Михаил Алексеев - Через годы, через расстояния

А что стоили твои письма, присланные мне с фронта! Они были безупречны по содержанию и написаны почерком, заслуживающим похвалы, а если учесть еще и тот ад кромешный, в котором рождались эти строчки, то это просто чудо, друг мой сердечный.

Путь наш до Свердловска оказался долгим, утомительным. Наконец добрались, там мы смогли привести себя в надлежащий порядок, немного отдохнуть у своих друзей довоенных лет.

Папу приняли на работу в трест, который объединял спиртоводочную промышленность, буквально через несколько дней (трест этот) оказался в г. Ирбите, куда уже в огромном количестве съехались эвакуированные из Москвы и Ленинграда, начался монтаж заводов, школы переоборудовались под эвакогоспитали. Подходил к концу 1941 год, кое-как расквартировали массу приехавших, и нам выделили половину комнаты в доме по улице Первомайской, дом 23, куда на протяжении всех военных лет ты, мой милый, писал мне свои письма и стихи, позже присылал свои статьи из газет, которые, к сожалению, не все до меня доходили (да и весточки - тоже)... Дом был битком набит: здесь находились и хозяева законных своих квартир, и приезжие, проживающие временно, пока не придет возможность вернуться в родные края. Жили дружно, в тесноте да, как говорится, не в обиде, все трудились день и ночь, почти без выходных и праздников, под лозунгом: "Все для фронта, все для победы!" Делились друг с другом всем, никаких оплат за жилье не существовало, нападений друг на друга не было, грабителей тоже, а тем более - убийств, все были едины в одном желании оказать помощь и поддержку нашим дорогим защитникам - фронтовикам.

Мы с мамой определились на работу в ирбитский учлесхоз, находившийся на территории Гавани, где сплавлялся лес; там я в начале 1942 года встретилась и познакомилась с Фрумой (она в 1944 году писала тебе), позже присоединилась к нам Рита, работавшая в леспромхозе (Маргарита Соломина, между прочим, двоюродная сестра артистов Юрия и Виталия - ихние отцы были родными братьями). У нас троих началась большая и верная дружба, длившаяся многие годы (когда-то, шутя, применили к нам название "святая троица"; к великому сожалению, Риты, Маргариты Сергеевны, уже несколько лет нет в живых).

В учлесхозе проработали с мамой месяца три всего, потом мама устроилась работать на водочный, а я на химико-фармацевтический завод № 38 - это была часть огромного завода "Акрихин", эвакуированного из Москвы.

Временно оба завода находились на одной территории, но спустя некоторое время водочный был переведен в другое место - "Госхимармзавод" стал разрастаться, вводя в действие все новые и новые цеха. Производство было очень вредным, отработанные газы погубили вокруг всю растительность, в помещениях стояла дымовая завеса, особенно когда проходила загрузка сырья, в цехе пантоцида, например, работать приходилось даже в противогазе. Я работала в бухгалтерии. Она, вместе с конструкторским бюро и другими отделами, находилась на втором этаже над цехами, вырабатывавшими сульфидин. Вот в момент загрузки аммиака дышать было очень тяжело, еще и глаза слезились, а производство работало круглосуточно. Меня спасало то, что время от времени отправлялась в центр города с заданиями: получение зарплаты для коллектива в госбанке и там же сдача платежных поручений, на почтамте переводы. А вызвано это было тем, что кассир - женщина хотя еще и довольно молодая, но больная, не могла преодолевать большие расстояния, не позволяло сердце, а я была среди работающих в бухгалтерии самая молодая - бегогонная, вот и выполняла эти задания, носясь по учреждениям со своим портфельчиком (уже знакомым тебе по моим описаниям выше), а в период получения денег присоединяла еще и чемоданчик (тоже знакомый). Однажды со мной приключилась (в момент получения зарплаты для завода) большая беда, но о ней в следующий раз... И так уж много написала, утомила, наверно, тебя, Мишенька, своей писаниной.

