Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).
Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953). читать книгу онлайн
Автор освещает в третьем томе такие фундаментальные проблемы, как заключение пакта с Германией, дает ретроспективную оценку того, кто оказался в выигрыше от заключения этого пакта – Германия или Советский Союз. Особое внимание уделено раскрытию роли Сталина в достижении победы, его деятельности на посту Верховного Главнокомандующего: здесь, с одной стороны, проанализированы его несомненные стратегические просчеты и ошибки, с другой, – показано поистине колоссальное значение твердости, решительности и железной воли Сталина в достижении победы. История, конечно, никогда не простит Сталину его ошибок и просчетов, связанных с войной. Но в не меньшей степени она никогда не забудет и его вклада в великую победу над гитлеровской Германией. Особое место занимает показ деятельности Сталина в развитии отношений с союзниками, где он продемонстрировал присущую ему способность гибко и в то же время бескомпромиссно отстаивать национально-государственные интересы Советской России. Во многом именно благодаря последовательности и твердости Сталина нашей стране удалось в международном плане закрепить итоги купленной столь дорогой ценой победы.
В томе проанализированы истоки «холодной войны», процесс складывания социалистического лагеря, основные цели и принципы, на которых базировалась внешняя политика Сталина в тот исторический отрезок времени. В целом формирование биполярной системы международных отношений после второй мировой войны – одна из исторических заслуг советского лидера, которая пока еще не нашла адекватного отображения в работах о нем. Отдельная глава посвящена долгосрочной стратегии Сталина в вопросах отношений с новым Китаем.
Из поля зрения автора не выпали ключевые вопросы развития внутриполитических процессов в стране в этот период, в первую очередь в сфере духовной жизни. Достаточно детально освещены послевоенные репрессии, в частности, «ленинградское дело», «дело врачей» и другие ключевые аспекты политической жизни страны на закате жизни Сталина. В томе читатель найдет ответ на вопрос о том, почему Сталин не выбрал и в силу каких причин не мог выбрать себе преемника. Финальная часть тома посвящена смерти вождя. Автор высказывает и мотивирует свою точку зрения на злободневную и в наши дни проблему – умер ли Сталин своей смертью или же ему «помогли» умереть.
В целом третий том как бы венчает собой многоплановый анализ политической и государственной деятельности Сталина. Вся она соткана из противоречий, которым нельзя дать однозначную оценку. Примечательно и признание автора, что и для него личность Сталина, даже после написания трехтомной биографии, по-прежнему остается в определенном смысле загадочной. Иными словами, перед историками проблема объективного и всестороннего исследования жизни и деятельности Сталина остается актуальной и в наше время. История еще не вынесла окончательного вердикта этой одной из самых значительных личностей минувшего столетия. Да и едва ли в ближайшее время такой вердикт будет вынесен. Многие сегодняшние оценки и выводы относительно Сталина, несомненно, будут переосмыслены. В конечном счете, последнее слово принадлежит не историкам, а самой истории, где время выступает в роли неподвластного конъюнктуре судьи.
Сталину некоторые авторы ставят в вину, что плохо обстояло дело с мобилизационными планами. На самом деле, по официальным источникам, положение было таково.
Мобилизационные планы составляют одну из основ обороноспособности любого государства. Они предусматривают планомерный и своевременный переход с организации и штатов армии мирного времени на организацию и штаты военного времени. Эту задачу в предвоенный период Красная Армия решала в сложных условиях – с мая 1940 до июня 1941 года мобпланы перерабатывались четыре раза. Если учесть, что на разработки необходимой мобилизационной документации требовалось не менее 9 месяцев, то неудивительно, что к началу войны эта работа не была завершена. Некоторые важные элементы, например, мобилизационные планы развертывания военной промышленности, пролежавшие больше месяца в столе Председателя Комитета обороны К.Е. Ворошилова, так и не были утверждены.
Мобилизационные возможности СССР определялись общими условиями третьей пятилетки (1938 – 1942). В августе 1940 года было принято решение о разработке первого плана МП-41, согласно которому Вооруженные силы после отмобилизования должны были насчитывать 8,7 миллиона человек (206 дивизий). Однако эти цифры были вскоре увеличены до 8,9 млн. человек (303 дивизии). Это увеличение совпало с реорганизацией большинства соединений, в результате чего в большинстве войсковых частей и соединений возник большой некомплект. Появилось большое количество небоеготовных или ограниченно боеготовных соединений и частей. Те же части, которые были обращены на формирование новых соединений, утратили свою боеспособность. Полное обеспечение вооружением новых соединений МП-41 предусматривалось лишь через 5 лет.
