Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский

3 мая — 13 декабря 1913

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 3. Д. 67. Л. 141, 175. Подлинник. Автограф]

В тюрьме он пробыл до 8 октября 1915 года. В этот день Григорий Константинович был отправлен на вечное поселение в Сибирь.

В конце октября он был доставлен в Красноярскую тюрьму, а 29 ноября в знаменитый Александровский централ[82]. Здесь Орджоникидзе пробыл более пяти месяцев. Именно отсюда 19 января 1916 года он напишет прошение иркутскому генерал-губернатору А. Н. Югану о замене назначенного ему вскоре спецпоселения в Якутской области на Иркутскую область. В обосновании своей просьбы он ссылался на состояние здоровья[83].

Дело Якутского областного жандармского управления на ссыльного поселенца Г. К. Орджоникидзе. Анкета арестованного

1912–1916

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 3. Д. 6.

Л. 1. Подлинник. Автограф]

Ходатайство Г. К. Орджоникидзе иркутскому генерал-губернатору А. Н. Югану о предоставлении на время лечения права въезда в Иркутск

19 января 1916

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 3. Д. 6. Л. 16. Подлинник. Автограф]

Ответная телеграмма иркутского генерал-губернатора А. Н. Югана на ходатайство Г. К. Орджоникидзе с отклонением поданного им прошения

Январь 1916

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 3. Д. 6. Л. 15]

Прошение не было принято во внимание, в оставлении в Иркутской области Орджоникидзе было отказано.

В мае 1916 года Орджоникидзе отправили в Якутск, куда партия заключенных прибыла только 14 июня[84].

Дело Якутского областного жандармского управления на ссыльного поселенца Г. К. Орджоникидзе. Анкета арестованного

29 октября 1915

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 3. Д. 6. Л. 2–3]

Полицейские документы зафиксировали не только дату прибытия, но и рост Орджоникидзе в 2 аршина 6 вершков (169 см)[85]. Правда, указанные данные, на наш взгляд, вызывают вопросы, так как ростом он был явно выше, чем в документе. В семье Григория Константиновича сохранилась одежда гораздо большего роста. Возможно, что обмер был произведен формально, либо сказывалось состояние его здоровья в этот период.

В. П. Широкова-Диваева позднее вспоминала: «Григорий Константинович очень нуждался в усиленном питании: он прибыл в Якутск очень бледным, пожалуй, даже истощенным. Худой, с горящими глазами, он производил впечатление туберкулезного больного — и казался мне недолговечным. К счастью, в этом я ошиблась»[86]. Помощь товарищей исправила ситуацию, постепенно его здоровье пришло в норму. Орджоникидзе первоначально остановился на квартире ссыльного большевика Емельяна Ярославского и его жены К. И. Кирсановой. В сентябре в Якутск прибыл известный большевик, член IV Государственной Думы Г. И. Петровский. Якутская ссылка сблизила этих деятелей, положив начало их последующей продолжительной дружбе.

К этому времени Орджоникидзе уже постоянно проживал в селе Покровское в 90 км от Якутска.

Здесь он устроился на работу фельдшером в местную больницу. В сентябре познакомился со своей будущей женой Зинаидой Гавриловной Павлуцкой (1894–1960), местной учительницей. Ее привлекла жизнерадостность Серго, энергия и забота о пациентах, особенно о детях. Он выезжал к заболевшим якутам, делал прививки школьникам от оспы, работал с шести утра и допоздна. В 1935 году, уже занимая крупный государственный пост, он в беседе с Варварой Петровной Широковой-Диваевой (в 1916–1917 годах его знакомая по работе в больнице) говорил, вспоминая ссылку: «Работа по тяжелой промышленности легче, больше мне по душе»[87].

Дом, в котором жил Г. К. Орджоникидзе во время ссылки в 1915 году

Якутская АССР, с. Покровское, 1940

[ЦГАКФФД Спб]

Наблюдала Зинаида не только заботу, но и любовь к детям. Присланные в посылке братом Папулией грузинские сладости он почти все раздал местным детям[88]. Подобная бескорыстная отдача всего себя врачебной деятельности, забота о детях не могли быть не замечены его будущей женой. Постепенно они сблизились. Уже в рождественские дни 1917 года Серго и Зинаида приняли решение пожениться. Однако против этого возражала мать невесты, и вопрос о свадьбе был отложен. Серго говорил невесте: «Только революция навсегда может соединить нас»[89].

Революционный 1917 год

О Февральской революции 1917 года Орджоникидзе узнал, находясь на выезде в далеких якутских поселениях. «Радость его была безгранична. Всю дорогу до Покровского — а она продолжалась несколько суток — т. Орджоникидзе распевал, беседовал в большом возбуждении с якутом-возницей. Последний решил, что иностранец-фельдшер сошел с ума. Так и доложил он больничному начальству, когда доставил Серго Орджоникидзе в Покровское»[90]. Реакция Орджоникидзе понятна, почти 8 лет он провел в заключении и ссылках в царской России, и вот дело, которому он посвятил свою жизнь, победило. Был и личный аспект для него в этих событиях. Революция не только означала свободу, но и возможность жениться на любимой женщине.

Из Покровского Орджоникидзе вскоре выехал в Якутск. Он вошел в состав Исполнительного комитета Якутского Совета, был избран членом президиума Комитета общественной безопасности Якутской области.

Первомайская демонстрация в Якутске. В центре, среди участников демонстрации: С. Кецховели, далее — Г. К. Орджоникидзе, Г. О. Охнянский, А. Г. Метельшин-Красносельский, Г. И. Петровский, В. Н. Соловьев, И. Н. Перкон

Якутск, 1 мая 1917

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 32. Д. 10]

Здесь же весной 1917 года Зинаида Гавриловна ответила согласием на предложение Григория Константиновича выйти за него замуж. Серго, будучи крещен в православной вере, согласился на венчание в Покровском храме при местной семинарии. Молодых при закрытых дверях обвенчал брат Зины, отец Иннокентий (1883–1959).

Однако главным для него была революция, и он стремился в Петроград, где происходили важнейшие события. В письме Зинаиде Гавриловне он писал: «До двенадцати часов дня работаю в больнице, а остальное время посвящаю другой, любимой работе. Мы — политические ссыльные — думаем зафрахтовать отдельный пароход с баржей и уехать числа 17–20 мая…»[91]

23 мая 1917 года Серго Орджоникидзе вместе с женой и с другими ссыльными выезжает из Якутска в Петроград первым же пароходом (раньше санный путь уже не годился, потом царило сибирское весеннее бездорожье)[92]. В российскую столицу выехали уже сплотившаяся в Сибири «большевистская тройка» в лице Серго Орджоникидзе, Емельяна Ярославского и Григория Петровского, их оппонент в Якутске меньшевик Григорий Охнянский[93] и ряд других революционеров. Об этом отъезде бывших ссыльнопоселенцев позднее вспоминала участница социал-демократического кружка Д. С. Жиркова (1902–1988), впоследствии известная врач-подвижник: «Проводить ссыльных большевиков на пристани собралось много народу. Выступали с речами Орджоникидзе, Ярославский, Кирсанова… У нас, провожающих, было такое настроение, в котором мы сами не могли ясно разобраться. К чувству радости за отъезжающих на родину товарищей примешивалась горечь разлуки с ними. Уезжали учителя наши, дорогие старшие товарищи, с