Александр Васькин - Москва про Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

В итоге выданного народу Плещеева растерзали тут же, не успев его даже довести до лобного места. Авторитет Никиты Ивановича еще более укрепился в глазах и народа, и его царя.

Никита Иванович Романов по своей смерти от чумы в 1654 году детей не оставил, а посему за отсутствием прямых наследников Измайлово перешло в Приказ Большого дворца как выморочное имение, иными словами, в казну. И царь Алексей Михайлович, с юности прикипевший к Измайлову, задумал превратить его в город-сад.

Михаил Пыляев пишет: «Окрестности Москвы славились своими садами и питомниками плодовых деревьев. Так, в родовой вотчине Романовых, селе Измайлове, сад был известен своими лекарственными и хозяйственными растениями. Вдоль по берегу речки Серебровки, против деревянного дворца на тридцать три сажени простирался «регулярный сад», от которого лишь следы – кустарники шиповника, барбариса, крыжовника и сирени. Позади дворца также был насажен царем Алексеем Михайловичем «виноградный сад» на пространстве целой версты, где разводились лозы виноградные, также росли разных сортов яблони, груши, дули, сливы, вишни и другие заморские деревья. Еще в пятидесятых годах здесь цела была липовая аллея, саженная, по преданию, царем Алексеем Михайловичем, под тенью которой любил гулять в юности Петр I со своими наставниками. Впоследствии там существовал вокзал (вокзалами в 18 веке называли помещения для увеселений и концертов – А.В.), где бывали в былое время блистательные собрания. Измайловские сады служили рассадниками для других садов в России; из них плоды доставляемы были для государева обихода, а целебные травы и коренья посылались в Аптекарский приказ, остальные поступали в продажу.

В садоводство Измайлова входило и хмелеводство; там разводился лучший хмель на косогорах и близ протоков. Хмельники ежегодно доставляли от 500 до 800 пудов хмелю не только для дворцовой пивоварни, но и на продажу. Цветущие луга, сады и огороды в Измайлове способствовали и размножению пчеловодства. В 1677 году они доставили 179 пудов меду и столько же воску»[21].

А еще Алексей Михайлович надеялся акклиматизировать на московских землях исключительно теплолюбивые культуры – в оранжереях и парниках произрастали тутовое дерево, виноград, грецкий орех, арбузы, финиковое дерево, миндаль, астраханский перец, и кавказский кизил, и даже хлопок, называемый бумажным деревом. Свои селекционные опыты государь проводил в разбитых в Измайлове садах, каковых насчитывалось не менее 15!

Грушевый, Сливовый, Вишневый сады. Что только в Измайлово не росло – лучше спросить, чего не было. Традиционным был Аптекарский сад, поставлявший лекарственные растения к царским лекарям. А в увеселительном саду «Вавилон» немудрено было и заблудиться – его разделял лабиринт дорожек, в котором чуть было не заплутал курляндский дипломат Рейтенфельс. А Просовый и Виноградный сады украшали помимо самих зеленых насаждений еще и художественные росписи. Развлекали царя Потешный и Островной сады. Диковенным был еще один сад – Тутовый. Правда, из идеи выведения тутового шелкопряда так ничего и не вышло. За что некоторые историки до сих пор ругают Алексея Михайловича.

Вот, в частности, один из доводов, с которым хочется поспорить: «Царь, имея склонность к экспериментаторству и по-детски любя всё «диковинное», пытается завести в подмосковном хозяйстве многие южные растения, в том числе даже виноград, даже хлопчатник и даже тутовое дерево. Разумеется, затеи эти провалились – не желали расти в Подмосковье такие культуры, как арбузы шемахинские и астраханские, финиковое дерево, миндаль и дули венгерские. Однако царь был на редкость упрям в своих начинаниях и до конца жизни мучил подчиненных своими «проектами». Все это весьма похоже на затеи избалованного барчука-«недоросля», которому ни в чем не отказывают. Мысль завести шелководство под Москвой не дает царю покоя. Садовнику-немцу Индрику царь предлагает совершить «дело наитайнейшее» – привить на яблоне «все плоды, какие у Бога есть». Озадаченный садовник врать не стал: «Все плоды, государь, невозможно привить». Но царь был, как известно, упрям и приказал приступить к тайному эксперименту»[22].

Дело было, конечно, не в эксперименте и не в «детскости» царя. Судя по всему, Алексей Михайлович надеялся превратить производство шелка (его в Россию привозили из-за границы) в одну из доходных статей государственной казны, как и выведение других, мало популярных до той поры, сельскохозяйственных культур. Ведь экономическое положение в стране оставляло желать лучшего – Медный бунт да война с Польшей обескровили Россию.

Что же касается прививки яблонь, то тут сказалась редкая набожность царя, для которого яблоня была особым деревом, библейским символом древа познания добра и зла. А Яблочный спас всегда являлся для Алексея Михайловича особо почитаемым праздником. Поэтому яблоневые сады благоухали по всей Москве, начиная с Кремля, и, конечно, в Измайлове. Большое внимание уделяли и выведению новых сортов.

Что же до набожности государя, то в искусстве поститься и молиться он мог потягаться с любым иноком: в постные недели он ел один раз в день, и притом капусту, грузди да ягоды. А в иные дни и вовсе и не пил, и не ел. По шесть часов кряду отстаивал он в церкви, отмеривая по полторы тысячи земных поклонов. «Это был истовый древнерусский богомолец, стройно и цельно соединявший в подвиге душевного спасения труд телесный с напряжением религиозного чувства», – оценивал государя Ключевский[23].

Еще одним «священным» плодом был для Алексея Михайловича виноград, который в его монаршем сознании был связан с образом Иисуса Христа. Интересный факт – в 1665 году в Измайлове посадили виноградные кусты, привезенные в Москву садовником из Астрахани Василием Никитиным. Прошло несколько трудных лет, а точнее, суровых зим, и вот, на радость царю, цепкие лозы благословенного и укоренившегося винограда обвили беседки в одном из измайловских садов, ставшем отселе Виноградным. Так и зародился на Москве этот южный фрукт.

Трудно приживался виноград в России. Но, несмотря на очевидные трудности, Алексей Михайлович не оставлял затеи с его повсеместным разведением. По задумке думного дьяка Аверкия Кириллова, заменой теплолюбивому винограду должен был послужить крыжовник, прозванный северным виноградом. И все-таки в иные года урожай винограда в Измайлове был неплохим, из него даже делали местное вино.

А какие были в Измайлове цветники! Не хуже, чем в Версале и Фонтенбло. Помимо тех цветов, что росли в нашей среднерусской полосе, разводили и тюльпаны, и лилии, и гвоздики. Для этой цели опять же пригласили голландских цветоводов. Получался прямо-таки Ботанический сад. Обширные и густо засаженные, яркие цветники обрамляли фонтаны с фигурами причудливых зверей, из пасти которых била вода.