Река времени. По следам моей памяти - Виктор Николаевич Ярошенко

С 1990 года отсутствие рыночных товарно-денежных отношений в СССР стало выливаться в вынужденный натуральный товарный обмен, то есть, бартер. Деньги перестали играть роль всеобщего экономического эквивалента. Тольятти по бартеру в обмен на автомобили «Жигули» получал из различных регионов зерно, мясо и молоко; Ташкент в обмен на хлопок получал комбайны и грузовики; Минск в обмен на картофель получал… и т. д. В этих условиях индустриально милитаризованный Урал, особенно Свердловская и Челябинская области, в обмен на танки, бронетранспортёры и гаубицы не могли получить ни картошку, ни зерно, ни мясо, ни молоко – ничего. Урал был накануне гуманитарной катастрофы.

В 1991 году наступил настоящий коллапс – уже около 60 % товарооборота в CCCР обеспечивал средневековый бартер.

По-моему, это Э. Россель рассказал мне грустный, но смешной анекдот. В субботу директор «Уралвагонзавода» вышел с женой на «охоту» за чем-нибудь мясным. И идёт ему навстречу главный инженер завода, увешенный гирляндой из рулонов туалетной бумаги.

– Ты откуда? – в надежде купить дефицит, спрашивает директор.

– Из химчистки, – радостно отвечает главный инженер.

В таком трагикомическом состоянии находилась вся страна.

Борис Николаевич не выдержал и через день сам позвонил мне по «вертушке» Росселя. По памяти разговор был примерно следующий:

– Ну, что там?

– Плохо, – говорю я, – люди пока не громят магазины лишь потому, что там ничего нет.

– Это я и сам знаю, что вы предлагаете?

– Во-первых, я предлагаю распечатать госрезервы – войны в ближайшее время не ожидается, а людей надо обеспечить хотя бы по минимуму. Во-вторых, временно остановить бесполезное военное производство, хотя бы устаревшей тяжелой техники – она требует слишком много затрат энергии и сырья. При том наследии, что мы получили от плановой экономики, дешевле просто платить рабочим и инженерам среднюю зарплату, но чтобы они временно, пока не заработает рынок, не ходили на оборонные заводы и бесполезно не тратили энергию, металл, горючее и другие ресурсы. Затоваренные сталь, чугун и металлолом надо направить на экспорт. Под залог этого сырья «Внешторгбанк», который мы недавно создали с Фёдоровым и Матюхиным, даст региону инвалютный кредит, «Центробанк» – рублёвое покрытие (пока валюта не конвертируемая). На эти средства будет немедленно закуплено продовольствие и ширпотреб для Урала. Тем временем, Минэкономики выделяет региону квоты на экспорт сырья, – МВЭС в рамках закона лицензии, а Свердловск и Челябинск реализуют через наши объединения то сырьё на экспорт. Валюта возвращается на покрытие кредитной линии «Внешторгбанка», на котором пока нет никаких долгов. Вот примерно такая схема.

Борис Николаевич на какое-то время задумался, очевидно, я слишком быстро говорил и трудно было на слух уловить детали сказанного, а потом ответил:

– Что касается госрезервов и оборонной промышленности, это вне вашей компетенции, хотя мы это уже и сами обсуждаем. Что касается реализации излишков сырья, я не всё расслышал, но если это согласовано с Эдуардом Эдгаровичем, – действуйте…

– Борис Николаевич, это вынужденное временное затыкание дыр, надо срочно предоставить регионам максимум экономического суверенитета, с правом внешнеэкономической деятельности – из Москвы мы действительно всех не накормим. Надо в пожарном порядке принимать соответствующие законы, включая закон о либерализации внешнеэкономической деятельности и конвертируемости рубля.

– Возвращайтесь и ещё раз обсудим; слово «суверенитет» – вы знаете, как его склоняют направо и налево в регионах и республиках: материя очень уж деликатная. Как красная тряпка для быка, начинается коррида. Может заменить на какой-то синоним?

Урал временно спасли от голода, выдали квоты и лицензии на экспорт металла. По пути в аэропорт Э.Э. Россель завёз меня в местный музей, который находился в здании местного института (не помню название), где были представлены образцы всех полезных ископаемых Урала. Я был просто потрясён богатством и разнообразием уральских сокровищ. Особенно на фоне тотальной разрухи и нищеты тех, кто всё это добывает и обрабатывает.

Тем временем М. Горбачёв продолжал колебаться и не принимал ни одного предложения о начале экономических реформ. Между тем, были интересные предложения по постепенному переходу к рыночным отношениям со стороны А. Шаталина, Д. Львова, Г. Явлинского, Е. Сабурова, Г. Попова и других известных экономистов, с которыми я был знаком или сотрудничал.

Экономическая ситуация в стране действительно была катастрофической и Б. Ельцин, в отличие от М. Горбачёва, который в течение 6 лет даже не приблизился к проведению экономических реформ, понимал, что это грозит распадом не только СССР, но и России… Путь к рынку был не нов, восточноевропейские страны уже частично по нему прошли, и технология перехода к рыночным отношениям была достаточно отработана, в ней не было никаких особых секретов. Важно было только не повторить ошибок Польши – никакой бесполезной «шоковой терапии»! Особенность русского народа, кроме всего прочего, заключается в том, что он живёт «не хлебом единым», то есть, достаточно патриотичен и готов терпеть невзгоды и лишения ради Отечества и своего светлого будущего. В каком-то смысле советским и российским властям очень повезло. Но сильные мира сего не должны этим злоупотреблять, потому как терпение не безгранично, и когда оно лопается, то вспыхивают бунты и революции.

Роль ленинских «инородцев»

Чтобы понять логику и очерёдность событий последних 30 лет, осмыслить, как и почему на российской сцене появились М. Горбачёв, Б. Ельцин и другие, необходимо заглянуть вглубь нашей истории, хотя бы на 100 лет назад. Не осмыслив прошлого, невозможно понять настоящего.

В 1913 году Россия была на взлёте и в последующие за переворотом 1917 года 20–25 лет коммунисты, заправлявшие страной, несмотря на репрессии и рабский труд, не смогли достигнуть этого уровня по основным показателям экономического развития и уровня жизни населения.

В 1914 году Германией и Австро-Венгрией была развязана I-я Мировая война. Для России это была война отечественная, наша страна не только ни на кого не нападала, но и старалась всячески предотвратить эту роковую войну. Однако в спину России были нанесены несколько серьёзных предательских ударов. Сначала в 1917 году произошла буржуазно-демократическая революция, свергнувшая монархию. Россия зашаталась, но оставалась единым унитарным государством. В результате февральской революции страна стала одной из самых демократичных стран в мире. Появились новые свободы, были сняты старые ограничения, начались важные реформы, хотя на мой взгляд можно было сохранить конституционную монархию. Лозунгом Временного правительства оставалась «Война до победного конца», что логично в любой, и тем более отечественной войне. Но Ленин и Троцкий выдвинули другой лозунг: «Превратим империалистическую (по их мнению) войну в войну гражданскую». Немцы с удовольствием пропустили через свою территорию несколько «пломбированных вагонов» с «революционерами», которые придерживались этой стратегии.

Среди пассажиров