О Самуиле Лурье. Воспоминания и эссе - Николай Прохорович Крыщук

конца. Концептуально это было очень верно и остро. Но я на такие кардинальные шаги все же не решился. Мы встречались в ходе проектной работы много раз, и Саня говорил, что в мастерской он чувствует забытый запах настоящего поиска и искусства. Было приятно сознавать, что он рад нашему сотрудничеству.

На второй тур я пригласил к совместной работе архитектора Ф. К. Романовского. По условиям конкурса авторы должны были выбрать конкретное место на Васильевском острове и привязать к нему памятник. Мы определили место на набережной Лейтенанта Шмидта – между 25-й линией В. О. и правым фасадом Горного института, у впадения Невы в Финский залив – на окраине. Проект трансформировался в узкий спуск для одного человека к Неве, ограниченный двумя пилонами с текстами. На левом пилоне – стихи, написанные до отъезда в США, на правом – после. Это вид с набережной, со стороны Невы – соответственно наоборот. Между ними узкая, довольно крутая лестница прямо в невскую воду (как в любимой Бродским Венеции). Ведь только невская вода – вот что реально, физически соединяло и разъединяло две жизни Бродского. Нева входит в акваторию Атлантического океана, и бутылка, брошенная в Неву, через Балтику, Гольфстрим теоретически могла оказаться в Гудзоне, недалеко от Мортон-стрит 44, где жил Иосиф Бродский.

В октябре 2003 года состоялся третий тур конкурса, и в результате многочасового обсуждения наш проект занял первое место.

Началась борьба за осуществление проекта. В это время сменился губернатор Санкт-Петербурга, пришла новая команда. Руководство КГИОП тоже поменялось, и комитет категорически отказался согласовать место установки памятника на набережной Лейтенанта Шмидта у Горного института под предлогом, что «памятник изменит привычный облик набережной», которая находится под охраной. Саня откликнулся на эту ситуацию в газете «Дело» такой ядовитой репликой: «А зато противоположную сторону спасли. От памятника поэту Иосифу Бродскому. Скульптор Владимир Цивин придумал такой разрыв в парапете и лестничку, спускающуюся прямо к воде, меж столпов с выбитыми стихами. Эксперты хвалят, Альфа-Банк финансирует, – а не тут-то было: эта набережная (1950-х годов) – священна, запомните, и неприкосновенна. Что ж – памятник из воздуха еще лучше, чем даже из камня и воды»[28].

В прессе и на телевидении активно обсуждался этот вопрос, конкурс был у всех еще на слуху. Мы с Романовским вышли на общественный градостроительный совет при губернаторе, и там председатели всех творческих союзов Санкт-Петербурга единодушно поддержали и наш проект, и место у Горного института, оспорив решение КГИОП. Альфа-Банк, отпиарившись сполна в мировых СМИ, очень широко освещавших конкурс, как оказалось, оплачивать изготовление памятника не собирался. Надо было искать источники финансирования. Я через своих друзей вышел на руководство РАО «ЕЭС России». Чубайсу проект понравился, и было решено, что дочерняя фирма РАО, «Ленэнерго», будет спонсором памятника. Губернатор дала команду председателю КГИОП найти вместе с авторами новое место для памятника. В результате было найдено и согласовано царское место в центре города на Пироговской набережной, слева от Литейного моста напротив военного госпиталя Пирогова, в одном из самых широких мест Невы, где она делится на Большую и Малую. С этого места открывалась прекрасная панорама на Литейную часть, где жил, учился, судился поэт. Пироговская набережная чудом не была под охраной, так как намечалась ее реконструкция. В мае 2007 года Правительством Санкт-Петербурга было принято постановление об установке памятника по нашему проекту на Пироговской набережной в составе работ по ее реконструкции.

Итак, мы выиграли конкурс, нашли деньги, вышло постановление правительства – нужно было только дождаться реконструкции и вписаться туда. Размах и масштабы нового пространства потребовали увеличения нового монумента. Памятник стал выше (9 метров от воды), толще и глубже. Глубже оттого, что я решил продлить тексты стихов почти до самого дна. Раньше они заканчивались со стороны Невы на высоте 3,20 метра ниже нулевой отметки уровня набережной. Теперь стихи не только закрывались водой в зависимости от наводнений, но могли открываться, продолжаться вглубь при гипотетическом обмелении Невы при будущих возможных засухах глобального потепления. Одним словом, количество стихов увеличилось, и я опять обратился к Сане за помощью. Хотелось добавить тексты о том, что видишь, – о городе, мостах, набережной, реке, поэте. Саня обещал подумать и позже предложил на выбор совсем ранние стихи, которые и вошли в адаптированный к новому месту рабочий проект.

Недавно в интернете мне впервые попалась запись лекции Самуила Лурье о Бродском в конце 1980-х в Центральном лектории. Я прослушал два часа его размышлений на одном дыхании, с огромным интересом и подумал опять, какая же удача меня вела, когда я к нему обратился за помощью. Это был точный и, пожалуй, единственно верный в Петербурге выбор. Лурье в своей лекции показывает и убедительно доказывает, что существуют два разных поэта по имени Иосиф Бродский. Один – до суда и второй – в ссылке, после ссылки и в эмиграции. И эти поэты категорически отдельны и несовместны. Теперь мне стало понятно, почему Саня с такой горячей готовностью принял мою идею двухчастного памятника, разделенного водой, которую Бродский отожествлял со временем и обожествлял. Саня уже разделил Бродского задолго до нашей встречи. За эти годы ежедневных и еженощных общений с Бродским я прочитал многократно все, что мне было доступно Бродского и о Бродском. Думаю, что основной блок воспоминаний, эссе, исследований о Бродском как его иностранных друзей, коллег и современников, так и отечественных авторов, включая друзей его молодости, я прочитал. Могу с определенностью особо отметить из отечественных авторов Льва Лосева и Самуила Лурье. Написанное ими о Бродском так точно и глубоко, так соответствует уровню поэта, что именно их тексты нашли у меня самый живой отклик и желание читать этих авторов больше и больше.

Вернемся к хронике событий. В 2010 году резко началась реконструкция Пироговской набережной. За эти годы сменился собственник «Ленэнерго» (теперь «ТГК-1») – им стал «Газпром». Ему проект, судя по всему, не понравился. От дирекции «ТГК-1» было отправлено письмо губернатору о том, что место памятника «не связано с жизнью поэта», что проект тоже чему-то не соответствует и что-то не отражает. Они предлагали «актуализировать» проект, то есть заменить его на новый. Крупный бизнес демонстрировал, кто в городе заказывает музыку. Чиновники комитета дорожного строительства конъюнктуру почувствовали и, не желая осложнять или затягивать свою работу по реконструкции, заявили на встрече с губернатором, что активное движение транспорта по набережной будет препятствовать подходу к памятнику (что не соответствовало действительности, и мы в проекте это предусмотрели), и надо искать другое место. В одночасье итоги серьезного международного конкурса были дезавуированы. В центральной части города,