В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин

меня в Риме. Друзья потом говорили: тебе повезло, ты не видел, как все у нас рушилось. Но издалека многое виделось рельефнее и трагичнее. Не в последнюю очередь из-за того, что местные массмедиа хладнокровно препарировали события: ни грамма анестезии в отличие от советских газет и телевидения, находивших доводы в поддержку Беловежья. Записал тогда в дневнике: «Как бы удачно ни складывалась посольская служба, отчаянно плохо чувствовать себя идущим ко дну».

Предчувствие беды давно висело в воздухе, слишком уж агрессивно в отношении Союза вело себя руководство РСФСР, добиваясь передачи России экономических и политических полномочий Центра. Только и слышно было от приезжих из Москвы: Россия не отчисляет собранные налоги в союзный бюджет; Ельцин переводит предприятия, в том числе нефтегазовые, под российскую юрисдикцию; провозгласив суверенитет, РСФСР ставит республиканские законы выше союзных. Доходили до нас сведения о том, что некоторые из экономических активов прямым путем идут в частные руки.

В сентябре 1991 г., за три месяца до Пущи, в Италии побывал российский вице-президент А. Руцкой. Через пару лет они с Ельциным окажутся по разные стороны: один забаррикадируется в Белом доме, где тогда размещался российский Верховный Совет, другой ничтоже сумняшеся пошлет стрелять по зданию танки. Но пока что песня общая. Красной нитью во всех официальныхбеседах,накоторыеясопровождаюРуцкого,проходит:«Прекращайте иметь дело с Горбачевым. Вся власть в руках РСФСР, как и вся собственность, Центру мы не оставим даже гвоздя». (Надо сказать, что Руцкой отличался образностью в высказываниях. Объясняя президенту Коссига, почему провалился августовский путч, он сослался на то, что его организаторы недалекие в умственном отношении люди: «У них одна извилина, и та ниже пояса».)

Аналогичным образом вели себя и другие республики – Ельцину можно, почему нельзя нам? Об этом красочно рассказал мне президент Туркменистана С. Ниязов, приехавший в Рим в июне 1991 г. Замечу, по приглашению частного лица, поэтому его встречу с итальянским премьером мы организовали не без труда. Посольство честно работало на все республики, которые к нам обращались.

В октябре руководители Демократической партии левых сил (бывшая компартия) д’Алема и Фассино говорят мне: «После провалившегося августовского путча произошел второй, с Ельциным во главе, не менее трагичный. Власть к нему перешла явочным, не конституционным путем. Такой переворот, напоминающий события 1917-го, быстро приведет к гибели СССР. Это крайне беспокоит всех демократов на Западе, и не их одних». Это сильно тревожило и меня, но что могу я сделать, кроме как послать в Москву телеграмму о беседе.

Характерна реакция на подавление путча, зарегистрированная Левада-центром[130]в августе 2014 г.: только 7 процентов опрошенных считают, что это была победа демократической революции, в то время как 41 процент видят в этом трагическое событие, повлекшее за собой разрушительные последствия для страны. Почти половина опрошенных на вопрос, в правильном ли направлении пошла страна после этого, ответили, что в неправильном (19 августа 2014 г.).

Роковое 8 декабря 1991 г. Собравшиеся в Беловежской Пуще лидеры России, Украины и Белоруссии упраздняют Союз ССР как субъект международного права и геополитическую реальность. И само событие, и формулировка больно бьют по душе. Просмотрев телевизионную передачу из Москвы, записал: «Украина, Белоруссия и Россия – боже мой, Россия – загнали осиновый кол в могилу Союза». И как все сделано, где-то в лесах Белоруссии на тайной сходке. Назарбаев, казахский президент, скажет в 1992 г.: «Без России Союз не распался бы». А годом раньше я слышал доводы от близких к нему людей, приезжавших в Рим: нам дешевле не разделяться.

Спустя двадцать лет спросил я как-то у Геннадия Эдуардовича Бурбулиса, одного из инициаторов роспуска Союза: была ли возможность сохранить его посредством, скажем, президентских выборов. Победив на них, Ельцин стал бы президентом СССР. Бурбулис, помедлив, ответил: «Наверное, была, но очень недолгое время».

Первая реакция итальянских политиков, как публичная, так и в беседах со мной, такова: распад Союза стал неотвратимым. Разумеется, говорил мне премьер Андреотти, наибольшие гарантии по части владения ядерным оружием и вообще единообразного ведения дел на международной арене давал СССР. Но если конфедерация не получается, то определенно предпочтительнее содружество, пусть несущее явные следы поспешности, чем потеря времени и угроза полного коллапса. Под влиянием «девятого вала» событий, которые, казалось, все шли в направлении кончины СССР, так думали многие, поначалу и я. Переосмысление пришло позже.

Даже из Рима видно, что согласие достигнуто на низшей точке, степень его определили те, у кого нет никакого желания сохранить хоть какое-то подобие Центра. Это, в первую очередь, украинский лидер Кравчук.

Одним из броских тезисов Кравчука был: «Мы всех кормим». Украинские националисты, особенно из-за рубежа (в США насчитывается 740 тысяч граждан украинского происхождения, в Канаде – 1 миллион), создали миф, возможно, веря в него, что Украина – самая богатая из всех республик Союза; избавившись от иждивенцев, она будет жить гораздо лучше. Аналогично рассуждали и демократы Ельцина в отношении России.

Информация, поступавшая по разным каналам из Москвы, показывала, что в союзных республиках руководящие элиты расколоты, часть напугана перестройкой Горбачева. Сепаратизм идет сверху, дорогу ему прокладывает Ельцин. Беспрецедентная ситуация политического мазохизма: империя, Россия, фактически выталкивает колонии, республики. Но часть элиты, в некоторых республиках преобладающая, отнюдь не стремится выйти из Союза. Для номенклатуры самое главное – удержать власть, которая на практике уже давно в ее руках. Ставка при этом делается на национализм, а не на демократию, что значительно проще и безопаснее. Покоя не дает манящая государственная собственность.

Приезжающие говорят мне, что большой сегмент общественного мнения устал от Горбачева и не переживает его устранение. Людей убеждают заверения беловежцев о том, что СНГ заменит собой Союз, что сохранится общее военно-стратегическое и экономическое пространство, не будет ограничений на передвижение людей и товаров и т.д.

Большевистский переворот в октябре 1917-го был совершен под прикрытием спасения демократической революции и власти Советов. Смерть Советского Союза подавалась как его воскрешение в лице СНГ.

Вскоре, однако, итальянские деятели стали спрашивать меня: что происходит, еще и чернила не высохли под соглашениями о создании СНГ, а подписанты уже отыгрывают назад по целому ряду позиций. Ельцин заявлял, что не может быть и речи о разделе вооруженных сил, а армию уже делят в открытую. Кравчук указом объявляет себя Главнокомандующим вооруженных сил, находящихся на Украине, включая Черноморский флот.

Теперь-то известно, что украинцы стали исподволь создавать свою армию еще при живом Союзе.

Похоже, предложение, сделанное из Пущи Е. Шапошникову, министру обороны СССР, возглавить объединенные ВС СНГ (они так и не будут созданы) главной целью имело