Зоя Космодемьянская. Правда против лжи - Виктор Стефанович Кожемяко

побывать в деревне Петрищево, где и сейчас работает музей Зои Космодемьянской. С большим волнением смотрела на все, что хранит память о подвиге комсомолки.

Тема Зои стала навсегда очень важной в моей работе со школьниками. Вот и сравнительно недавно, осенью 2010 года, я составила литературно-поэтическую композицию «Наша Зоя». Она вызвала интерес у всех учеников, а особенно у пионеров: у нас сохранилась пионерская организация. Рассказываю о Зое в нашем городе, районе и даже за его пределами. Сопровождаю рассказ фрагментами из поэмы Маргариты Алигер «Зоя».

Регулярно читаю «Правду», поэтому на статью В. Кожемяко «Американский профессор пишет о советской героине» сразу обратила внимание. Она меня очень взволновала. Обязательно и об этом буду рассказывать как ребятам, так и взрослым.

Я ветеран пионерии, комсомола, член КПСС – КПРФ с 1952 года. Почетный гражданин города Уржум. Вы, конечно, знаете, что это родина Сергея Мироновича Кирова. У нас с 1935 года работает посвященный ему музей.

Память о таких выдающихся людях, как Киров и Зоя Космодемьянская, должна быть священной в нашей стране. Долг коммунистов в сохранении и пропаганде советской истории – особый.

Раиса Николаевна Полякова

г. Уржум, Кировская область

Индивидуализм к подвигам не ведет

Для меня подвиг Зои – самопожертвование ради общей победы над озверелым врагом – остается светом негасимым. И никакие потоки грязи, изливаемые на советских героев, не изменили моего убеждения.

О настроении сегодняшней молодежи мне судить трудно. Складывается впечатление, что большая часть ее отравлена ядом, льющимся из СМИ. Главное для такой молодежи – доллар.

Школа нынешняя о героях советской эпохи умалчивает. Вообще школа как воспитатель патриотизма утрачена.

Пренебрежительное отношение к памятникам советского героизма изменится только со сменой правящего режима.

Ну и последнее. В нас, советских людях (у большинства), было развито чувство, о котором хорошо сказал Маяковский: «Мой труд вливается в труд моей республики».

Мы не были индивидуалистами. А потому смерть ради победы народа всегда чтилась высоко. Для меня есть еще и пример моего отца, который сдал бронь и в первые же дни войны ушел на фронт. Отец погиб под Вязьмой. На фронт он уходил санинструктором, а в свой последний бой пошел пулеметчиком.

Н. М. Павлов

г. Красноярск

Советский строй поднимал человека, а буржуазный превращает в животное

Уважаемый Виктор Стефанович!

Ваше общение со «всемирно отзывчивым» американцем Джонатаном Платтом в связи с юбилеем Зои Космодемьянской тронуло меня до слез. Передайте, пожалуйста, мой низкий поклон товарищу Платту (иное обращение мое было бы неискренним) за его стремление понять полюбившийся ему русско-советский народ.

Воспитываясь советскими, мы не переставали быть русскими, потому что наследовали идеалы, делающие нас всемирно отзывчивыми. «Один за всех – все за одного» – христианский идеал, наследуемый коммунистами.

Да, мы разные. Многие не устояли против зеленого вируса – доллара, против идеи потребительства. Но большинство моего поколения по-прежнему исповедует идеалы коммунистические.

На последний из заданных вопросов – о каком народе говорила Зоя с эшафота – скажу: она говорила о том самом едином советском двухсотмиллионном народе, причастность к которому – величайшее богатство всех его героев. Наверное, Зоя знала ответ Валерия Чкалова дотошным американским журналистам на их вопрос о его финансовом состоянии. Двести миллионов (не рублей и даже не долларов), но 200 миллионов советских людей – таков его ответ.

Когда я был ребенком (в первый класс пошел в 1944 году), на уроках пения нас учили петь «Во поле березонька стояла» (русскую народную), песню о Щорсе – герое Гражданской войны и песню «Таня» – о Зое Космодемьянской. Незатейливые, понятные детям стихи: «Пытали Таню – слова не сказала, / Не выдала Танюша партизан…» Со всей детской наивностью я страдал: «Где же я буду совершать подвиги? Войны-то больше не будет!» Потом нам внушили горьковское: «В жизни всегда есть место подвигу». И это абсолютно верно!

В 90-е, во время особенно яростных идеологических погромов всего советского, я прочитал гнусную статью о Зое в «АиФ». Ко всему прочему автор утверждал, что Зоя была психически больной. Возмущенный, я напомнил автору, что в свое время враги Франции объявили Жанну д’Арк сумасшедшей и колдуньей, чтобы сжечь ее, так же и он пытается теперь осквернить память и имя нашей национальной героини. Но ни публикации моего письма, ни ответа на него не последовало…

Очень хорошо поставлен вопрос о нынешних государственных структурах, бездушно относящихся к местам памяти о Космодемьянских. На то они и структуры – нечто механическое. Однако «компьютеры», которые у них в головах, выводят: «Не предадите забвению все советское – потеряете присвоенную вами советскую собственность».

Что делать? 9 мая и 5 августа (день освобождения Орла от фашистов) я выступаю на митинге у братской могилы воинов Великой Отечественной. Были случаи, когда представители властных структур пытались меня остановить, боясь, что меня поймут дети, учащиеся. Мне есть что сказать ребятам в школе, но меня туда не зовут и не пускают: директор школы – из структуры правящей партии. Остается искать места, чтобы убеждать людей голосовать за кандидатов от КПРФ.

Образы героического самопожертвования всегда необходимы в воспитании молодежи. Лишившись идеалов, человек начинает жить инстинктами. Зверь ведь грызется насмерть за свою территорию, самку, свой помет. Им движет инстинкт собственника. Человек без чести, без идеалов – животное.

Общее между советским и русским хорошо выражено И. В. Сталиным: «Культура должна быть национальной по форме и социалистической по содержанию». В детстве я учился петь с патефона. Половина пластинок у нас была с русскими народными песнями, другая – с песнями советскими, но мелодичность осталась национальной. Ритмы племени «Мумба-Юмба» исключались. Зато по радио постоянно звучали песни народов СССР. С каким упоением я слушал, например, пение Рашида Бейбутова и даже пытался подражать ему!

Да, вот чудо: среди пластинок была одна с речью Мити Карамазова на суде. И это в сельском доме, где хозяйка не могла ни читать, ни писать, а хозяин окончил 4 класса ЦПШ. Зато у их детей, у всех, было по 7 классов ШКМ – школы колхозной молодежи, а у меня, их внука, – образование высшее. Разумеется, ребенком речь Мити в исполнении народного артиста я не мог понять. Но потом дважды перечитал «Братьев Карамазовых» и дважды – «Преступление и наказание». По несколько раз смотрел непревзойденные советские экранизации этих великих романов. А вот в разгар «демократизации», в конце 90-х, читаю в газете, как «одемократившиеся» молодые экскурсанты на стене дома Раскольникова набрызгали граффити «стишки»:

Родя рубит на ура,

Бабки мрут от