Николай II. Бремя самодержца. Документы, письма, дневники, фотографии Государственного архива Российской Федерации - Коллектив авторов

я одна только знаю, как он страдал и какое отчаяние было в его душе! Он ведь принес жертву во имя спасения своей страны, после того как командующие генералы телеграфировали ему и просили его об этом. Все они были одного мнения. Это единственное, что он мог сделать и он сделал это!»[65]

Уже экс-императором Николай вернулся 9 марта из Могилева в Царское Село, где в Александровском дворце под домашним арестом находились Александра Федоровна и дети. С этого дня начался отсчет той страшной трагедии, которая завершилась в Екатеринбурге. Все, кто видел Николая II и был рядом в эти скорбные полтора года, отмечали, с каким достоинством и христианским терпением он принимал бесконечные унижения, которым подвергали его и всю семью. И как тут не вспомнить слова Николая II, сказанные великому князю Александру Михайловичу: «„Я родился 6 мая, в день поминовения многострадального Иова. Я готов принять мою судьбу“. Это были его последние слова. Никакие предостережения не имели на него действия. Он шел к пропасти, полагая, что такова воля Бога»[66].

Весной 1917г. Николай надеялся, что сможет уехать с семьей в эмиграцию в Великобританию. Временное правительство дало согласие и начало вести переговоры с Лондоном. Однако его «дражайший кузен», английский король Георг V, «с самого начала полагал, что присутствие семьи Николая II было бы неудобно для королевской фамилии, поскольку оно может быть осуждено обществом и скомпрометирует положение короля и королевы»[67].

В начале марта была создана Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так военного и морского ведомств (ЧСК). После многочисленных допросов она не смогла подтвердить никаких обвинений в адрес Николая II и Александры Федоровны. А. Ф. Керенский был вынужден признать, что в их действиях «не нашлось состава преступления». Однако, несмотря на выводы ЧСК, Петросовет рабочих и солдатских депутатов продолжал требовать предания Николая и Александры Федоровны суду. В таких обстоятельствах Временное правительство решило перевезти царя и его семью в далекий от Петрограда город Тобольск в Сибири.

В октябре 1917 г. власть в стране перешла в руки большевиков. Страну охватила Гражданская война. Режим содержания царской семьи под стражей был ужесточен. В мае 1918 г. их перевезли на Урал, в Екатеринбург, который к середине июля оказался под угрозой захвата белыми войсками.

О расстреле царской семьи написано немало. Опубликованы материалы следствий, проводившихся в ходе Гражданской войны в России, а также органами власти и официальными властями Российской Федерации после 1991г. Вышли в свет сборники архивных документов; большой комплекс исторических документов, связанных с убийством царской семьи, выложен на сайте Государственного архива Российской Федерации (https://statearchive.ru/docs.html). Поэтому, закрывая страницы истории земного пути последнего императора, в книге приведен лишь один документ, раскрывающий подробности кровавого, чудовищного по своей жестокости и цинизму злодеяния – записка коменданта Ипатьевского дома Я. М. Юровского. Расстрел отрекшегося императора Николая II ВЦИК признал «правильным», а Совет народных комиссаров «принял к сведению».

* * *

Несмотря на революции и войны, личные документы Романовых, пережив многие архивные перипетии, прекрасно сохранились до наших дней. Они находятся на хранении в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ). Благодаря им у нас есть уникальная возможность погрузиться в события жизни последнего императора России. В издание включены документы из личных фондов членов Дома Романовых, большая часть которых приводится фрагментарно, а также материалы органов власти, связанные с убийством царской семьи. Ряд писем и записей дневников раннего периода жизни Николая II публикуется впервые.

Книга построена в хронологическом порядке. Даты документов указаны по старому стилю (юлианскому календарю), новый стиль (григорианский календарь) указан в ряде дневников Николая II, в письмах из заграничных путешествий; в переписке с европейскими родственниками и в документах советского периода, после перехода Советской России с 1 февраля 1918г. на западноевропейский календарь. Письма королевы Виктории, переписка Николая II и императрицы Александры Федоровны даны в переводе С. В. Житомирской в книге А. Мейлуноса и С. Мироненко «Николай и Александра. Любовь и трагедия» (М., 1998); переписка на английском языке кайзера Вильгельма II и императора Николая II, также хранящаяся в ГА РФ, приводится по книге «Вильгельм II. Мемуары. События и люди. 1878–1918» (М., 2007); дневники Николая II публикуются по подготовленному Государственным архивом РФ изданию «Дневники императора Николая II (1894–1918): в 3 томах» (М., 2011–2013); дневники императрицы Марии Федоровны в переводе с датского языка приводятся по изданию «Дневники императрицы Марии Федоровны (1914–1920, 1923 годы)». М., 2005.

О. Барковец

1868

Рождение первенца в семье цесаревича Александра Александровича. Крестины великого князя Николая Александровича

Дневник цесаревича Александра Александровича 6 (18) мая. [Царское Село].

Рождение нашего сына Николая

Минни[68] разбудила меня в начале 5[-го] часа, говоря, что у нее начинаются сильные боли и не дают ей спать; однако по временам она засыпала и потом опять просыпалась до 8ч[асов] утра. Наконец мы встали и отправились одеваться. Одевшись и выпив кофе, пошел скорее к моей душке, которая уже не могла окончить свой туалет, потому что боли делались чаще и чаще и сильнее. M-me Михайлова[69] пришла и помогала Минни вместе со мною переносить эти страдания. Я скорее написал Мамá[70] записку об этом, и Мамá[71] с Папá[72] приехали около 10 часов, и Мамá осталась, а Папá уехал домой. Минни уже начинала страдать порядочно сильно и даже кричала по временам. Около 12 ½ жена перешла в спальню и легла уже на кушетку, где все было приготовлено. Боли были все сильнее и сильнее, и Минни очень страдала. Папá вернулся и помогал мне держать мою душку все время. Наконец, в ½ 3 пришла последняя минута, и все страдания прекратились разом. Бог послал нам сына, которого мы назвали Николаем. Что за радость была, это нельзя себе представить, я бросился обнимать мою душку жену, которая разом повеселела и была счастлива ужасно. Я плакал, как дитя, и так было легко на душе и приятно. Обнялись с Папá и Мамá от души. Маленького понесла Мамá в уго́льную[73] комнату, где пока приготовили для него все, что нужно. Я остался у Минни, пока все не пришло в порядок и пока не вымыли, а потом пришел В. Б. Бажанов[74] читать молитвы, и я держал моего маленького Николая на руках. После молитв пошел в другую комнату, где пришли все