Корфу (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

чтобы всей 50 ‑ тысячной армией бежать от 12 тысяч французов, даже не пытаясь вступить с ними в перестрелку! Эти негодяи разбегаются уже при виде заряженной пушки! – ругался Нельсон. – Теперь свержение короля и провозглашение здешней республики вопрос уже решенный!

Никаких угрызений совести, что именно он является одним из виновников краха Королевства Обеих Сицилий, Нельсон совершенно не испытывал. Наоборот, он чувствовал себя обиженным: бестолковые неаполитанцы с позором провалили его гениальный план!

Несчастный Фердинанд тем временем уже запросил помощи у российского императора Павла Первого. Тот не отказал. Фердинанду была обещана присылка в Италию 10-тысячного корпуса генерала Германа и трех батальонов пехоты с артиллеристами под началом генерала Волконского для взятия Мальты. Последнее, однако, не входило в планы англичан.

– Если русские появятся на Мальте, нам их оттуда уже не выковырнуть! Император Павел является гроссмейстером Мальтийского ордена, а потому и сам остров вскоре станет русским! Пусть уж лучше до поры до времени на нем сидят французы! – так или примерно так рассуждали в те дни в Лондоне.

От русской помощи короля Фердинанда вынудили вежливо отказаться. А французы все продолжали стремительно наступать. Минуло еще несколько дней, и положение королевства стало полностью безнадежным. Понимая ситуацию, Нельсон отдал приказ капитанам своих кораблей готовиться покинуть порт. Несколько раз он вместе с Макком пытался вразумить Фердинанда как можно скорее перебраться на Сицилию. Но тот впал в полную депрессию и вообще потерял чувство реальности.

Все дело пришлось взять в руки Марии Королине, и только тогда в столице началась лихорадочная подготовка к перевозке королевской семьи и двора на Сицилию. Золото и драгоценности на общую сумму в 2 миллиона 500 тысяч фунтов стерлингов тайно свезли во дворец Гамильтонов. Там хозяйка лично приклеивала к ящикам яркие ярлыки «Припасы для Нельсона», а затем английские матросы, сгибаясь под непосильной тяжестью, перевозили их на «Вангард».

В Неаполе между тем начались беспорядки, погромы торговых лавок и убийства. Король полностью потерял контроль над своей столицей. Людей резали прямо под окнами его дворца, а он ничего не мог поделать. Впору было думать о собственном спасении.

В ночь отплытия королевская чета организовала во дворце прием. В разгар веселья они с узким кругом избранных тайно бежали в порт, оставив остальной двор веселиться дальше. Вместо себя для организации сопротивления король оставил князя Пиньятелли.

Архиепископ Неаполя кардинал Руффо попытался было уговорить Фердинанда хотя бы еще ненадолго остаться со своим народом.

– Я с удовольствием бы вернулся во дворец, если бы увидел, что мои подданные исполняют свой долг! – заявил Фердинанд и велел кучеру как можно быстрее гнать в порт.

Что хотел сказать своими словами король Фердинанд, так и осталось загадкой, думается, в первую очередь для самого короля.

Король, королева с детьми разместились на борту флагмана Нельсона. Там же, разумеется, обустроились и Гамильтоны.

Перед самым отплытием, несмотря на всю неразбериху, Нельсон не оставил вниманием и флот союзников. Нескольким неаполитанским судам, на которых еще оставалась часть команды, он приказал выйти на рейд и присоединиться к его эскадре. Остальные суда распорядился сжечь, чтобы те не достались французам.

Спустя какой-то час в порту огромными кострами уже полыхали линейные корабли, фрегаты и бриги. Неаполитанский флот перестал существовать.

Говоря о причинах поражения неаполитанцев и бегстве короля на Сицилию, российский посланник в Турции Томара доносил в Петербург так: «Победою лорда Нельсона возмечтали король и министры неаполитанские и предприняли прежде времени… выступить в области церковные. Сей безрассудный поступок может причинить великие несчастия и пагубу всей Италии».

23 декабря 1798 года английская эскадра покинула неаполитанский порт, взяв курс к берегам Сицилии. Туда в Палермо Фердинанд решил временно перенести свою столицу. Пока Фердинанд находился под охраной британского флота, за свою безопасность на Сицилии он мог быть спокойным.

Переход был тяжелым. В море эскадру застиг жесточайший шторм. Сорвало паруса и пришлось крепить штормовые. Нельсон не покидал шканцев. Фердинанд с Марией-Каролиной все время стояли на коленях, молясь за спасение своих жизней. Сэр Гамильтон лежал в койке с заряженным пистолетом, считая, что в случае кораблекрушения лучше сразу застрелиться, чем мучительно захлебываться водой.

Едва закончился шторм, как королевскую семью постигло новое горе. Умер шестилетний королевский сын принц Альберт.

В Палермскую гавань «Вангард» входил с приспущенным флагом. С берега палили пушки. Лил проливной дождь. Собравшиеся сицилийцы мрачно глядели на прибытие своего непутевого монарха, не предвидя из этого для себя ничего хорошего.

* * *

В этот же день французские войска заняли Неаполь. Неаполитанские солдаты почти без боя сложили оружие. Генерал Макк безропотно отдал свою шпагу генералу Шампиньое и был отпущен на родину. Одновременно в городе вспыхнуло и профранцузское восстание бедноты, в ходе которого было убито несколько королевских вельмож.

Едва венценосные беглецы сошли на сицилийский берег, как начались проблемы. Палермский королевский дворец оказался в самом запущенном состоянии, так как там давно никто не жил. Придворных по этой причине расселяли по частным квартирам и даже по монастырям. Цены на жилье мгновенно возросли в несколько раз. Как наиболее приближенным к королю особам, Гамильтонам отвели близкую к дворцу виллу Палаццо Палагония, служившую летней королевской резиденцией. Разумеется, там сразу же объявился и Нельсон. Сэр Уильям, у которого обострилась болезнь желчного пузыря, охал и ахал:

– Здесь все в гобеленах и обделано мрамором, но нет ни одной печки или камина! Я не смогу прожить здесь и нескольких дней!

– Это дело поправимое! – ответил Нельсон и вызвал с кораблей матросов.

Те, орудуя ломами, ловко взломали мраморные стены, пробили потолки и сложили из кирпичей несколько печек. И хотя те нещадно дымили, но сразу же стало теплее.

Англичан сицилийцы приняли если не с радостью, то вполне спокойно, как-никак союзники! Хуже пришлось большой толпе французских аристократов. Бежавшие в свое время из Франции, они нашли пристанище у Марии-Каролины. Видя во французах источник всех своих бед, палермцы наотрез отказались видеть их у себя. Судьбой эмигрантов пришлось заниматься Нельсону, и вскоре бедолаги были отправлены в австрийский Триест.

Что касается Эммы Гамильтон, то ее основной обязанностью было ежедневное посещение королевы, во время которого обе горько плакали над постигшей их бедой.

Тем временем французы разгромили в пух и прах остатки неаполитанской армии и на руинах Королевства Обеих Сицилий объявили марионеточную Партенопейскую республику. Наместнику Пиятелли осталось лишь подписать капитуляцию и выплатить назначенную контрибуцию.

Узнав об исчезновении с политической карты мира своего королевства, Фердинанд нисколько не опечалился. На Сицилии была прекрасная охота, и король, как ни в чем ни бывало, опять