Путешествие в пушкинский Петербург - Аркадий Моисеевич Гордин

покидала столицу, Летний сад, особенно в дневные часы, становился тихим и пустынным.

Вот в это время, летом 1834 года, постоянным его посетителем стал Пушкин, живший поблизости, на Пантелеймоновской улице, в доме Оливье. «…Летний сад мой огород, – писал поэт жене. – Я, вставши от сна, иду туда в халате и туфлях. После обеда сплю в нем, читаю и пишу. Я в нем дома».

1 мая петербургская публика устремлялась в Екатерингоф. Так с петровских времен называлась местность за Калинкиным мостом по Петергофской дороге, где находился деревянный дворец, окруженный обширным парком. Парк был заложен в 1711 году в честь морской победы, одержанной в Кронштадтском заливе над шведами в мае 1703 года. Это место Петр подарил своей жене Екатерине I и назвал Екатерингофом. Долгое время Екатерингоф был заброшен. В 1804 году Александр I приказал передать его в ведение городских властей, а в начале 1820-х годов по распоряжению генерал-губернатора Милорадовича парк украсили беседками, башнями, мостиками. Заведен был ресторан, стали устраиваться гулянья с музыкой, иллюминациями, разными забавами для развлечения публики.

1 мая ежегодно в Екатерингофе бывало праздничное гулянье. Петербургские аристократы и богатые купцы совершали прогулки в каретах, колясках, ландо по дороге к Екатерингофу и взморью. Простой народ развлекался в окрестных рощах.

Если возле балаганов «избранная публика» выступала в качестве зрителей, то здесь она была действующим лицом, а мужики и простолюдины, толпами стоявшие на обочине дороги, наблюдали за процессией.

Вот как рассказывал о екатерингофском гулянье молодой Гоголь в письме к матери: «Все удовольствие состоит в том, что прогуливающиеся садятся в кареты, которых ряд тянется более нежели на 10 верст и притом так тесно, что лошадиные морды задней кареты дружески целуются с богато убранными длинными гайдуками. Эти кареты беспрестанно строятся полицейскими чиновниками и иногда приостанавливаются по целым часам для соблюдения порядка, и все это для того, чтобы объехать кругом Екатерингоф и возвратиться чинным порядком назад, не вставая из карет. И я было направил смиренные стопы свои, но, обхваченный облаком пыли и едва дыша от тесноты, возвратился вспять».

Несколько раньше так же иронически изобразил екатерингофское гулянье на своей панораме художник К. К. Гампельн.

3 мая 1834 года Пушкин записал в дневнике, что первомайское гулянье в Екатерингофе не удалось из-за дурной погоды, что экипажей было очень мало и притом случилось несчастье: в парке упала какая-то деревянная башня – «памятник затей Милорадовича» – и ушибла нескольких гуляющих. «…Вот надпись к воротам Екатерингофа, – писал Пушкин, —

   Хвостовым некогда воспетая дыра!

Провозглашаешь ты природы русской скупость,

        Самодержавие Петра

        И Милорадовича глупость».

По свидетельству современников, и другие петербургские пригородные гулянья в царствование Николая I не отличались весельем. Вот как рассказывает А. В. Никитенко о петергофском празднике в 1830 году: «Пестрая толпа чинно, почти угрюмо бродила по дорожкам; нигде веселья, а везде только одно любопытство. Гуляющие казались не живыми лицами, а тенями, мелькающими в волшебном фонаре. Несколько больше движения замечалось у палаток, над входами в кои виднелись надписи: „Лондон“, „Париж“, „Лиссабон“ и проч. Но и тут известные особы в голубых мундирах спешили приводить в надлежащие формы каждое свободное движение».

Летом в Петербурге, особенно в жаркие дни, бывало душно и пыльно. «…Не поверишь, милая, что делается в городе при малейшем ветре! – писала „провинциалка“ в своих „Письмах из столицы“. – Облака пыли засыпают с ног до головы, и если даже согласиться разъезжать в карете с поднятыми стеклами в удушливый зной, то и так не защитить себя от мелкой пыли. Это превращение петербургских улиц в африканскую степь происходит оттого, что при мощении их камни покрывают слоем мелкого песку…»

С середины мая люди, не служащие и имеющие поместья, отправлялись в свои деревни. Все, кто могли, переезжали на дачи в окрестности города. По улицам Петербурга громыхали телеги со скарбом и мебелью. По рекам и каналам на баржах и лодках везли все необходимое для летней жизни. Дачи часто сдавали без мебели. Те, кто победнее, снимали дачи на зеленых улицах Петербургской и Выборгской стороны, по Петергофской дороге; более состоятельные – на Черной речке, притоке Большой Невки, на Островах.

Здесь, по берегам Невы, Большой, Средней и Малой Невки, стояли дачные дома. Были среди них роскошные летние резиденции столичной знати, были дачи попроще. Владельцы их – купцы, мещане, богатые ремесленники, а то и дворяне – строили эти домики не только для себя, но и для того, чтобы сдавать внаем тем жителям города, которые своих дач не имели, но желали, «чтобы по крайней мере жена и дети могли подышать свободным воздухом и найти отдохновение в удовольствии и прекрасной природе».

В конце мая 1833 года мать Пушкина, Надежда Осиповна, писала дочери Ольге Сергеевне: «Александр и Натали на Черной речке. Они взяли дачу Миллера, которую в прошлом году занимали Маркеловы. Она очень красива, есть большой сад, дача очень велика: 15 комнат с верхом».

Дачи, сдаваемые внаем, появились на Черной речке с начала 1820-х годов. Сперва здесь жили люди среднего достатка, затем потянулась и аристократия, и лица, известные в городе. Жили на Черной речке добрые знакомые Пушкина Е. М. Хитрово, ее дочь Д. Ф. Фикельмон, художник Ф. П. Толстой, А. И. Тургенев.

Один из больших участков на Черной речке принадлежал в то время Ф. И. Миллеру, метрдотелю Александра I, затем – Николая I. На царской службе не совсем праведно он разбогател и, выйдя в отставку, приумножал капитал тем, что построил на Черной речке дачи и сдавал их внаем, беря большие деньги.

На одной из дач Миллера в мае 1833 года и поселился Пушкин с женой и маленькой дочерью Марией. Здесь у Пушкиных родился второй ребенок – сын Александр.

Пушкин в то время писал «Историю Пугачева» и, несмотря на дальность расстояния, каждый день ходил пешком в город, работать в архивах.

Летом 1835 года поэт с семьей снова жил на Черной речке. На этот раз он снимал на участке Миллера другую дачу. У Пушкиных было уже трое детей. Сын Григорий родился в мае 1835 года.

Лето 1836 года, последнее лето своей жизни, Пушкин провел на Каменном острове.

Острова издавна привлекали жителей Петербурга. Каменный остров, Елагин, Крестовский…

Пушкин вспомнил о них в своем описании Невы:

Темно-зелеными садами

Ее покрылись острова…

(«Медный всадник»)

По воле владельцев Островов – членов царской фамилии и именитых вельмож – лучшие архитекторы возвели здесь дворцы, разбили сады и парки с прудами, цветниками, беседками, гротами, оранжереями, перекинули через реки легкие мосты. Сочетание воды и пышной