Тормозной путь - Владимир Волков

заметил Катю и, наверное, её мужа, которого совсем не знал. Следующим утром отец убитого парня (Катин свёкор) пришёл к Виктору, в кабинете которого уже находился начальник отдела эксплуатации. Было решено в назначенное время снять с маршрута в райцентр два автобуса, чтобы перевезти людей до кладбища и обратно. В три часа дня к дому той семьи подъехал военный катафалк и снятые с маршрутов два ПАЗа. Из дома солдаты вынесли закрытый гроб с небольшим окошком в крышке и установили на табуретки для прощания. После небольшой паузы гроб поместили в катафалк, люди зашли в автобусы, и все провожающие поехали на кладбище. По возвращении в посёлок автобусы вновь вышли на маршруты, а люди приступили к поминкам.

Виктор мало знал тех людей и, чтобы не быть приглашённым на такое мероприятие, старался меньше появляться на публике. Он немного посидел в кабинете, после чего через пожарный отсек прошёл в свою комнату и, когда начало темнеть, долго не включал свет. Наконец, свет пришлось включить, и некоторое время спустя у него зазвонил телефон. В трубке раздался голос Кати, которая звонила из уличного автомата. Она поинтересовалась, как его дела, и сказала, что её муж, потеряв брата, снова запил и теперь лежит в отключённом состоянии – по всей видимости, не придёт в себя до утра. Виктор спросил, есть ли у неё желание к нему зайти, на что она определённо ничего не ответила. Тогда он сказал, что, если у неё такое желание возникнет, она может бросить в его окно камушек.

Примерно в полночь такой камушек в его окне прозвучал. Он впустил её через пожарный отсек и провёл в комнату. С минуту они смотрели друг другу в глаза, после чего он прикоснулся к её плечам, а дальше инициатива перешла к ней. После долгого страстного поцелуя она подставила его рукам всё своё тело так, как было у них в этой комнате более двух лет назад, не препятствуя, а иногда и помогая Виктору снять с себя одежду. Как и тогда, в момент вспышки чувств она дрожала, затем ненадолго затухала, потом опять дрожала, и так несколько раз, пока не перешла в насыщенное состояние. Она слегка располнела, но в плане темперамента стала более активной. Немного отдышавшись, Катя прошептала:

– Спасибо тебе, дорогой мой, что ты есть.

– Рад тебя видеть, милая, дорогая, запретно любимая женщина.

– Не знаю, что со мной творится, но я тебя хочу.

– Я здесь, с тобой. И ты со мной тоже.

– Прости меня и не думай обо мне плохо, что я так себя веду.

– Я не судья и никогда тебя не осуждал. Только любил, ты же знаешь.

– Да, мне с тобой всегда было очень хорошо.

– Неужели муж тебе ничего такого не даёт? Если неприятно, можешь не отвечать.

– Нет, ты единственный, с кем я могу говорить полностью обо всём. Он вроде как меня и любит, но как выпьет – становится каким-то зверем, ко всем драться лезет. Вот и сейчас так, напился и отключился.

– Тебя не обижает?

– Нет, обычно, как его пьянка проходит, просит прощения и обещает, что больше так пить не будет, но постоянно срывается.

– А как женщину он тебя удовлетворяет?

– Очень редко. А со своей пьянкой совсем меня забросил.

– Другие мужики совратить тебя не пытались?

– Повод всегда можно найти, но при всём моём помешательстве я могу решиться на такое только с тобой.

– После рождения ребёнка ты стала более активной.

– Может быть. Это хорошо или плохо?

– Что тут плохого? Всё в соответствии с законами природы. Ты теперь стала более биологически полноценной женщиной. А ребёнок сейчас где?

– Здесь, у мамы. С ним всё в порядке.

– Ребёнок на меня не похож?

– Не знаю. Все говорят, что он похож на меня.

Она снова привлекла его к себе. Чувствовалась её долгая неудовлетворённость, и он старался в меру своих возможностей дать ей то, что она хотела и ради чего пришла к нему в нарушение всех установленных норм и моралей. Два года назад Катя запомнилась ему страстной и, казалось бы, любящей его женщиной, но сейчас её оргазм был подобен бесконтрольной вспышке с выбросом большого количества энергии при полном её отключении от действительности с последующим через некоторое время пробуждением.

Она пробыла у него до конца ночи и ушла незадолго перед началом рассвета, направившись к дому своей матери. Следующим днём была суббота, в связи с чем можно было утром никуда не спешить и хорошо отдохнуть. В своих размышлениях Виктор пытался понять, что двигало Катей на то, чтобы прийти к нему в такой не особенно благоприятной для её поступка ситуации. Образ нимфоманки ей совершенно на подходил, потому как для такой женщины нужен только секс безразлично с кем, а Катя предпочла терпеть, но отдаться только ему. Может быть, она его любит? Кое-что в её отношении к нему по такому вопросу было заметно, но тогда почему она об этом не говорит, а если он задаёт ей такой вопрос – она уходит от ответа? Тот ли у неё вариант, когда женщина может любить двух мужчин – мужа и любовника – и не стремится ничего поменять? Может, и так, в конце концов, теория и практика категорий любовников и любовниц многовариантны и хорошо известны, хотя и осуждаются официальной советской моралью. Чеховская «Дама с собачкой» за прошедшие десятилетия никуда не исчезла, разве что скорректировалась в соответствии с развитием техники. Существовавшие когда-то у него чувства к Кате ощутимо притупились, и новое её появление в восприятии им её образа рассматривалось только как событие текущего времени.

В ночь с субботы на воскресенье у Виктора вновь зазвонил телефон. В трубке прозвучали только два слова: «Я иду». Он снова впустил Катю через пожарный отсек, и они повторили то, что было прошлой ночью. В минуты оргазма она как бы стремилась зарядить свой организм получаемой откуда-то свыше энергией, зная, что дальше ей предстоит длительная разрядка и что шансов на подзарядку от мужа будет мало. В какие-то моменты он с сожалением смотрел на эту природно-активную женщину, доверяющую ему свои тайны, при этом вполне состоявшуюся, но принимающую не совсем понятные ему решения. Перед рассветом она ушла, на этот раз с осознанием того, что уходит надолго. В воскресенье Виктор вышел к магазину, чтобы купить кое-что из продуктов, и, идя обратно, заметил, как Катя со своей матерью, держащей на руках ребёнка, и её мужем в сопровождении его родителей подошли к автобусной остановке. По