И море, и Гомер – всё движется любовью… - Евгений Михайлович Голубовский

По проектам В. А. Ванрезанта началось строительство церкви на Соборной площади. Вскоре замысел «вырос» в Преображенский кафедральный собор, планировка которого во многом повторяла схему Ванрезанта. Годом раньше по его же проекту была заложена каменная Екатерининская церковь. И этому детищу архитектора не повезло – в 1817 году при разбивке Приморского бульвара она была разобрана. А со смертью императрицы закатилась и звезда В. Ванрезанта – блестящий архитектор оказался в опале у Павла I.

Можно сказать, что реально строений Ванрезанта сегодня в Одессе не существует. Но он дал жизнь самобытному творчеству южно-русского ампира начала XIX века, который питал своими идеями архитекторов многих поколений.

Назову ещё одно имя голландского офицера, которое и сегодня не забыто в Одессе. Это Иван Бларамберг. Его помнят, как создателя Одесского археологического музея в 1825 году, как хлебосольного хозяина, в доме которого бывал Пушкин и посвящал стихи его прелестным дочерям. Современники запомнили такой экспромт поэта:

«Вы перед всеми взяли верх

Пред вами преклоню колена

О, величавая Елена,

О, Зинаида Бларамберг»

Но начинал свою карьеру Бларамберг, как солдат, в 14 лет во Фландрии, там же стал офицером, участвовал во многих сражениях, прежде чем перешел в российское подданство. В 1808 году он прислан в Одессу прокурором коммерческого суда. Через четыре года назначен начальником таможенного округа. За тринадцать лет в этой должности он объездил наш край вдоль и поперёк. И где бы ни был, интересовался археологическими раскопками. Собрал богатейшую коллекцию, которую показывал у себя дома на Канатной, 2. А потом подарил всю коллекцию городу, создал первый городской музей и сам его возглавил.

Ирония судьбы. Через почти два века другой одессит Николай Иванович Харджиев с женой одесситкой Лидией Васильевной Чагой, дочерью известного одесского капитана, убегут из Советского Союза в Голландию, захватив с собой фантастический архив и коллекцию авангардистов. Так в Голландии возникнет музей-коллекция Харджиева, где есть и Малевич, и Филонов, и рукописи Хлебникова.

А если ещё вспоминать об одесситах в Голландии, как не назвать Татьяну Филипповну Фоогд-Стоянову. Я не раз писал о Николае Алексеевиче Полторацком и его жене Наталье Филипповне Полторацкой. Наташа и Таня – родные сёстры, падчерицы известного поэта, друга Александра Блока – Владимира Пяста. И Наташа, и Таня оставались в Одессе в оккупации. И вот в оккупированной Одессе старшая из сестер Татьяна влюбилась в голландского инженера, присланного сюда на год. А потом через всю Европу добиралась к нему в Голландию. Обвенчались. Десятки лет проработала Татьяна Филипповна в университете Амстердама, воспитала плеяду славистов, написала замечательные воспоминания. Это она сохранила в Амстердаме рукописи поэм Пяста, которые сейчас изданы мужем Анны Полторацкой – Анатолием Катчуком в Одессе.

Понимаю, что эта тема не исчерпаема.

Надеюсь, что мои читатели продолжат её в комментариях

Могу подсказать – в одном из интервью Олег Губарь назвал среди одесских голландцев садовода Аргузена, доктора Энно, награждённого золотой медалью «За прекращение чумы в Одессе в 1837 году» Я о них не собирал материалы. Может быть, вы?

А какая славная коллекция голландской живописи в нашем Музее западного и восточного искусства. Это ведь всё было реквизировано из домов одесситов в 1920-ом. А может и сейчас тихо живут в наших домах «малые голландцы»?

Продолжайте мой рассказ про голландский след в одесской истории.

Молдавская составляющая

Меня просят продолжать рассказ о диаспорах, из которых и сложилась Одесса. Уже писал об итальянцах и греках, армянах и евреях, французах и немцах… Есть у меня ряд выписок, заметок о наших ближайших соседях-молдаванах…

Я мог бы начать этот очерк из истории одесских национальных землячеств со слов Пушкина, как уже не раз делал в предыдущих страницах своего фейсбучного дневника, вспомнив, что в одесской главе «Онегина» равным среди равных упомянут «молдаван тяжелый».

Я мог бы обратиться к городской топонимике, как надёжнейшему источнику исторической памяти, а тут возникла бы не только улица, но и целый район – Молдаванка.

Но мне показалось, что суть того, что внесла в Одессу Молдавия, удивительно поэтично сказано в строках выдающегося одесского (а потом и московского) поэта Семёна Липкина:

«Степь шумит, приближаясь

к ночлегу,

загоняя закат за курган,

И тяжелую тащит телегу

Ломовая латынь молдаван».

Эту ломовую латынь внесли в наш город молдаване – первостроители Одессы, этот язык слышал и в Кишиневе, и в Одессе Александр Пушкин, и сегодня молдавские художники и строители, поэты и композиторы, певцы и виноградари – желанные гости города, куда, как и двести лет назад, ведет Тираспольская улица.

Уже не раз писалось о том, что в Одессе всё дышало и дышит воздухом Средиземноморья. Конечно, прежде всего вспоминаются греческие колонии на севере Черного моря. Но вот эта латынь, умершая в самой Италии, чудом сохранилась в Тракии – провинции империи, где теперь Румыния и Молдова, а когда-то были Молдавия и Валахия. Сюда – во все времена ссылали инакомыслящих. Свои последние годы, как считалось, провёл здесь Овидий. Не случайно Пушкин, сосланный вначале в Кишинев, а затем в Одессу, так чувствовал эту перекличку судеб, так впитывал «ломовую латынь молдаван».

Я уже упомянул, что из городских топонимов близость Одессы с Молдавией подчеркивает не только Молдаванка, город в городе, колоритнейший район, не растоптанный советской властью, но и Тираспольская улица. И хочу напомнить, что из Одессы в Кишинев, как в Бельцы, Сороки, Скуляны (где сражались предки В. П. Катаева), была когда-то одна дорога – через Тираспольскую заставу, через черту порто-франко, дорога, по которой проехали почти все писатели, декабристы, люди науки и искусства.

Кстати, на Тираспольской улице в XIX веке жил Исаак Бабель, обессмертивший не только Одессу, но и Молдаванку, давший нам прописку на карте мира.

Но прежде о первостроителях. В Большой Советской энциклопедии в числе основателей Одессы значится архитектор молдаванин Портарий. Но почему-то не упомянут он в «Столетии Одессы». Этим вопросом задавались многие. Так был таковой или не был? Вот книга К. Смолянинова «История Одессы. Одесса. 1853 год»: «Для заведывания всеми постройками вообще в городе был определен, с высочайшего соизволения, по представлению графа Зубова молдавский архитектор Мануил Портарий с жалованием в год по 400 рублей».

Значит, был. Но где жил? Где была его канцелярия? Нигде – ничего! Кишиневский краевед Р. Гордин нашёл, что в письмах и документах Суворова десятки раз с любовью упомянут портарий – по-молдавски – один из дворянских чинов. Оказалось, что в письмах Потемкина упоминается портарь