Александр Новиков - В небе Ленинграда

- Летает,- услышал Пилютов.

- Что же так! - Пилютов недовольно посмотрел на однополчан. Хотел добавить: "Или пороху у вас не хватает?" - но промолчал. Понимал, что дело тут не в недостатке мужества и мастерства у боевых товарищей.

Вероятно, догадавшись о промелькнувшей у Пилютова мысли, Чирков, как бы оправдываясь, сказал, что "желтоносый" теперь ведет себя очень осторожно и появляется над Ладогой только в сопровождении двух и даже более пар.

- Ты его крепко прижимал, да и мы без тебя ему спуску не давали. Не сбит, но бит, вот и держит нос по ветру: чуть что не по нему - вильнет хвостом и в облака. Ищи его там.

Шли дни, Пилютов, еще не совсем оправившийся после ранений - побаливали рука и плечо, летал уже наравне со всеми. Он упорно искал "желтоносого". Раза два встречал немца, но тот не принимал вызова. Чирков оказался прав: гитлеровец держался настороженно, без прежней уверенности и лихости и даже при равенстве в силах часто уводил свою группу в облака.

- Надо на живца поймать его,- однажды сказал Пилютов своему новому ведомому А. Горбачевскому. - Завтра летим парой. Одной. И бить будем внезапно, из-за облаков. Хватит с ним балет устраивать в небе. Он на "мессере" поувертливей нас.

- Это верно,- согласился Горбачевский.- Вот если бы тысченках на шести повстречался, мы бы прописали ему ижицу. Да где там! - Ведомый безнадежно махнул рукой.- Вон какая облачность, да фрицы и не полезут на такую высоту. Выше трех не забираются. Знают: выше наш "миг"- король.

В день последней схватки Пилютова с "желтоносым" из-за Ладоги пришло радостное известие - ленинградцам вторично увеличили хлебный паек. Новая надбавка, как и первая, декабрьская, измерялась граммами. Но то были поистине золотые граммы. За эти граммы советские летчики, прикрывавшие "дорогу жизни", дрались с ожесточением небывалым, с мужеством неслыханным. Дрались уже два месяца. На ледовой трассе каждый из них уже назубок знал малейший поворот и изгиб, самую неприметную дорожную веху.

- Что же, такое событие отметить полагается, а, Петр? - провожая в полет Пилютова, заметил Покрышев.- Встретишь "желтоносого", не сплошай.

Выйдя на трассу, Пилютов сразу же ушел в облака, притерся к нижней кромке. На озере было неспокойно - дул сильный ветер. Он взвихривал сухой мелкий снег и будто туманной дымкой заволакивал ледовую дорогу. Солнце появлялось редко. Неспокойно было и вверху, когда машины входили в облака, вихревые потоки хлестали по "мигам".

Минут через пятнадцать Пилютов заметил впереди шестерку Ме-109. Они шли над самой трассой, высматривая добычу. Капитан пропустил их под собой. Из-за облаков очертания вражеских истребителей казались размытыми, но Пилютов все же разглядел ярко-желтый нос ведущего. Он развернулся и вместе с ведомым стал пристраиваться в хвост "мессерам".

Сперва капитан хотел ударить по паре, замыкавшей "клин". Внезапная атака на "желтоносого" могла сорваться. Пока "миги" пикировали бы на ведущего, ведомые успели бы заметить опасность и предупредить о ней своего командира, а затем моментально вцепились бы в хвосты советских истребителей, проскочивших вперед. Но "мессеры" неожиданно стали набирать высоту и сближаться с "мигами". Это было на руку Пилютову, так как сокращало расстояние для атаки, и он выбрал для первого удара "желтоносого".

Когда "миги" нависли над противником, Пилютов перевел машину в пике и ринулся на ведущего. Он поймал в прицел кабину "желтоносого" и, не спуская пальцев с гашетки, ждал лишь момента, когда машины сблизятся еще немного. Хотел ударить как можно точнее и наверняка. Но в самый последний миг "желтоносый" исчез в неожиданно попавшемся на его пути неплотном облаке.

Поняв, что атака все равно сорвалась, Пилютов с досады дал по противнику длинную очередь. "Миги" с разгона выскочили на открытое место, и почти тут же на советских летчиков накинулась пара "мессеров". Пилютов успел развернуться и изготовиться к бою. Впереди мчался "желтоносый". Вторая пара противника заходила с тыла. Третьей пока не было видно. "Желтоносый", как и во второй схватке, шел в лобовую. Пилютов принял вызов. Раза два "желтоносый" рыскнул в сторону. Это не укрылось от Пилютова. Вероятно, гитлеровец хотел выйти из боя, но побоялся подставить себя под удар, и Пилютов окончательно утвердился в мысли, что выбранная им тактика оправдывает себя. И действительно, метров за семьдесят "желтоносый" отвалил вверх и в сторону. Пилютов на полупетле вцепился ему в хвост. Краем глаза он приметил, как на Горбачевского ринулась пара "мессеров", а другая устремилась на помощь ведущему. В запасе у Пилютова оставались считанные секунды. По обстановке в воздухе он видел, что, если не уложится в эти секунды, "желтоносый" уйдет. Пилютов до предела форсировал работу мотора. Расстояние между истребителями сократилось еще, и капитан дал первую очередь. Огненная трасса пронеслась рядом с кабиной "мессера". Гитлеровец сделал глубокий вираж со снижением. Пилютов следовал за ним, будто привязанный. Повторяя все эволюции "желтоносого", комэск ловил момент и нажимал на гашетку, поливая противника то короткими, то длинными очередями. Он видел, как очереди несколько раз угодили в плоскости "мессершмитта", но в кабину ему никак не удавалось попасть.

Чувствуя за спиной обжигающее дыхание смерти, немец вертелся юлой, во всем блеске демонстрируя свое действительно незаурядное пилотажное мастерство. Но сбросить с хвоста Пилютова он так и не смог. Тогда "желтоносый" прибегнул к хитрости: свалил машину в штопор и стал имитировать беспорядочное падение, надеясь, что Пилютов сочтет его подбитым и отстанет. Но комэск разгадал эту уловку и ринулся за "мессером". На нисходящей прямой он быстро поймал в прицел кабину "желтоносого" и дал длинную очередь из всех пулеметов. "Мессершмитт" задымил, потом вспыхнул и лишь тогда Пилютов оставил противника. И пора было сверху на него неслись два вражеских истребителя. Пилютов ушел от атаки и стал набирать высоту. Гитлеровцы не последовали за ним. Вероятно, неожиданная и скорая гибель командира, да еще при тройном превосходстве в силах, ошеломила немецких летчиков, и группа их, как цепь, лишившаяся одного звена, моментально распалась. "Мессеры" вдруг круто развернулись на юг и скрылись в облаках.

Пилютов окинул взглядом пустынную Ладогу - далеко внизу густо дымил "желтоносый". Порывы ветра рвали дым в клочья, но дым был так густ и тяжел, что не поддавался ветру, а только вытягивался в ленту и стлался над самым льдом.

Шли годы. Война все дальше и дальше уходила в прошлое и становилась историей. Во второй половине 50-х годов судьба снова и надолго привела меня на берега Невы. Я уже расстался с армией. По состоянию здоровья вышел в запас и Герой Советского Союза Петр Андреевич Пилютов, кавалер 11 орденов, сбивший 23 фашистских самолета.