Генрих Сечкин - На грани отчаяния

КОНЕЦ

ПОСЛЕСЛОВИЕ Писатель Виктор Доценко.

Генриха я знаю давно. Во всяком случае, достаточно, чтобы говорить о нем, как о своем друге. Когда нас познакомили, мне и в голову не могло прийти, что за плечами этого симпатичного интеллигентного человека такая трагическая судьба. В нем было столько жизнелюбия, оптимизма и юмора, что казалось, у него просто не могло быть никаких жизненных невзгод. А как удивительно он играет на гитаре! Чем больше мы с ним встречались, тем больше я влюблялся в него.

Генрих не относится к тем людям, которые любят о себе много говорить. Но даже то немногое, что он рассказывал о себе, просто шокировало. Лишь через несколько лет я вдруг с огромным удивлением узнаю, что песни, которые знакомы мне едва ли не с детства, написаны Генрихом. А с каким душевным волнением он их исполняет! Так и кажется, что ты перенесся в свое далекое прошлое. А года три назад он неожиданно приносит мне американский журнал, в котором напечатан его очерк «крощение строптивого, или любовь в зоне»- дикий и трогательный эпизод его лагерной жизни. История эта настолько поразила меня, что я буквально начал давить на Генриха, заставляя его сесть за стол и написать книгу о своих лагерных перипетиях. Не скажу, что Генрих легко согласился с этой идеей. Тем не менее мне все-таки удалось его убедить. Возможно, не последнюю роль сыграл мой писательский авторитет, ведь мои книги нравились Генриху. Как бы там ни было, он серьезно принялся за работу и вскоре вручил мне рукопись страниц в двести со словами:

- Все. Больше не знаю, о чем писать! Зря, наверное, я позволил себя уговорить. Какой из меня писатель?

Как мог я успокоил его, а сам себе пообещал: ни за что не говорить ему правду, если материал мне не понравится. Честно говоря, тогда я и сам не очень верил в то, что Генриху под силу написать книгу. Думал, что в крайнем случае поработать над ней придется мне. Однако опасения мои, к счастью, не оправдались: рукопись меня настолько поразила, что под ее впечатлением я находился несколько дней. Прочитал ее еще раз, прошелся по ней карандашом, делая пометки-вопросы о том, о чем бы мне еще хотелось узнать из этой книги. Потом позвонил ему. Мы встретились. Я совершенно искренне похвалил рукопись, рассказал о своих замечаниях, после которых Генрих воскликнул, что теперь знает, о чем писать дальше, и, благодарный и окрыленный удалился.

Прошло несколько месяцев, и вот передо мной законченное произведение. Оно написано шально, с юмором, очень легко читается и не отпускает буквально с первых страниц.

Мне хотелось бы рассказать читателям о наиболее важных, на мой взгляд, событиях жизни Генриха, не вошедших в эту книгу…

Война изуродовала жизнь интеллигентной московской семьи, и восьмилетний Генрих стал беспризорником. Судьба потащила его по бесчисленным ухабам. Сначала из простого любопытства, потом от голода, а впоследствии увлекшись воровской романтикой и полной, как ему казалось, свободой, он совершал одну за другой роковые ошибки, цена которых оказалась очень дорогой. Однако, тюрьмы и лагеря, избиения и пытки, имитация расстрела, нечеловеческие условия быта не сломили, а, наоборот, закалили дух Генриха. Ему удавалось выживать там, где погибали другие. Казалось, смерть просто была не в силах с ним совладать. Тяжкие испытания не смогли ожесточить его ранимую, добрую и щедрую душу.

Немногим удается после стольких лет неволи подняться на ноги, и уж совсем единицы способны после пережитых моральных травм полностью реализовать свои возможности. В 1956 году, двадцатитрехлетним, трижды судимым парнем, чудом освободившись из заключения и приехав в Москву, Генрих устроился на автозавод имени Сталина. Был слесарем, сверловщиком, сборщиком, разнорабочим. Осуществляя свою давнюю мечту, начал учиться в вечерней музыкальной школе по классу гитары у замечательного педагога Людмилы Васильевны Акишиной. Семиструнную гитару пришлось заменить шестиструнной, возможности которой оказались неизмеримо шире. Неверные навыки самоучки, приобретенные в зоне, пришлось забыть и начать все сначала. После работы Генрих занимался на инструменте по восемь-десять часов в сутки до полного изнеможения, а потом, обложившись учебниками по теории музыки, постигал музыкальную науку. Спать приходилось по три-четыре часа. Досыпал свое он в метро по дороге на работу и в школу, ловил каждую свободную минуту.

Упорные занятия принесли свои результаты. Уже через несколько месяцев Генрих был приглашен в Московский драматический театр. Уволившись с завода, он целиком посвятил себя музыке. Теперь времени для занятий стало значительно больше. Спектаклей, в которых звучала гитара, в репертуаре театра было не очень много, а так как работа была сдельная (платили за разовые выступления), приходилось подрабатывать, участвуя в массовых сценах. Одновременно Генрих начал принимать участие в самодеятельных концертах, включая в свой репертуар совершенно неожиданные для гитаристов-любителей того времени произведения Баха, Паганини, Моцарта. Через год, во время аттестации в Министерстве культуры, один из членов комиссии поинтересовался, как долго музыкант играет. Генрих ответил, что серьезно увлекся гитарой год назад. «то вы нас дурачите! - возмутился видный музыковед. Мы что, не понимаем, что тут не меньше десяти лет нужно!…»

В Министерстве культуры Генриху выдали аттестат артиста первой категории. Началась бурная профессиональная концертная деятельность. Наряду с гастрольными поездками он озвучивал радиопередачи, выступал в телевизионных программах, делал аранжировки для гитары. Кроме того, при Доме Культуры имени Чкалова начал преподавать, впоследствии создав самодеятельный ансамбль из своих учеников-гитаристов. В 1959 году состоялся первый концерт этого коллектива. Со временем ансамбль стали приглашать на самые ответственные, всесоюзного масштаба, концерты. В 1961 году во Дворце спорта в Лужниках на заключительном концерте, посвященном Пятому Всемирному конгрессу профсоюзов, Генриха лично поздравил с творческими успехами Хрущев. В этом же году появилась изданная ленинградским издательством «Музгиз» книга под названием «Гитара в России» (очерк истории гитарного искусства), в которой Генриха отметили как гитариста с большими исполнительскими возможностями.

Педагогическая работа стала все больше увлекать Генриха. Вскоре он уже ведет класс гитары в Государственном училище циркового и эстрадного искусства, а также во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства. С его участием выпускается первая эстрадная программа этой мастерской «В жизни раз бывает восемнадцать лет», которая с успехом проходит на сцене Театра эстрады.