Девушка из Кашина - Г. Астафьев

так, как это надо мне. Только тогда я буду иметь право называться человеком.　

Помню где-то услышанные, но на всю жизнь запавшие в душу слова: «Право на жизнь имеет только тот, чье имя займет место в истории».　

Может быть, это правда…　

9 ноября

Вчера был вечер в детдоме. Он превзошел все мои ожидания. Начался торжественной частью. Председательствовал Максим. Затем мы пошли пить чай. В столовой было так весело, что смех наш ни на минуту не смолкал. Мы сели за двумя столиками (мы, то есть часть гостей — девочек), за нашим столиком я, Рита Красикова и Клавушка Румянцева. Мы очень быстро разделались с содержимым наших тарелок в то время, как соседний только что принялся деликатно за первое кушанье.　

Затем мы попытались было посягнуть на часть их закуски, но наши поползновения не увенчались успехом. Затем ходили со стаканами за чаем. И вдруг у меня пропал куда-то стакан. Девочки начали возводить на меня нелепые обвинения, говорили, что я стакан куда-то в рукав запрятала. Опять невообразимый смех.　

Кончили пить чай, пошли в клуб. Там некоторое время сидели и смотрели на пляску.　

У них многие мальчики замечательно пляшут. Особенно понравился мне Федя Смирнов. Он отличник, был в «Артеке». Он плясал русского, кабардинку, гопака, и причем так хорошо, что нельзя не восхищаться. Вообще он такой славный: милое, простое мальчишечье лицо, всегда приветливая улыбка — одним словом, прелесть. Затем началась художественная часть. Началась она пьесой «Анютины глазки». Пьеса прошла замечательно. Чудесные декорации, которые, кстати сказать, рисовал Максим. Я таких декораций здесь не видала даже в Доме культуры, когда выступал Калининский театр. Очень хорошо играли ребята. Даже Герман, вот уже никогда не подумала бы, и тот играл великолепно. После пьесы были другие выступления, и ни одного нельзя было назвать неудачным. Даже малыши не уронили себя. Федя был конферансье. Выступлений было очень много.　

Кончилось все общими танцами, по танцевать (увы!) не пришлось. У меня жутко болела нога.　

Наконец, танцы кончились. Мы стали собираться домой. Оделись и отправились. По дороге зашли в школу, где был вечер танцев. Немного потанцевали там и пошли домой. Пришла уже около двух. Вечер был замечательный. Только… мне все настроение испортил Федя Герман (даже плакать хотелось). И сегодня еще не могу отделаться от впечатлений вчерашнего вечера… Никогда я его не забуду…　

Как хорошо было… Такие близкие, милые лица вокруг; все веселые, улыбающиеся, приветливые. Я люблю всех, всех ребят этого детдома, как самых дорогих братьев и сестер. Как бы хотела я жить среди них, с ними! Прямо уходить не хотелось. Мне кажется, что я давно-давно знаю их всех. Как будто вижу сейчас перед собой милые лица Олечки, Максима, Феди. Васи Богданова, Монахова, Вали, Феди Смирнова, Вади Амбражунас и всех их. И только подумать, что многих скоро я уже не буду видеть. Нет, лучше уж и не думать.

Кашинская средняя школя № 1, в которой училась Ина. Сейчас пионерская дружина этой школы носит имя отважной партизанки.

12 ноября

Вот и опять школа…　

Как быстро кончились праздники! Как будто их и не было. Опять будни. Прежде всего: ребята из детдома не уезжают. Как хорошо! Никто… Я так рада!　

На улице какая-то противная погода. Серо. Снег. Дождик. Ну, гадость. А вот вечера бывают чудесные. Мы с Нюрой опять начинаем увлекаться подлунными прогулками.　

15 ноября　

Вчера было комсомольское собрание.　

Писали сочинение. Я взяла тему «Обломов и Манилов». Кажется, написала ничего. Разговаривала с Федей; когда кончила сочинение, до звонка еще с полчаса было. Я вышла. Скоро и он вышел. Стояли у окна и болтали. Удивительно: ведь у меня с ним последнее время были натянутые отношения. Он предлагал мне написать к ним в газету заметку (он редактор). Ну, что же я буду писать? Тo есть не что, а как? Ну, поживем — увидим.　

16 ноября　

Красота — вот самое важное в жизни. Она делает жизнь счастливой. Разве может существовать горе там, где есть красота? В каких бы формах она ни выражалась. Красота физическая, духовная, красота мечты, чувства… Только благородный человек поймет ее. И преклонится перед ней. Это же чувство было у меня после «Большого вальса».　

23 ноября　

Вчера был комитет комсомола, на котором нас ругали за плохую работу Осоавиахима. А я бы и рада работать, да, во-первых, не знаю как, а во-вторых, Горохов всю жизнь отравляет. Каждую перемену ходит и стонет. Так надоел, что глядеть противно. Решили теперь же организовать работу оборонных кружков и в четвертый день той недели провести собрание совета ОАХ и совета физколлектива для обсуждения подготовки к соревнованиям 41-го года. После собрания был хоркружок.　

Сегодня я делаю доклад на тему «Творчество Толстого». Доклад нетрудный, постараюсь сделать его покороче, так как наш брат длинных не любит.　

Я теперь очень близко подружилась с Леной Дорогутиной (Аленкой). И с каждым днем все более убеждаюсь в том, что она прекрасная девочка. С ней дружить легко и просто. Она всегда мягкая, ровная, приветливая, выдержанная и, главное, хорошо воспитана. И как девочка очень милая. Ну, одним словом, я ее очень люблю (хоть и не одним словом сказала, ну ничего). Вообще в этом году мне везет на людей. Максим с Федей, Аленка, Таня Волкова, даже пятиклассники — все чудные, славные и хорошие. Вот жаль только, что Люся уехала. Да и то, три года совсем незаметно пролетят, а там и с ней увидимся, а может, и раньше.

4–5 декабря

Я даже не знаю, писать ли?　

Да уж лучше писать. Люси нет, а больше говорить обо всем не с кем. Вот в этом отношении Люся — непоправимая потеря. Только она способна была понимать мои неожиданные капризы и взрывы чувств. А без нее совсем никого не осталось, кто не назвал бы меня за них ненормальной и постарался бы понять и простить. А молчать обо всем очень трудно. Вот и единственный выход — дневник. Да и то не свободный выход, а узенькая щелка. Ведь все, все на бумаге выразить невозможно. Ну, попробую, насколько можно.　

Я сама не знаю, что творится со мной последнее время. То появляется жизнерадостность, желание что-то делать, жить, то вдруг тоска, апатия и ко всему безразличие.　

Милая Люсенька! Ты далеко-далеко, и никогда уже не повторятся наши с тобой ночные разговоры и милые прогулки по «маршрутам». Как хорошо