Жан Кормье - Че Гевара

В это время руководители восстания Сумалиот, Ка-либа и Массемба рассказывают в Европе, в частности в Париже, что их отряды захватили Форт Бендера и взяли более тысячи единиц оружия, в том числе пушки, убив более четырехсот врагов. В то время как не было и тридцати жертв и, по-видимому, никакого захвата оружия. Но этот блеф обманывает кубинских руководителей, когда они получают сообщения информационных агентств, повторяющих это. И Османи Сиенфуэгос, который служит связным между Фиделем и Че, до прибытия в Конго Хусто Румбо, техника, обязанного улучшить радиосвязь с Гаваной, очень неприятно удивлен во время своего последующего вояжа, узнав правду.

По телефону из Буэнос-Айреса Че сообщили, что его мать тяжело больна. Османи мог привести более точные сведения, которые он получил от Алейды. Через месяц у него появилось подтверждение новости, в которой он сомневался, через кубинского доктора Рафаэля Серкера Пеласио, Куми, который передал ему журнал Богемия, где объявляли о смерти Селии Гевара. Че сидит в гамаке Куми, читает, стискивая зубы. Он выпивает чай без сахара, говорит о своей юности, съедает немного пищи и вновь идет путем герильи.

В свои десять лет 15 февраля 1966 года Ильдита получает письмо от своего отца-призрака, отправленное из Браззавиля:

«Я пишу тебе сегодня, но эти слова дойдут до тебя значительно позже. Прежде всего я хочу, чтобы ты знала, что я не забываю о тебе и желаю тебе хорошо встретить свой день рождения. Ты почти женщина, и теперь я не могу тебе писать как маленькому ребенку, рассказывая глупости и всякие враки. Ты должна знать, что я далеко и что еще долго я буду отдален от тебя, делая все, что в моих силах, для борьбы против наших врагов. Даже если моя роль здесь не очень важная, она нужна, и я думаю, что ты сможешь всегда гордиться своим отцом, как я горжусь тобой.

Помни, что перед нами долгие годы борьбы. Когда ты станешь взрослой, тебе придется тоже принять в ней участие. А пока готовься быть революционером. Что в твоем возрасте означает, что надо много учиться. Как можно больше и быть готовой поддержать справедливое дело. Я не был таким в твои годы, это была эпоха, когда общество было другим, где человек был врагом человека. Тебе выпало счастье жить в другое время и ты должна быть достойна его.

Не забывай пройти по дому и проверить, хорошо ли ведут себя другие дети, и помогай им хорошо учиться. Обними маму и прими мой большущий и крепчайший поцелуй на все время, что мы не увидимся.

Твой папа»

Харри Виллегас, Помбо, один из троих выживших в Боливии кубинцев, теперь полковник, признается Бертрану Розенталю:

— Мы оставались десять или одиннадцать месяцев на востоке страны. Если наше отделение никогда не превышало двухсот пятидесяти, трехсот человек, с нами были пятьсот-шестьсот руандийцев и много тысяч конголезцев. Кроме того, наш тыл, так же как и снабжение, были обеспечены.

Правда, не хватало настоящего лидера после исчезновения с фронта Сумиалот, но мы одержали много побед, посылая на задания только минимум: четырех или пятерых, не более.

По решению, принятому Организацией Африканского Единства, мы вынуждены были уйти. Танзанийцы начали принимать меры, например, конфисковывать у нас снаряжение… Кубинское правительство долго обсуждало с танзанийской стороной и другими окружающими странами, которые нам позволяли более или менее пересекать их границы. Вопрос был решен подписанием документа, который требовал закончить наше сотрудничество.

Пребывание Че в Африке длится до марта 1966 года и заканчивается внезапно из-за отсутствия революционного единства. Еще наблюдается борьба между преемниками Лумумбы и старыми приспешниками Чомбе, которая, кажется, склоняется в пользу последних. Тех, кто в свою пользу «успокоил» большую часть страны…

Фронт освобождения Конго, убедившись, что репрессии Чомбе ужесточились с того момента, как стало известно о присутствии кубинцев, решил, что они должны вернуться в Карибское море. Разочарованный относительным поражением их акции, Че последним покидает будущий Заир, не зная, что он зажег — как и хотел — спичку, которая подожжет революционный огонь в Анголе и особенно в Мозамбике.

В августе 1965 года он переправляется на другой берег озера Танганьика в Танзанию, где доверяет письмо Винни Мандела, чтобы она его передала своему мужу Нельсону в тюрьму. Эрнесто покорен четырехчасовой обвинительной речью Манделы, Ролилалы («виновник волнений» на языке ксоса), произнесенной в 1963 году против апартеида, перед тем как его приговорили к пожизненному тюремному заключению (выйдет через двадцать лет, в 1990 году). Че использовал свое пребывание в Танзании, чтобы встретиться с будущим президентом Анголы Агостиньо Нетто, и его соратниками в то время (затем они поменяют сторону) Ольденом Роберто и Савимби, которые готовили революционное движение. Секретные собрания происходили в поселке в джунглях около Бурунди.

Ахмед Бен Белла напишет по поводу акции Че в Африке:

«Когда он отправился в Конго-Браззавиль, — что он делал много раз, — он отказался от специального самолета, который я хотел ему предоставить. Я его видел при каждом его возвращении из Черной Африки, и мы проводили долгие часы, обсуждая, обмениваясь идеями. И каждый раз он возвращался взволнованный сказочным культурным богатством континента, но мало удовлетворенный отношениями с марксистскими партиями стран, которые он посетил, концепциями, которые его злили. Опыт при Кабинда, соединенный с тем, который он получит затем в районе бывшего Станлейвилле, его очень разочаровал. В конце он мог отдать себе отчет о существовании определенных трудностей, о которых я ему говорил во время наших встреч, уметь действовать акцией, пришедшей извне, в данной революционной реальности.

Параллельно с Че мы провели другую акцию для спасения вооруженной революции на западе Заира. При согласии Ниерере, Насера, Модибо Кейта, Н’крума Кениатта и Секу Туре. Алжир внес свой вклад, переправляя оружие через Египет посредством настоящего воздушного моста, в то время как Уганда и Мали обязаны были поставлять военные кадры. По моей инициативе мы собрались в Каире и выработали этот план спасения и начали его выполнять, когда к нам обратилось руководство вооруженной борьбы с отчаянным призывом. К несчастью, несмотря на все усилия, наша акция свершилась слишком поздно.

Однажды Че мне говорит: люди, тренирующиеся на вилле Суники (в верховьях Алжира), взяты на границе между той и той страной — я уже не помню названий стран, — боюсь, что они заговорят под пытками. Он очень волновался и боялся, чтобы секрет места, где готовятся военные акции, не был раскрыт и чтобы наши враги не обнаружили истинную природу импортно-экспортных обществ, которые мы разместили в Южной Америке, чтобы помочь вооруженным революциям, и реальная активность которых, видимо, не имела ничего общего с предполагаемым социальным основанием.