Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг. - Юхо Кусти Паасикиви

их понимаем, не стоит сегодня искать в политике великих держав, по крайней мере, тогда, когда идёт речь об их отношении к малым государствам. У Кремля, кроме этого, был один факт для опровержения обвинений в том, что у него были намерения уничтожить Финляндию. При заключении Московского мира он вернул Петсамо, северную часть которой захватил во время войны и которую мог спокойно взять себе. Возможно, это свидетельствует о том, что на тот момент у Советского Союза не было стремления распространять своё военное влияние на запад по побережью Северного Ледовитого океана. Шведский официальный писатель Рютгер Эссен считает в книге «Загадка Россиии»8, что концессионные права англо-канадского треста на никелевые рудники Пет-само повлияли на поведение Советского Союза. Это вряд ли соответствует действительности, поскольку упомянутые права, независимо от того, что с ними произошло, не остановили бы Советский Союз от использования своей военной власти в Петсамо, где никелевый рудник занимает совсем небольшую территорию.

Слова Войонмаа справедливы потому, что Московский мир был принудительным миром в буквальном смысле этого слова и что это было чрезмерным актом насилия в отношении Финляндии. Но когда он сказал, что мир, дабы оставаться прочным, должен содержать в себе правомочные основания и определённую умеренность, в его словах вновь отразился тот общий для нас и других малых народов идеалистический и гуманный подход, та вера в победу права и справедливости, которую не доказал ход исторического развития, особенно в условиях нынешней международной ситуации и морали, точнее аморальности. Ништадтский мир 1721 года был в общих чертах таким же, как и Московский мир. Он продержался в силе даже после очередного раздела Финляндии и подписанного в Турку в 1743 году мирного договора, завершившего начатую Швецией войну, 90 лет, пока Россия не завоевала окончательно всю остальную Финляндию. Устойчивость или, напротив, возможность изменить условия неприемлемого и несправедливого мира зависит от международной обстановки, которая может сложиться или нет. В истории можно встретить много неприемлемых и несправедливых мирных договоров, которые остались навсегда. Но что, в конце концов, перед лицом истории правильно и что нет, ещё никто не смог определить.

Московский мир был, по моему мнению, не только неприемлемым для Финляндии, он был нецелесообразным и для Советского Союза. Это можно сказать в свете последующих событий. Есть повод напомнить, что в 1721 году Пётр Великий был готов для достижения мира вернуть Швеции Выборг, за который держались шведские переговорщики. Он направил в Ништадт (Уусикаупунки) гонца с соответствующими полномочиями, но главный представитель России на переговорах Остерман сделал так, что наместник Выборгской губернии задержал гонца, этого любителя весёлой жизни, на два дня. Когда гонец прибыл в Ништадт, мир уже был заключён.

В свете последних событий можно спросить: в чём, собственно, польза Московского мира для Советского Союза? Целью Советского Союза было обеспечить безопасность своих границ от угрозы со стороны Германии. Какая другая великая держава могла на этом направлении угрожать Советскому Союзу? На переговорах осенью 1939 года Сталин и Молотов говорили об угрозе со стороны Англии, но эти слова не стоит принимать всерьёз. Однако война между Германией и Советским Союзом показала, где проходит путь Германии в Россию и где места их сражений. Советскому Союзу не было пользы от базы в Ханко, как и от новой, искусственной и произвольно проведённой сухопутной границы. Со стороны России утверждалось, что оборона Ленинграда не выстоит в новой войне, если граница России и Финляндии не пройдёт по линии, обозначенной в Московском мирном договоре. Это утверждение не соответствует действительности, поскольку отторгнутые Московским договором территории были отвоёваны в короткие сроки и линия фронта на Карельском перешейке не была перенесена на старую границу, а Ленинград после этого не подвергался нападению со стороны Финляндии. Ханко сдался за несколько месяцев в 1941 году. И он совсем не оправдал надежд русских.

По-моему, политика Советского Союза в отношении Финляндии 1939–1940 годов, с точки зрения его собственной безопасности и военных целей, не привела к ожидаемому результату. Если бы Советский Союз на мирных переговорах отказался от позиции великой державы, проявил выдержку и умеренность, а также ограничил свои требования действительно необходимым – требования Советского Союза осенью 1939 года по сравнению с условиями мирного договора показывают, что там было определённое пространство для договорённости, – и если бы вдобавок к этому советское правительство проявило на мирных переговорах благородство, а после заключения мира повело себя так, чтобы в Финляндии возникло доверие, то положение было бы иным и, думаю, более выгодным с позиции самого Советского Союза. Но Советская Россия, как присуще великой державе, смотрела на Финляндию снисходительно, очевидно, считая её «презренно малой величиной» – quantitе́ nе́gligeable. В защиту советского правительства надо всё же сказать, что так, как оно вело себя на мирных переговорах с нами, по свидетельству истории, поступает любая великая страна-победительница по отношению к побеждённому. Крайне редко победителю удаётся заключить справедливый и хороший мир.

Политика Советского Союза в отношении Финляндии в 1939–1940 годы не отличалась от обычного поведения великих держав. В известном английском еженедельнике “Observer” в октябре 1943 года была опубликована статья, в которой, по сообщению газет, содержались грубые нападки на суверенные права малых государств на том основании, что эти государства не способны выполнять государственный долг. Какой такой долг? Конечно, тот, что заключается в их неспособности с оружием в руках оборонять себя от великих и гигантских держав. В статье забыли упомянуть, что даже Франция, которую не причисляют к малым государствам, не выдержала нападения Германии в 1940 году. “Observer”, понятно, является лишь английским еженедельным изданием, но весьма представительным; аналогичные мнения о малых государствах высказывались в Англии и десятилетия назад. Такой же, как у автора статьи в “Observer”, была аргументация Сталина и Молотова по отношению к Финляндии в 1939–1940 годы. Подобным образом аргументировал свои действия и Гитлер, захватывая малые государства. Финляндия не сумела бы обороняться против великой державы, но могла стать территорией, с которой могла быть произведена агрессия против Советской России – такова была причина, почему, по мнению Кремля, Советский Союз был вынужден и почему он имел право при необходимости предпринять действия против Финляндии. Обоснованием был некий «закон жизни великой державы», на который опираются требования и предпринимаемые меры и на основе которого берут по-плохому то, что нельзя получить по-хорошему. До тех пор, пока война и то, чего можно достичь силой оружия, будут считаться высшей государственной целью, перед которой всё остальное должно отступить, подобные аргументация и действия весьма логичны. Иными словами, нет причин