Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 26. Июль 1914 — август 1915

Каковы главные потоки этих бурных чувств? 1) Ужас и отчаяние. Отсюда – усиление религии. Церкви снова стали наполняться, – ликуют реакционеры. «Где страдания, там религия», говорит архиреакционер Баррес. И он прав. 2) Ненависть к «врагу» – чувство, разжигаемое специально буржуазией (не столько попами) и выгодное только ей экономически и политически. 3) Ненависть к своему правительству и к своей буржуазии – чувство всех сознательных рабочих, которые, с одной стороны, понимают, что война есть «продолжение политики» империализма, и отвечают на нее «продолжением» своей ненависти к своему классовому врагу, а с другой стороны, понимают, что «война войне» есть пошлая фраза без революции против своего правительства. Нельзя возбуждать ненависть к своему правительству и к своей буржуазии, не желая им поражения, – и нельзя быть нелицемерным противником «гражданского (= классового) мира», не возбуждая ненависти к своему правительству и к своей буржуазии!!

Сторонники лозунга «ни побед, ни поражений» фактически стоят на стороне буржуазии и оппортунистов, «не веря» в возможность интернациональных революционных действий рабочего класса против своих правительств, не желая помогать развитию таких действий – задаче, бесспорно, не легкой, но единственно достойной пролетария, единственно социалистической задаче. Именно пролетариат самой отсталой из воюющих великих держав должен был, особенно перед лицом позорной измены немецких и французских социал-демократов, в лице своей партии выступить с революционной тактикой, которая абсолютно невозможна без «содействия поражению» своего правительства, но которая одна только ведет к европейской революции, к прочному миру социализма, к избавлению человечества от ужасов, бедствий, одичания, озверения, царящих ныне.

«Социал-Демократ» № 43, 26 июля 1915 г.

Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»

О положении дел в российской социал-демократии

Вторые номера «Известий» OK и «Нашего Дела» разъясняют это положение с сугубой назидательностью и наглядностью. Оба издания, каждое по-своему, соответственно различию мест их выхода в свет и их политическому назначению, твердой поступью идут по пути упрочения социал-шовинизма.

«Наше Дело» не только не сообщает ни о каких разногласиях или оттенках внутри редакции, не только не берет ни малейшей нотки против «потресовщины», а, напротив, в специальном заявлении «от редакции» (с. 19) солидаризируется с потресовщиной, объявляет, что «интернационализм» требует именно «ориентировки в международном положении» в смысле решения того, успех какой буржуазии в теперешней войне желательнее для пролетариата. Это значит, что в основном и существенном вся редакция социал-шовинистична. А в добавление к этому редакция, расходясь с Каутским только в оттенках социал-шовинизма, расхваливает, как «блестящую», «исчерпывающую», «теоретически ценную» брошюру Каутского, целиком посвященную его интернациональному оправданию. Кто не хочет закрывать глаза, тот не может не видеть, что редакция «Нашего Дела» таким образом, во-первых, освящает российский шовинизм, а во-вторых, выражает готовность к «амнистии» и примирению с интернациональным социал-шовинизмом.

В отделе «По России и за границей» излагаются взгляды Плеханова и Аксельрода, между которыми редакция (вполне правильно) не делает никакого различия. В специальном примечании опять-таки от имени редакции (с. 103) заявляется, что взгляды Плеханова «во многих отношениях совпадают с взглядами» «Нашего Дела».

Картина яснее ясного. То «течение» легалистов, которое воплощено в «Нашем Деле» и которое, благодаря тысяче связей с либеральной буржуазией, одно из всего «брюссельского блока» было реальностью в России в 1910–1915 гг., вполне упрочило и завершило свое оппортунистическое развитие, благополучно дополнив ликвидаторство социал-шовинизмом. Действительная программа той группы, которая в январе 1912 г. исключена из нашей партии, обогатилась еще одним, крайне важным, пунктом: проведение в рабочий класс идей, сводящихся к необходимости охранять и укреплять, хотя бы ценой войн, великодержавные преимущества и привилегии великорусских помещиков и буржуазии.

Прикрывать эту политическую реальность «левыми» фразами и якобы социал-демократической идеологией – таков настоящий политический смысл легальной деятельности фракции Чхеидзе и нелегальной – ОК. В идейном отношении лозунг: «ни побед, ни поражений», в практическом отношении борьба с «раскольничеством», проникающая собой решительно все статьи № 2 «Известий», особенно Мартова, Ионова и Машинадзе, – вот деловая и вполне правильная (с точки зрения оппортунистов) программа «мира» с «Нашим Делом» и Плехановым. Прочтите письмо «бывшего революционера» г. Алексинского в № 143 «Речи» (от 27 мая 1915 года) об «обороне страны», как «задаче демократии», – и вы увидите, что этот ретивый паж теперешнего шовиниста Плеханова вполне помирится с лозунгом «ни побед, ни поражений». Это – именно общий лозунг Плеханова, «Нашего Дела», Аксельрода и Косовского, Мартова и Семковского, между которыми, конечно (о, конечно!), останутся «законные оттенки» и «частные разногласия». Вся эта братия удовлетворяется идейно, в главном и основном, признавая общую почву «ни побед, ни поражений» (заметим в скобках: чьих? ясно: теперешних правительств, теперешних господствующих классов!). Практически-политически они удовлетворяются лозунгом «единства». Это означает единство с «Нашим Делом», т. е. на деле полное примирение с тем, что в России «Наше Дело», при помощи фракции Чхеидзе, будет по-прежнему вести серьезную политику и серьезную (буржуазно-«серьезную») работу в массах, а за границей и в подполье OK и Ко будут позволять себе делать «левые» оговорочки, говорить почти что революционные фразы и т. д., и т. п. Не будем делать себе иллюзий: брюссельский блок, который сразу распался и доказал тем, что в нем не было ничего, кроме лицемерия, именно в силу этого очень пригоден для прикрытия политически гнилого положения. В июле 1914 года он служил для прикрытия «Нашей Зари» и «Северной Рабочей Газеты» посредством ни к чему не обязывающих почти-левых резолюций. В июле 1915 года нет еще «свидания друзей» и «протокола», но есть уже принципиальное согласие главных «актеров» на то, чтобы сообща прикрывать социал-шовинизм «Нашего Дела», Плеханова и Аксельрода посредством тех или иных тоже почти-левых фраз. Прошел год – великий и тяжелый год в европейской истории. Обнаружилось, что нарыв национал-либеральной рабочей политики задушил большинство социал-демократических партий Европы, что он вполне созрел и в ликвидаторстве, – а «друзья», как музыканты в крыловском «Квартете», пересели с места на место и опять затянули хором фальшивыми голосами: единство, единство… (с «Нашим Делом»)!