Герои «СМЕРШ» - Александр Юльевич Бондаренко

и обсуждавший в контрреволюционном духе решения правительства, извращая установки, полученные в партийной организации, а потом Громов дал согласие Савицкому на переход к противнику и готовился его осуществить совместно с группой. <…>»[641]

Конечно, теперь кто-то может рассуждать, что всё это на самом деле было придумано особистами и вышеуказанные «товарищи», приговорённые к высшей мере наказания, — невинные жертвы «незаконных репрессий». Но вот цифры из той же докладной записки: с начала войны и до 1 мая 1942 года на Ленинградском фронте перешли на сторону противника 1505 военнослужащих, с мая по 1 декабря 1942 года — 249 человек. Кстати, из этих 249 человек 32 относились к 23-й армии. (Малоизвестный факт, но в том же документе сказано, что в 1942 году в оборонявшей Ленинград 55-й армии были случаи «братания» с гитлеровскими вояками!) В общем, всё было очень непросто… Но это понятно и без нас.

Георгий Валентинович работал хорошо и, что не менее важно, находился в контакте с командованием армии. Свидетельством тому — характеристика, очевидно данная ему перед назначением на новую должность:

«Тов. Утехин оказывает энергичную помощь Военному совету и политотделу армии в наведении твёрдого воинского порядка, в насаждении железной воинской дисциплины и в борьбе с аморальными явлениями в армии… сочетает богатый практический опыт с умением глубоко анализировать и обобщать факты, доставляя ценные материалы Военному совету и политотделу армии. Отличительной чертой работы Утехина являлась прямая, острая постановка перед командованием армии актуальных вопросов. Пользовался заслуженным авторитетом среди начальствующего состава армии»[642].

14 января 1943 года полковник Утехин был назначен начальником особого отдела 2-й гвардейской армии Южного фронта. Армия, которой командовал генерал Малиновский — вскоре его сменит генерал Крейзер[643], — отличилась в Сталинградской битве, сыграв решающую роль в отражении удара немецких войск, пытавшихся деблокировать окружённую группировку со стороны Котельниково. 13-го февраля части 2-й гвардейской освободили Новочеркасск и до июля остановились перед «Миус-фронтом» — оборонительным рубежом немцев на западном берегу реки Миус. Прорыв «Миус-фронта» произойдёт уже после того, как Георгий Валентинович будет отозван в Москву, где его ожидало новое назначение.

21 апреля 1943 года Сталин утвердил положение о Главном управлении контрразведки «Смерш» и его органах на местах. В 5-м разделе, «Организационная структура органов Смерш», указывалось:

«3-й отдел — борьба с агентурой противника (парашютистами), забрасываемой в наш тыл;

4-й отдел — контрразведывательная работа на стороне противника в целях выявления каналов проникновения агентуры противника в части и учреждения Красной армии»[644].

Изначально Утехин возглавил 3-й отдел. Говоря о работе этого отдела, прежде всего нужно отметить следующее:

«Во время Второй мировой войны спецслужбы освоили новую сферу противоборства — радиоэфир. Здесь, в так называемом „четвёртом измерении“, разгорелась настоящая битва. Радиоигры с разведкой противника стали одним из направлений деятельности контрразведки. Первой на вооружение приняла их немецкая контрразведка, затем — контрразведка НКВД и ГУКР „Смерш“.

„Война в эфире“ с германскими спецслужбами была начата в 1942 году. Её вели 4-е Управление под руководством П. А. Судоплатова, 1-й (немецкий) отдел 2-го Управления, в составе которого функционировало отделение по радиоиграм, а также территориальные органы НКВД СССР»[645].

Нет смысла объяснять, что, когда несколько структур занимаются одним и тем же делом, тем более — прикрытым завесой секретности, они, в конечно итоге, могут начать «играть» друг против друга. К тому же дезинформация, подготовленная, допустим, Управлением особых отделов, вполне могла противоречить тому, что передавала гитлеровцам военная разведка.