Однако хочу еще в этом письме написать о том, что в начале февраля 1942 года папу призвали в армию и мы с мамой остались вдвоем, бабушки с нами тогда еще не было, она объявилась уже потом, оказалось, что намного раньше нас приехала в Свердловск, найдя наших друзей. Каждый день отправлялась на вокзал в надежде встретиться с нами, но однажды не вернулась и, как позднее выяснилось, очень заболела и прямо с вокзала попала в больницу, а выздоровев, была направлена в какой-то колхоз, где добросовестно работала, став даже стахановкой.

Папа служил недалеко от Ирбита: станция Монетная, разъезд Кедровка, п/я №3, по этому адресу ты, Миша, как-то писал папочке. Благодаря близкому расстоянию иногда удавалось встретиться с папой: то он приезжал к нам, то мамочка ездила к нему, а его командиры довольно часто навещали нас с мамой, приезжая по делам в Ирбит, но это уже особая тема. Может быть, тебе неинтересно, конечно, описание жизни нашей тех далеких лет, но если бы, друг мой, нам удавалось встречаться с тобой чаще в послевоенные годы, я могла бы все это рассказать при встречах, однако этого не получалось, поэтому я пишу теперь. Небось думаешь: ну вот, объявился на мою голову еще один "писатель" со своими мемуарами!..

Считаю также своим долгом поблагодарить тебя, Мишенька, за столь высокую оценку моих умственных способностей, - спасибо, дорогой. Попутно вспомнила доброго, умного и преданного нашей семье друга (папиного ровесника), очень веселого, знавшего меня с детства, который говорил мне: "Ты, Лялечка, умница - это кошка дура!" После войны он приезжал к нам в Сумы, потом - в Ужгород. Сокрушался, что не удалась, не сложилась, как следовало бы, моя личная жизнь... В 1963 году посылала ему в Харьков, где проживал он со своей семьей, подарок- твой "Вишневый омут", высоко оценил он эту твою книгу (у меня хранится его отзыв, написанный в письме). Из жизни Илья Юрьевич ушел еще раньше папы.

Хочу коснуться нашего с тобой несчастья: нами потеряны очень близкие, родные люди, мы действительно осиротели. Анастасия Николаевна (моя старшая сестра. - М.А.) любила тебя всей своей доброй, ласковой душой. Если бы ты знал, как она радовалась каждому твоему (к сожалению, и редкому, и слишком короткому по времени) приезду. Сообщая в своем послании о твоем посещении, всегда писала: "А у меня был мой дорогой, любимый еще братик, братец!" Мы, конечно, радовались вместе с нею (в какой-то степени - встречался и с нами), посещая Анастасию Николаевну, ее родных и близких.

24 октября исполнится уже полгода, как ушла из жизни мама (время летит быстро!), а в памяти и душе ощущается очень острая горечь пережитого - боль непроходящая...

Миша! Тебе передает привет Михаил Петрович Ганус, встречавшийся с тобою в редакции журнала "Москва" 2 сентября 1985 года, когда ты в память о встрече с ним подписал ему своих "Драчунов", а мне "Карюху" с "Драчунами" вместе. Время от времени он навещает меня: был на похоронах мамы, также на поминках, 21 июля, в числе других моих друзей, поздравлял с днем моего рождения (всегда преподносил мне чудесные цветы). В одном из подарков была вложена открытка моей приятельницы, коллеги в прошлом, в которой написаны следующие строчки: "Мне радостно вспоминать годы совместной работы в "Гипрограде" и постоянное духовное общение с Вами. В своем архиве Вы несли каждому лучик заботы, любви и внимания. Спасибо, родная, за все". Где-то больше десяти лет я была зав. техническим архивом и, естественно, общалась со всем большим коллективом нашего института. Вот так, Мишенька, у тебя я поддерживала светильничек, здесь несла лучик - в общем, старалась всегда делать доброе, уважать и любить людей...