Вадим Бурлак - Русский Париж

А еще русские эмигранты поговаривали, что Иван Иванов — это вымышленное имя, под которым скрывается граф N… Настоящий гусар остается гусаром и в рабочей спецовке. Допытываться, отчего граф N превратился в Париже в Ивана Иванова, никто не стал: охотников драться с ним на дуэли не нашлось.

Ветка сирени

Трудно утаить в эмигрантской среде факты из биографии, тем более из недавнего прошлого. Не смог всего скрыть и бывший лейб-гусар.

Летом 1917 года, после нетяжелого ранения, он оказался в Петрограде. Ненадолго молодой офицер окунулся в столичную светскую жизнь. Хоть и в тревожную, полную опасных, неясных ожиданий, но все же — так отличающуюся от фронтовой.

Происхождение, отцовские связи позволяли ему бывать в салонах и в домах знатных особ. Близость фронта, предчувствие новой революции и страшных для России перемен, всевозможные ограничения, связанные с военным временем, хоть и сделали более скромными, но вовсе не отменили театральные постановки, званые вечера и приемы, обеды и ужины в столичных ресторанах.

Иностранные дипломаты и предприниматели, правда, держа наготове чемоданы, тоже продолжали вести прежнюю жизнь в Петрограде.

На одном званом вечере графа N познакомили с дочерью французского аристократа. Увлекательные беседы, танцы, тайные записочки, новые встречи, взаимные обещания…

Блаженные дни пролетели стремительно. Гусару пора было возвращаться на фронт. Мучительные часы прощания, искренние уверения в вечной любви, тайный для окружающих обмен кольцами и — мечты о будущей встрече, счастливой совместной жизни…

В час расставания ему не удалось найти в военном Петрограде букет цветов. Лишь скромная ветка сирени… Хотя, не понятно, где он отыскал ее в августовские дни.

— Отныне, Жанна, этот цветок — наш условный знак… При новых встречах и разлуках, — сказал гусар.

Она согласилась…

Рыцари за баранками

Один русский эмигрант «из позднего заезда» (так называли тех, кто приехал во Францию в конце 20-х годов прошлого века) был потрясен, увидев, сколько соотечественников работают таксистами.

— Русские рыцари за баранками!.. — с печалью воскликнул он.

Действительно, тысячи дворян, офицеров, чиновников — выходцев из России — в эмиграции стали водителями парижского такси. В отличие от заводского рабочего, официанта или строителя эта профессия помогала хоть на короткий срок оставаться наедине. За рулем лучше, чем за станком или с подносом в руках, вспоминать прошлое, грезить о будущем. Можно говорить вслух с самим собой, с живыми родными людьми, которых уже никогда не увидишь, с мертвыми, встретиться с которыми, возможно, предстоит в иной жизни.

Если повезет — шоферу попадется хороший пассажир: щедрый и разговорчивый. От такого можно услышать интересные новости да и получить щедрые чаевые.

У кого есть возможность ненадолго заскочить к приятелю, в каком бы уголке Парижа он не обитал? Кто может наблюдать жизнь великого города в любое время суток?..

Шофер такси.

Большинство владельцев парижских автопарков ценили водителей — русских эмигрантов. Бывшие офицеры старательно относились к своим обязанностям, избегали конфликтов с полицией и корректно вели себя с пассажирами. К тому же французским клеркам, мелким торговцам, буржуа из провинции импонировало, что их обслуживает аристократ, бывший офицер или даже генерал.

Не пожелал быть узнанным

Веселая компания остановила такси на Елисейских полях.

— Ресторан «Полидор»!..

Шофер вздрогнул. Он узнал голос. Десять лет прошло…

«Жанна!..» — Нет, водитель не произнес имя вслух. Не стоит этой шикарной компании раскрывать прошлое…

Он пониже опустил козырек кепи.

— Мы все уместимся? — поинтересовался кто-то другой из компании.

— Да, — тихо ответил водитель.

Как хотелось ему обернуться и назвать себя… Сдержался… Десять лет назад: граф, офицер лейб-гвардеец, фронтовик. А теперь… Как отнесутся она и ее шикарные приятели?.. Захочет ли вспомнить?.. Кто сегодня она — супруга политика, банкира или какой-то другой важной особы?.. А вдруг не забыла его и хранит… Нет, прочь иллюзии и обманчивую надежду! Десять лет — срок не малый…

Может быть… Когда-нибудь… Но есть ли шанс у таксиста подняться до ее уровня?…

На вопросы пассажиров водитель отвечал односложно и тихо. Боялся, что она узнает его. Компания громко переговаривалась, и только Жанна молчала. Приятели не обратили на это внимания.

«Неужели почувствовала или узнала?..» — подумал водитель.

Ему теперь казалось, что Жанна пристально смотрит ему в затылок. Уловить бы отражение этого взгляда… Он снова совладал с собой.

У входа в «Полидор» водитель по привычке выскочил из авто, чтобы услужливо распахнуть дверцу пассажирам. Но — мелькнула мысль: «Вот тут-то она точно узнает…». И он нарушил правило — внезапно захромал. Его нерасторопность пассажиры приняли за болезнь или ранение.

Один из них расплатился, и компания направилась в ресторан.

Он смотрел вслед, и ему казалось, Жанна идет необычно медленно, словно чего-то ожидает… Вероятно, водителю всего лишь показалось. Желаемое часто обманчиво. Дверь «Полидора» за его пассажирами закрылась.

Девушка из прошлого не обернулась. Конец надежде…

«Каждый год — 24 августа»

Более престижное место шофера он сменил на заводской станок. Гусар опасался: произошла одна встреча, за ней неминуемо последует другая.

Ну, не мог же он предстать перед ней тем, кем являлся сегодня. Он сумел разузнать адрес Жанны и выяснил, что ее муж — влиятельный парижский чиновник — умер пару лет назад. Но это известие не придало надежды русскому эмигранту.

Между ними — проклятый роковой разлом…

Десять лет назад он думал, что лишь смерть может стать непреодолимым препятствием.

Понимал, но не хотел смириться, не верил в чудо, но желал его. Гордость позволила гусару лишь в одном поступиться. Каждый год, 24 августа (это был день, когда они познакомились в 1917-м), он отправлял Жанне ветку сирени.

Как обычно, гусар нанимал для передачи цветка случайного уличного сорванца. Посланники удивлялись столь бедному подарку и необычно щедрому вознаграждению за исполнение пустякового поручения.

И каждый раз гусар нарочито равнодушно интересовался у своего очередного посланца:

— Ну и как мадам приняла ветку сирени от незнакомца? Расспрашивала ли о чем-то?.. Не просила ли устроить встречу с анонимным дарителем скромного цветка?..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});