Значительным просчетом мобилизационных планов было предположение, что противнику после нападения на СССР потребуется до 15 суток для своего стратегического развертывания. В действительности вермахт напал в состоянии уже произведенного полного развертывания. Советские планы предусматривали, что первый эшелон советских войск будет иметь на отмобилизование 1 – 3 суток, второй эшелон (все танковые части, большинство стрелковых дивизий) – от 8 до 5 суток. Эти сроки оказались нереальными[284].
Когда мы оцениваем боеготовность Красной Армии к войне и возлагаем всю ответственность на Сталина, мы не должны упускать из поля зрения один фундаментальный факт, который объясняет многое, если не все: суть проблемы состояла не в репрессиях, предпринятых против военных во второй половине 30-х годов и не в недостаточной подготовленности командного состава (хотя эти факторы сыграли свою безусловно отрицательную роль). То, что наша армия оказалась далеко не в нужной мере подготовленной к войне с германским вермахтом, в решающей степени объясняется тем, что в течение 1939 – 1941 гг. она возросла в 3 раза – с 1,9 млн. чел. на 24.02.1939 г. до 5,8 млн. чел. на 22.06.1941 г.[285]
Не стану распространяться на тему старых укрепленных районов (УРов). Эта проблема – одна из многих, которую ставят в прямую вину Сталину: мол, старые укрепрайоны ликвидировали, а новые не успели создать. Сошлюсь здесь опять-таки на такую, безусловно, одну из самых авторитетных фигур в данном вопросе, каким является Г.К. Жуков. Он писал: «В отношении приведения в боевую готовность вооружений УРовских дотов и дзотов на рубежах старой государственной границы был допущен просчет во времени. Директива Генштаба требовала приведения их в боевую готовность на десятый день начала войны. Но фактически многие рубежи УРов были захвачены противником раньше этого срока.
УРы на старой государственной границе не были ликвидированы и полностью разоружены, как об этом говорится в некоторых мемуарах и исторических разработках. Они были в основном сохранены на всех важнейших участках и направлениях, и имелось в виду дополнительно их усилить. Но ход боевых действий в начале войны не позволил полностью осуществить задуманные меры и должным образом использовать старые укрепленные районы»[286].
Как видим, даже самое поверхностное ознакомление с некоторыми важными фактами, касающимися подготовки страны к войне, создает впечатление сложной, мозаичной картины. Сталин, конечно, допускал в руководстве военным строительством серьезные ошибки и промахи. И главная из них, на мой взгляд, заключалась в том, что он считал возможным выиграть хотя бы еще один, роковой 41 год, чтобы лучше подготовиться к отпору со стороны гитлеровских полчищ. Он не был в полной мере уверен в боеготовности Красной Армии и полагал, что необходимо с максимальной интенсивностью использовать оставшееся время для ликвидации недостатков в военном деле. К тому же, большую ставку он делал на то, что новые виды боевой техники, которые уже начали поступать на вооружение, серьезно изменят соотношение сил и укрепят позиции Советской России. Расчеты, конечно, были логичными, но их самым уязвимым местом являлся дефицит, а точнее, отсутствие времени. Время стало решающим фактором успехов на первом этапе войны.
В контексте сказанного резонной представляется оценка, данная И. Дойчером: «Сталин использовал двадцать два месяца отсрочки для интенсивного развития российских военных отраслей промышленности и для переквалификации вооруженных сил в свете нового военного опыта. Но Гитлер также использовал те же двадцать два месяца. Освобожденный от кошмара войны на два фронта, он поработил почти всю Европу и использовал экономические ресурсы и трудовые ресурсы дюжины стран для работы на немецкую военную машину»[287].
Разумеется, мнение И. Дойчера трудно оспорить, да и в этом нет особой нужды. Важно здесь подчеркнуть другое: сам Гитлер уже после начала войны с Советским Союзом с большой тревогой и озабоченностью говорил о том, что каждый год промедления с нападением на Советскую Россию делает шансы на победу в этой войне иллюзорными для Германии. Вот что он говорил в июле 1942 года в узком кругу своих приспешников:
«После ужина шеф в беседе исходил из того положения, что Советы представляли бы для нас страшную опасность, если бы им удалось с помощью выдвинутого КПГ лозунга „Не бывать больше войне!“ убить в немецком народе солдатский дух. Ведь в то же самое время, когда они у нас с помощью коммунистического террора, прессы, забастовок, короче говоря, всеми средствами боролись за победу пацифизма, у себя в России они создали невероятно мощную военную промышленность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
