Изамбард Кингдом Брюнель - L. T. C. Rolt

Очевидно, Британия, хотя и проснулась, все еще была в легком замешательстве. Просто потому, что она приняла его за другого из этих утомительных изобретателей, мистеру Брюнелю не было нужды быть таким грубым. Затем началось, - продолжал Брюнель, - утомительное фехтование...

Однако все закончилось тем, что всем сторонам написали письма и сказали, что они должны следовать моим указаниям, и что я должен дать такие инструкции, которые позволят провести полный эксперимент со всеми винтами в целом. Тогда я попросил, чтобы на этот раз мои инструкции были изложены в письменном виде...

Через несколько дней ему сообщили, что шлюп "Рэттлер" водоизмещением 888 тонн будет приспособлен для винтовой тяги под его руководством. Это судно было немногим лучше "Ахерона", и то, что враги Брюнеля все еще активно действовали в Уайтхолле, очень ясно показал капитан Клэкстон, когда в старости он вспомнил об этом деле в письме Генри Брюнелю:

Все усилия, которые мог предпринять Его Величество Геодезист, были сделаны, чтобы предотвратить успех винта [писал старик], и судно не было таким, как одобрил И.К.Б. Он часто (через меня, К.К.) пытался выяснить, где строится корабль, но так и не смог получить никакой информации, и с ним никогда не советовались. В один прекрасный момент в Адмиралтействе поднялась шумиха, и был назван "Раттер".

На испытаниях не было никакой честной игры. Она вышла без отделки - даже не дублированной, а шероховатой, насколько это возможно для судна с кусковым шагом. Тем не менее, она показала хорошие результаты и по сей день является образцом успешных результатов его расчетов.

Судно Rattler было построено в Шернессе. Как и в случае с "Грейт Британ", ее двигатели были соединены с гребным валом, но здесь привод был устроен таким образом, что соотношение можно было менять в ходе экспериментов с гребными винтами разной конструкции и шага. Одно из многочисленных испытаний состояло в "перетягивании каната" между "Рэттлером" и похожим на него шлюпом "Алекто". Когда оба судна шли полным ходом, "Рэттлер" отрывался от своего соперника со скоростью 2,8 узла. В целом, несмотря на все махинации и тактику промедления Уайтхолла, испытания "Рэттлера" доказали превосходство винта и привели к его быстрому принятию на вооружение британского флота. После такого опыта неудивительно, что только военные обстоятельства побудили Брюнеля к дальнейшим переговорам с правительством.

В этой книге практически нет ссылок на какие-либо посторонние национальные или международные события, начиная с бристольских беспорядков 1831 года. На это есть веские причины. В мирные годы, последовавшие за битвой при Ватерлоо, не произошло ни одного исторического события, которое бы хоть как-то повлияло на жизнь и работу Брюнеля. Напротив, в эти годы именно Брюнель и его коллеги-инженеры, а не солдаты или государственные деятели, формировали историю. Они застали Англию все еще сельскохозяйственной страной, а оставили ее индустриальной. Это было черное и уродливое дело, но Брюнель был слишком занят прокладкой своих железных дорог и строительством своих великих кораблей, чтобы участвовать в социальных потрясениях, которые последовали за ними. Только в 1848 году рябь паники, вызванной соединением второй Французской революции с чартистским движением, на мгновение нарушила упорядоченное и роскошное спокойствие дома 18 по Дюк-стрит, когда Брюнель поступил на службу в качестве специального констебля Вестминстерского района. Тогда казалось, что английский трон может пасть, как падали другие, но ничего не произошло, покой Вестминстера не был нарушен, а со смертью О'Коннора движение, среди участников которого были Маркс и Энгельс, сошло на нет. Но в 1853 году мир Ватерлоо наконец-то закончился. Европа снова вступила в войну, и Англия решила, что для сохранения баланса сил необходимо обуздать амбиции императорской России. Отправка британских экспедиционных сил в Крым и последовавшая за этим кампания отразились даже на напряженной жизни Брюнеля.

В ходе Крымской кампании новая и старая Англия попытались совместить операции, что привело к катастрофическим и шокирующим результатам. Только паровая сила на море и использование электрического телеграфа, значительно расширив диапазон ударной силы армии, сделали возможной быструю транспортировку целой армии к далекому Босфору и далее из Варны в Севастополь. Но паровые транспорты, "Великобритания" и ее сестры, принадлежали только настоящему. Армия, которая прошла парадом по Лондону, чтобы взойти на их борт, с ее сверкающими кавалерийскими зарядами, блестящими мундирами и плюмажами, возможно, и представляла собой великолепное зрелище, но она была устаревшей, как сцена какого-нибудь деревенского балагана. Ведь это была армия, чья организация, стратегия и снабжение не изменились со времен Ватерлоо и которая оказалась совершенно неприспособленной к ведению войны на дальних дистанциях.

Затянувшаяся бойня под Севастополем и тщетная бомбардировка знаменитых пяти фортов Кронштадта объединенными британскими и французскими военно-морскими силами приводили Брюнеля в бессильную ярость. Ему казалось, что цветок британской армии бездумно приносится в жертву тому самому высокомерию, некомпетентности и обструкционизму правительственных чиновников, которых он ненавидел и презирал всю свою жизнь. Если бы только эти правительственные департаменты использовали инженерные ресурсы сегодняшнего дня, таких вещей никогда бы не случилось, - таков был его аргумент. "Я хотел бы получить контракт на взятие Кронштата", - с горечью писал он Клакстону, - "Я найду компанию, которая это сделает". Отвечая на очевидный вопрос, Брюнель разработал свой необычный монитор или "плавучее осадное орудие" и даже построил его модель.

На плаву модель этого удивительного корабля напоминала подводную лодку, над поверхностью которой возвышалась только ее башня. На канонерской лодке эта башня состояла из тяжело бронированной полусферической башни , в которой размещалось одно 12-дюймовое орудие, стреляющее тремя выстрелами в минуту, боеприпасы поднимались из погруженного корпуса и заряжались механическим способом. Чтобы не было уязвимых винтов или рулей, которые можно было бы повредить или забить, корпус приводился в движение паром. На самом деле струй было три: одна главная струя в кормовой части для движения вперед и две боковые струи меньшего размера для маневрирования. Управление этими струями должно было находиться под рукой укладчика орудий в башне, чтобы с их помощью он мог наводить орудие на цель. Реактивные двигатели предназначались только для ближних дистанций, и метод, с помощью которого Брюнель предложил доставить канонерские лодки на театр военных действий, был пророческим в отношении сцен, которые произойдут на берегах его родной Нормандии почти столетие спустя.

Я предлагаю", - писал он, - "корабль класса небольших винтовых колайеров, открывающийся в носовой части, а его содержимое выплывает наружу, готовое к действию".

Брунель