакеи, их кормили изысканной едой, за обедом и ужином подавали по бокалу красного вина, они жили в просторных апартаментах, за ними был медицинский уход на самом высоком уровне, на первом этаже была выстроена небольшая домашняя церковь….

– Мы, Глава императорского Дома Романовых, великий князь Кирилл Владимирович, выносим вам, княгиня особую благодарность от нашего отечества за заботу о тех, кто, отдав России все свои знания и силы, отслужив ей верой и правдой не щадя живота своего, на закате своей жизни оказались в эмиграции без средств к существованию, – с чувством произнёс тогда великий князь Романов. – Приношу большую благодарность и вам мисс Паджет, – обратился он к англичанке. – Русские люди никогда не забудут вашего доброго участия к их судьбе и будут молиться за вас. Большую благодарность приношу и всем меценатам, присутствующим здесь. Огромное вам спасибо! Отныне императорский Дом берёт этот пансион и под своё покровительство. Мы желаем только процветание этому благородному делу!

И действительно, идея создания такого дома была более чем благородна. Здесь нашли своё последнее пристанище Толстые, Бакунины, Голицыны… Здесь в 1949 году, похоронили с большими почестями и саму княгиню Веру Кирилловну Мещерскую…

После её смерти заботы о Русском доме и Русском кладбище перешли к её невестке Антуанетте де Буайю – Мещерской. И хотя она была француженкой, Антуанетта свято хранила все традиции, установленные свекровью, и даже изучила русский язык, чтобы уж точно соответствовать тому Дому, который теперь возглавляла. Попасть на проживание в Русский дом было непросто, а потому, тем аристократам, кому посчастливилось заканчивать свои годы именно в этих стенах, были по своему счастливы.

После празднования своего девяностолетия сюда переехала и Матильда Кшесинская вместе со своим терьером Джоби. За все годы у неё их было несколько, но, даже спасаясь от большевиков, она никогда не бросала своих четвероногих друзей. Ей разрешили взять хвостатого друга и сюда. Перевезла она с собой и свою любимую мебель, устроившись в выделенном ей двухкомнатном номере, совершенно по-домашнему.

Глава 8

В