И вот — пример сказанному.

«Весной 1943 года при отступлении немецких войск из Краснодарского края орган германской военно-морской разведки оставил в станице Славянской двух своих агентов (Рашида Мухаммедова и Виталия Яковлева) с радиостанцией.

Продержались они недолго. После двух сеансов связи советские контрразведчики вычислили место, откуда велась радиопередача. Правда, без шума агентов задержать не удалось: Яковлев был убит, а Мухаммедов ранен в перестрелке.

Было решено начать радиоигру, при этом переместив радиоточку в новое место…»[646]

Операция получила кодовое наименование «Салават». А дальше вышло именно так, как мы говорили:

«Работа радиоточки „Салават“ была замечена службами радиоперехвата и дешифрования НКГБ СССР, которые, естественно, не знали о радиоигре военных контрразведчиков. Руководство НКГБ СССР обратило внимание ГУКР „Смерш“ на переговоры противника, в которых сообщалось о передвижениях войск в полосе ответственности Северо-Кавказского фронта, полагая, что это явится основанием для розыска немецкого агента. В свою очередь ГУКР „Смерш“ запросил Управление контрразведки „Смерш“ СКФ. 29 апреля 1943 г. начальник УКР СКФ генерал-майор М. И. Белкин доложил заместителю начальника ГУКР „Смерш“ НКО СССР генерал-майору П. Я. Мешику: „Сообщенные Вами данные по материалам ‘радиоперехват’ о получении немцами сведений военно-разведывательного характера являются нашим ‘дезом’, сообщенным германской военно-морской разведке по рации агента ‘Салават’… Для ориентировки по делу просим дать указание в дальнейшем о контроле в эфире за сообщениями германской военно-морской разведки, касающимися работы на рации ‘Салават’, и результаты сообщать нам“»[647].

По этой причине Ставка и приняла решение передать почти все радиоигры, так сказать, в одни руки. (Заметим, что описываемое нами выше происходило уже в то время, когда «хозяин» у радиоигр был один — и то проблемы возникали…)

«Как известно, решение ГКО по указанному выше вопросу было принято в апреле 1943 г., практически одновременно с реорганизацией Управления особых отделов НКВД в Главное управление контрразведки НКО „Смерш“. Как и предлагал Л. П. Берия, в Генеральном штабе создали специальную группу по подготовке дезинформационных материалов. Более того, вся работа по организации и проведению радиоигр с противником была сконцентрирована в ГУКР НКО „Смерш“, куда в полном составе перешло одно из отделений 1-го отдела Контрразведывательного управления НКВД СССР, ранее отвечавшее за радиоигры. В штате вновь созданного Главного управления военной контрразведки Наркомата обороны предусматривался 3-й отдел с задачей организации войны в эфире — проведения операций литер „Э“ (эфир). Начальником отдела стал полковник Г. В. Утехин, а затем генерал-майор В. Я. Барышников.

С этого времени и до конца Великой Отечественной войны за разработку планов радиоигр, координацию работы фронтовых аппаратов Смерша и соответствующих управлений и отделов военных округов отвечали сотрудники 3-го отдела Г. Григоренко, С. Елин, И. Лебедев, Д. Тарасов. Они же зачастую непосредственно работали с перевербованными агентами-радистами, участвовали в поимке немецких шпионов»[648].

Уточним, что радиоигра «Салават» продолжалась до сентября 1943 года — и весьма успешно. В частности, 27 августа, «по приглашению» «Салавата», с самолёта с парашютами были сброшены три немецких агента, которых «смершевцы» взяли без единого выстрела.

Но это, разумеется, отнюдь не «рекорд» по количеству арестованной агентуры врага. К примеру, в результате реализации операции «Арийцы» было сожжено два тяжёлых самолёта Ю-290, захвачен 21 и уничтожено 12 десантников и членов экипажей самолётов…

Закрывая тему, можем сказать, что «всего за годы Великой Отечественной войны органами советской контрразведки было проведено