Сергей Семанов - Макаров

Слезы, давно уже капавшие, хлынули струей из моих глаз.

– Жалко, у меня нет ничего подарить вам, врасплох застали... Не подумал прежде. Возьмите вот мою карточку. – Он достал свою карточку, написав: «Моему молодому другу С. Макарову на память о приятных, а в особенности неприятных днях, проведенных им со мною, А. Попов. 18 мая 1864 г.», отдал мне.

Мы поцеловались, и я вышел».

Плакал Макаров, по-видимому, последний раз в своей жизни. Юность заканчивалась. Уже скоро, очень скоро довелось ему начать суровую воинскую службу со всеми ее трудностями и испытаниями. Отныне плакать ему не полагалось.

С осени 1864 года он возобновил занятия в Морском училище, предстоял последний курс. Забот у него прибавилось: теперь приходилось не только заниматься самому, но и помогать младшим товарищам: он был назначен фельдфебелем училища (должность, аналогичная нынешнему старшине). На этой первой своей командирской должности он, как и следовало ожидать, проявил себя довольно строгим начальником: ему удалось обуздать бурсацкие нравы воспитанников.

Выпускные экзамены Макаров выдержал прекрасно и 23 апреля 1865 года окончил училище первым учеником. Успехи его были замечены: командир Сибирской флотилии контр-адмирал П. В. Казакевич отправил в Петербург ходатайство о производстве Макарова в звание корабельного гардемарина (а не штурмана, как это полагалось по окончании училища) – это давало ему право впоследствии стать офицером.

Итак, первый рубеж был взят, и взят блистательно! Юноша, родившийся в семье простого служаки, учившийся на краю света в заштатном училище, лишенный протекций и покровительства свыше и даже не получавший помощи от семьи, он сам, только своей собственной волей и настойчивостью добился этого успеха. Училище Макаров закончил уже вполне взрослым человеком. В шестнадцать лет он был готов к самостоятельной жизни.

Официальные бумаги с Дальнего Востока в столицу двигались не быстро, еще медленнее продвигались они в петербургских канцеляриях, а нужно было начинать службу. Сперва Макаров плавал на пароходе «Америка», потом на корвете «Варяг». Заниматься ему пришлось делом скучным, рутинным, начальники попадались плохие. Первое время служебные дела его шли неважно: он не поладил со своим командиром и подвергся даже (первый и последний раз в жизни) дисциплинарному взысканию. Время шло. Макаров терпеливо переносил эти неудачи, проявил выдержку и настойчивость. Наконец в ноябре 1866 года он был переведен на флагманский корабль эскадры корвет «Аскольд».

И тут неожиданно пришел приказ: «Аскольд» переводится в Кронштадт. Макаров колебался: продолжать ли служить на Востоке или перейти на Балтику? Нелегко было восемнадцатилетнему молодому человеку оставлять привычные места, да ведь рядом с Кронштадтом – Петербург, а там – Морской корпус и Морская академия...

Итак, жребий был брошен. На корвете «Аскольд» молодой штурман пересекает Индийский океан, огибает мыс Доброй Надежды, затем проходит Ла-Манш и датские проливы. Наконец, 31 мая 1867 года, после шести месяцев утомительного плавания вокруг, половины земного шара, перед ним возникают очертания первой морской крепости России.

Первые шаги – первые успехи

Как бы ни было жарко в Петербурге летом, в помещениях Адмиралтейства всегда прохладно: толстые стены надежно прикрывают залы и кабинеты от капризов северного солнца. Окна небольшой комнаты открыты, слышен шелест деревьев, щебет птиц – пышный Александровский сад расцвел под ярким августовским солнцем. За столом сидит сутуловатый, очень пожилой моряк с густыми седыми бакенбардами, на золотых погонах два просвета и две большие звезды – капитан второго ранга. Капитан читает листы свежей корректуры, еще пахнущие типографской краской, и делает в ней пометы красным карандашом.

Раздается негромкий стук в дверь.

– Да, да, прошу! – капитан поднял голову от стола.

Перед ним стоял молодой гардемарин. Вытянувшись по-уставному и поднеся руку к бескозырке, он почтительно произнес:

– Имею честь спросить, господин капитан второго ранга, здесь ли находится редакция журнала «Морской сборник»?

Капитан уже четвертый десяток лет служит на флоте, глаз у него опытный. Достаточно только взглянуть на этого юношу, и знающему человеку понятно – моряк ладный. Тело еще легкое, сухое (ничего, возмужает), но весь он подтянут, крепок, хорошо скроен. Из-под бескозырки вылезает аккуратно приглаженная русая прядь. Глубоко посаженные глаза смотрят внимательно, спокойно, хоть и видно, что волнуется: ишь, пятна на лице...

– Что же вам угодно? – ободряюще улыбнулся капитан.

– Мною написана небольшая статья, которую я дерзнул бы предложить в журнал.

Капитан с симпатией смотрит на гардемарина. Волнуется вот, а держится спокойно. А каков бас-то у него, прямо протодьякону под стать!

– Так, так. Ну что ж, давайте сюда вашу статью. Да вы садитесь, садитесь!

Гардемарин кладет на стол тоненькую рукопись и садится в кресло у стола. Садится не на краешек, но и не развалясь, а именно так, как надлежит сидеть младшему перед старшим.

– Давно ли изволите обучаться в Морском корпусе?

– Никак нет, господин капитан. Набор нынешнего года.

– На флоте служили?

– Так точно, два года на эскадре Тихого океана.

– Два года... Так, так. А сколько вам, простите, лет будет?

– Восемнадцать, господин капитан.

Боже мой, только восемнадцать! Еще все впереди. Капитан про себя вздыхает. Да, быстро идет жизнь... А юноша симпатичный, серьезный, это хорошо.

– Ну что ж, господин гардемарин... – Капитан тяжело приподнимается в кресле; молодой человек, опережая его, стремительно вскакивает и застывает по стойке «смирно». – Статью вашу я прочту тотчас, а с ответом не задержим.

– Благодарю вас, господин капитан, честь имею кланяться.

И вот юноша опять стоит перед столом, приложив руку к бескозырке, – подтянутый, стройный, с живым, умным взглядом. Приятно смотреть! Да, приятно смотреть на хороших молодых людей! Капитан благожелательно кивает:

– Имею честь.

Дверь захлопнулась. Капитан берет оставленную рукопись, смотрит заголовок. «Инструмент Адкинса для определения девиации в море». Текст на четырех страницах, крупно написанных от руки. Внизу стоит подпись: С. М. и чуть ниже: «Гардемарин Степан Макаров». Что ж, переворота в науке эта статья не сделает, но написано толково, грамотно. А ведь автору-то восемнадцать лет! Хорошо, хорошо начинает службу этот самый гардемарин Макаров. И капитан, взяв красный карандаш, пишет наискосок первого листа: «В набор в нумер десятый».