Секретные коммандос - Джон Л. Пластер

не через неделю. Я понятия не имел, насколько решающую роль моя новая "тридцатка" сыграет в моем следующем выходе. Вообще-то я даже не подозревал, как скоро мне предстоит провести следующую операцию.

Спустя всего пару дней на паузе после "Эштрей Два" я сидел в клубе с Гленном Уэмурой и его товарищами по РГ "Вермонт" Один-Ноль Франклином "Дагом" Миллером и Один-Два Чаком Хейном. Они готовились отправиться на особенно горячую лаосскую цель и за выпивкой описывали свою инновационную технику высадки.

"Мы собираемся обставить всех их наблюдателей на возможных LZ", — заявил Миллер. "Мы спустимся туда на веревках". Именно так они отправились на недавнюю задачу Брайт Лайт, чтобы забрать тело пилота F-4, и Миллеру пришло в голову, что никто не использовал спуск по веревке для высадки во время обычных разведвыходов. "Если нет LZ, то нет и наблюдателей за LZ", — рассуждал Миллер.

"Это отличная идея!" — согласился я. Насколько я знал, это был бы первый раз, когда кто-то будет высажен на разведывательную задачу спуском по веревке. И это было опасно, потому что взобраться обратно на борт будет невозможно, и подразумевалось, что вас будут высаживать в отдалении от LZ, достаточно больших, чтобы там можно было приземлиться. Мы немного обсудили это за выпивкой. Миллер мог быть убедительным человеком.

Спустя три порции выпивки я вызвался пойти с ним.

Это было немного сумасшедше, использовать время на паузе, чтобы сходить на еще одну задачу, и к тому же опасную, но я всегда испытывал сомнения относительно выходов Гленна с Миллером, а так я смогу быть уверен, что он выберется живым. А еще это был для меня шанс увидеть Миллера, бывшего, по всеобщему признанию, дерзким Один-Ноль, в действии. Ну а еще, для разнообразия было бы здорово побыть просто еще одним стрелком.

Радист Миллера, Чак Хейн, светился уверенностью. Симпатяга с крепким телосложением и мальчишеской улыбкой, Чак носил на шее маленького золотого Будду, подаренного ему, как он объяснил, монахом в Таиланде. Уроженец Южной Дакоты принял буддийский мистицизм, и даже прошел ритуальное благословение, после которого монах заверил его: "Ни одна пуля никогда не причинит тебе вреда". Чак верил в это, абсолютно убежденный, что его не убьют в бою.

Всего через два дня после нашего разговора в клубе мы были в Дакто и грузились в пару "Хьюи", всего по четыре человека на птичку — по два с каждого борта — чтобы быстрее спуститься. Ведущая птичка несла Миллера, Уэмуру, одного ярда и меня, в то время как Чак Хейн и еще трое ярдов шли за нами вторым бортом. Для спуска на нас были швейцарские сиденья[72] с металлическим карабином, куда встегивалась веревка, и толстые кожаные перчатки для предотвращения ожогов.

Сорок минут спустя мы были над верхушками деревьев в глубине Лаоса, примерно в миле к югу от Шоссе 110 и в десяти милях к западу от места засады "Эштрей Два". Наш вертолет провилял между покрытыми джунглями холмами, затем крутой поворот — вуп-вуп-вуп-вуп — еще один поворот — вуп-вуп-вуп-вуп — потом борттехник кивнул, и мы вышли на полозья под жужжащими лопастями, ярд и я с одной стороны, Миллер и Гленн с другой. Я чувствовал себя голым, CAR-15 висел на плече, и я не мог стрелять в ответ, если по нам откроют огонь. Затем наш "Хьюи" завис на пятидесяти футах (15 м), мы сбросили четыре утяжеленных рюкзака с веревками и посмотрели вниз, чтобы убедиться, что они размотались. Вот она. Небольшая прогалина, где взрыв бомбы выбил деревья и оставил одиночную воронку. Я напомнил себе не дать своему тяжелому рюкзаку перевернуть меня вверх ногами, затем, "Пошел!" — толкнулся — вж-ж-ж-жжж — и я стою на земле. Три секунды, и я отцепился, сбросил перчатки и снял с плеча CAR-15. Отлично!

Рядом со мной Миллер тоже высвободился, и уже говорил по рации. У Гленна в ходе спуска полукольцом зажевало рубашку, поэтому он выхватил нож, обрезал веревку и освободился. Остался только ярд.

Мы с Миллером посмотрели на зависший "Хьюи" и ярда, его руки обхватили посадочный полоз вертушки, он вцепился в него изо всех сил. Он потерял уверенность и не отпускал, зля Миллера с каждой секундой. Это было почти комично — ТРА-ТА-ТА! — ТРА-ТА-ТА-ТА! Стрельба из АК! Прямо вверх по склону!

"Вот дерьмо", — простонал я. Бортстрелки открыли огонь, в то время как мы спрыгнули в воронку. Мы поняли, что стреляют, целясь слишком высоко, чтобы это было по нам — плохие парни стреляли по "Хьюи", оставляя пилоту только один вариант: он улетел с ярдом, все еще болтающимся на веревке. Еще некоторое время мы слышали в отдалении стрельбу, провожающую улетающий "Хьюи".

Мы были в чертовски сложном положении. "Кобры" все еще были над верхушками деревьев, поэтому Миллер велел им обстрелять и обработать ракетами склоны холмов к северу и западу от нас, что вызвало еще больше огня с земли с еще большего количества направлений.

Лучшее, на что мы могли надеяться, это что "Кобры" подавят противника, а "Хьюи" сможет подойти, сбросить веревки и вытащить нас, сидящих в швейцарских сиденьях. Примерно через десять минут обстрела Миллер оторвал трубку от уха и объявил: "У нас "Хьюи", на подходе".

Мы слышали, как его лопасти бьют по воздуху в паре сотен ярдов к югу — затем с нескольких холмов был открыт сильный огонь, и он отвернул прежде, чем мы его увидели.

"Хьюи" придется вернуться и дозаправиться, сообщил Кови. А пока мы втроем застряли, запертые в этой одинокой дыре. Миллер приказал: "Давайте занимать оборону".

Гленн предупредил: "Мы должны не дать им подкрасться, вывести их из равновесия". Он бросил гранату далеко вниз по склону, в джунгли. БА-БАХ! Никакого ответа от противника — они знали, где мы, но не сомкнулись вокруг нас — по крайней мере, пока.

Наша ситуация напомнила мне случившееся с Джоном Алленом, когда его РГ "Алабама" была окружена в воронке. Я вспомнил, что Джон рассказывал мне, как важно было быстро выставить Клейморы. Именно! Я выглянул из-за края воронки и увидел место, где до джунглей было пятнадцать ярдов (14 м): любой северовьетнамец мог бросить гранату в нашу воронку и убить всех нас троих.

Я крикнул: "Гленн, прикрой меня!"

Не имея возможности ползти, держа одновременно и CAR-15, и Клеймор, я оставил оружие, выкатился наружу и поволокся по земле, пока "Кобры" обстреливали ракетами близлежащие джунгли, а противник продолжал палить в небо. Пока Гленн целился поверх меня, я молил бога, чтобы там еще