Гейнц Гудериан - Воспоминания немецкого генерала.Танковые войска Германии 1939-1945

Ознакомительный фрагмент

2 августа 1934 г. Германия понесла тяжёлую утрату: умер фельдмаршал фон Гинденбург, оставив свой народ в состоянии внутреннего революционного возбуждения, дальнейшее развитие которого нельзя было предвидеть. В этот день я писал своей жене:

«Не стало больше нашего старого властелина. Все мы сильно опечалены этой невозместимой утратой. Он был отцом для всего нашего народа и особенно для вермахта, и эту тяжёлую потерю мы сможем возместить лишь с большим трудом и очень не скоро. Один факт существования Гинденбурга имел в глазах иностранных государств больше веса, чем письменные договоры и красивые слова. Он пользовался доверием всего мира. Мы, любившие и уважавшие его, потеряли очень много… Завтра будем присягать Гитлеру. Присяга, чреватая последствиями! Дай бог, чтобы обе стороны в одинаковой степени соблюдали эту присягу на благо Германии. Что касается армии, то она приучена соблюдать присягу. Пусть она с честью её соблюдает… Ты права. Было бы намного лучше, если бы представители различных организаций отложили по этому поводу всякого рода торжества и вместо громких речей… приступили к скромной работе по выполнению своего долга».

Эти строки, которые я писал 2 августа, характеризуют не только моё личное настроение, но и господствовавшие в то время настроения многих моих друзей, а также широких кругов нашего народа.

7 августа 1934 г. немецкие солдаты понесли своего фельдмаршала и рейхспрезидента на кладбище Танненберга на вечный покой.

Последними словами Гитлера, адресованными Гинденбургу, были: «Мёртвый полководец, отныне твоё место в Валгалле!»

Ещё 1 августа рейхсканцлер и кабинет министров на основании закона о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству приняли решение о том, чтобы в случае смерти Гинденбурга рейхспрезидентом являлся рейхсканцлер. Тем самым 2 августа Адольф Гитлер стал одновременно главой государства и верховным главнокомандующим вермахта. Так как он при этом сохранял должность рейхсканцлера, то в его руках была сосредоточена вся верховная власть государства. Диктатура Гитлера стала отныне почти неограниченной.

Наступил 1935 год, знаменательный тем, что в марте этого года Германия получила военный суверенитет.

Каждый солдат радостно приветствовал это событие, означавшее отмену позорных для Германии статей Версальского договора. На параде, проведённом в день памяти героев в присутствии фельдмаршала Макензена, принимали участие представители всех родов войск, в том числе и несколько батальонов недавно созданных бронетанковых войск, правда, в основном не имевших материальной части. При подготовке вначале хотели отстранить бронетанковые войска от участия в параде, так как, по словам одного офицера генерального штаба, «со своими короткими карабинами они не смогут выполнить команду на-караул». Несмотря на эти «веские» доводы, мне всё же удалось добиться участия бронетанковых подразделений в параде.

16 марта 1936 г. я был приглашён на вечернюю беседу к английскому военному атташе. Незадолго до моего ухода из дома радио передало правительственное сообщение о введении вновь всеобщей воинской повинности в Германии. Беседа, которую я вёл в тот вечер с английским атташе и присутствовавшим при этом моим знакомым офицером из Швеции, была чрезвычайно оживлённой. Оба эти офицера выразили полное понимание, когда я сказал, что немецкая армия с удовлетворением встретила радостную весть о введении всеобщей воинской повинности.

Теоретически мы поставили перед собой цель — сравняться в области вооружённых сил с нашими хорошо вооружёнными соседями. Практически же, особенно в отношении бронетанковых войск, мы не могли даже и думать о том, чтобы в ближайшее время иметь такое вооружение, которое хотя бы приблизительно равнялось по количеству и качеству вооружению соседних государств. Поэтому мы прежде всего пытались сравняться с ними в отношении организационной структуры бронетанковых войск и управления ими.

Объединение наших немногочисленных бронетанковых сил в крупные соединения — дивизии и объединение этих дивизий в корпус должно было компенсировать недостаток в количественном отношении.

Прежде всего наши военные начальники должны были убедиться в том, что избранный нами путь является правильным, а план — осуществимым. С этой целью созданное в июне 1934 г. командование мотомеханизированных войск решило провести под руководством генерала Лутца летом 1935 г. четырёхнедельные учения для танковой дивизии, в которую были объединены все имевшиеся в то время бронетанковые части и подразделения. Командиром этой учебной дивизии был назначен генерал Вейхс. Части и подразделения дивизии были собраны в учебном лагере Мюнстера, где с ними проводилась систематическая подготовка. Основная задача в этот период состояла не в том, чтобы научить командиров самостоятельно принимать решения и выполнять их, а в том, чтобы вообще доказать возможность передвижения танковых соединений и ведения ими боевых действий во взаимодействии с другими родами войск. Генералы Бломберг и Фрич с большим интересом следили за этими учениями. Генерал Лутц пригласил Гитлера присутствовать на учениях, однако пассивное сопротивление адъютанта Гитлера помешало ему в этом.

Результаты учений оказались вполне удовлетворительными. Когда был выпущен жёлтый аэростат как сигнал об окончании учений, генерал-полковник Фрич шутливо заявил: «Теперь остаётся, чтобы на аэростате появилась надпись: „Танки Гудериана — самые лучшие!“.»

Во главе вновь созданного управления бронетанковыми войсками был поставлен генерал Лутц. Создание штаба танкового корпуса с нормальными штатами встретило сопротивление со стороны начальника генерального штаба сухопутных сил генерала Бека.

К 15 октября 1935 г. были сформированы три танковые дивизии: 1-я танковая дивизия под командованием генерала Вейхса, расположенная в Веймаре; 2-я танковая дивизия под командованием полковника Гудериана, расположенная в Вюрцбурге; 3-я танковая дивизия под командованием генерала Фессмана, расположенная в Берлине.

В начале октября я покинул Берлин, чтобы сменить службу в центральном аппарате на практическую работу в войсках. Я знал, что после назначения генерала Лутца командование бронетанковыми войсками оказалось в надёжных руках. Однако приходилось считаться со всё возрастающим противодействием со стороны многих работников генерального штаба, и я сомневался, сможет ли офицер, заменивший меня на посту начальника штаба бронетанковых войск, устоять против их влияния. Было также сомнительно, окажется ли в состоянии инспекция бронетанковых войск, которая имела задачу защищать интересы бронетанковых войск в управлении общих дел сухопутных сил, осуществлять дальнейшее развитие бронетанковых войск в том направлении, в каком это было задумано нами ранее.