Братья Нобели - Федор Юрьевич Константинов
Братья Нобели читать книгу онлайн
Все знают Альфреда Нобеля как создателя смертоносных взрывчатых веществ, учредившего во искупление своих грехов перед человечеством знаменитые Нобелевские премии. Меньше известна роль его отца Эммануила и братьев Роберта и Людвига как выдающихся изобретателей, внесших большой вклад в развитие российской нефтяной промышленности и оружейного дела. И совсем мало читатели в нашей стране знают о личной жизни членов семейства Нобелей, об их непростых отношениях друг с другом, об их роли в войнах и революциях XIX – начала XX века. Обо всем этом рассказывает первая в серии «ЖЗЛ» биография прославленной семьи, написанная на основе широкого круга источников о жизни и деятельности Нобелей в Швеции, России и других странах.
…Я заканчиваю, моя дорогая, добрая, нежная Софи, искренним пожеланием, чтобы твоя юная жизнь сложилась лучше моей и чтобы тебе никогда не пришлось испытать такого чувства унижения, которое отравляет мои дни. Живи счастливо и беспечно и вспоминай время от времени о твоем бедном безутешном друге Альфреде».
Мы намеренно пропустили середину этого письма, потому, что слова о том, что он «ни в чем не винит» Софи, переходят в нем в жесткие обвинения в том, что женщина, для которой он сделал так много, «не в состоянии увидеть, как я из чистого благородства жертвовал собой, то есть своим временем, обязанностями, своей духовной жизнью, своей репутацией… даже самим моим делом ради неразумного взбалмошного ребенка, которое даже не видит в этом никакого благородства».
В этих словах виден корень проблемы взаимоотношений Альфреда и Софи: с самого начала он сам воспринимал их связь как нечто запретное, постыдное, унизительное – причем не только в силу разницы в возрасте. Вне сомнения, это ощущение непрестанно подстегивало и отношение к Софи Роберта и Людвига, особенно после двусмысленной истории осени 1878 года. Роберт вообще видел в этом увлечении Альфреда исключительно зов плоти, который превращает людей в «игрушки в руках природы, от которых она требует лишь размножаться, а все остальное вторично». Поэтому, писал Роберт, в зрелом возрасте, в котором они все уже, безусловно, находятся, «все должен решать разум, иначе придется потом сожалеть», и при этом явно намекая на то, что с точки зрения разума данная связь неуместна. И время от времени Альфред открыто признавал, что брат прав; что он крайне нуждается в интимной связи с женщиной, которая бы его понимала, и эта женщина – не Софи. Все это создавало огромную двусмысленность их отношений: с одной стороны, Альфред вроде бы требовал в обмен на «свое благородство» (и деньги) любви и верности, а с другой – то и дело писал, что Софи должна найти себе другого, более молодого мужчину и устроить с ним свою жизнь. Как же при этом должна была вести себя Софи?!
Ингрид Карлберг (и ее мнение как женщины в данном случае особенно важно) отмечает, что между такими вспышками стыда, раздражения, недовольства собой и почти ненавистью к Софи «жило непреходящее чувство, нежные поцелуи, сладкие словечки». И уж одно совершенно точно: денег Альфред Нобель на эту женщину не жалел. Летом 1880 года он снял для нее квартиру в целый этаж на авеню Эйлау – одной из самых престижных улиц французской столицы. Причем прежде, чем она туда въехала, в квартире, вмещавшей в себя два салона, просторную столовую, три спальни, кабинет, мансарду для прислуги и конюшню во дворе, был сделан основательный ремонт. Поскольку на деле заняться Софи большую часть времени было абсолютно нечем, да и жизнь в Париже ее тяготила (в том числе из-за незнания языка), то она либо занималась шопингом в парижских бутиках, либо придумывала себе очередное недомогание и отправлялась на водные курорты Австро-Венгрии, где ей тут же становилось легче – хотя бы потому, что здесь можно было свободно общаться по-немецки.
Все это стоило поистине огромных денег, но Альфред практически не ограничивал Софи в средствах, и потому последовавшие спустя годы обвинения в расточительности он должен был адресовать прежде всего себе, а не ей. Как, впрочем, и обвинения в том, что Софи наносила удар по его чести и репутации, представляясь на курортах как «фрау Нобель» – это признает даже верный душеприказчик, идеализирующий Нобеля Рагнар Сульман. Дело в том, что, отправляя письма Софи на курорты, Альфред часто сам писал на конверте «высокочтимой госпоже Софи Нобель». Так как же после этого она должна была представляться?
* * *
Все эти любовные перипетии, разумеется, развивались параллельно с проблемами в бизнесе и напряженным изобретательским поиском. Понимая, что проводить опыты с нитроглицерином в специально созданной лаборатории в его особняке на Малахов опасно, Альфред начал искать другое место, где мог бы без опаски продолжить создание бездымного пороха. Весной 1881 года он узнал, что на самой окраине Севрана – одного из восточных пригородов Парижа – выставлена на продажу большая усадьба XVIII века с земельными угодьями площадью в один гектар, садом, огородом, конюшней, теплицей, домиком для садовника. Да и сам дом был прекрасен – с десятком спален, несколькими залами, бильярдной. Кроме того, неподалеку от усадьбы находился государственный пороховой завод с просторным испытательным полигоном – стоило ли желать чего-то еще? В марте 1881 года дом был куплен, и Альфред тут же отдал указание начать строить на заднем дворе прочное каменное здание лаборатории.
Вскоре работа над созданием бездымного пороха захватила его полностью, и он приступил к опытам еще до завершения строительства лаборатории. Обычно он выезжал в Севран из своего парижского особняка рано утром и оставался там со своим ассистентом Жоржем Ференбахом до позднего вечера, возвращаясь в Париж последним поездом, а иногда и оставаясь ночевать в особняке.
Одновременно он решил последовать на заводе по производству динамита в Полиле примеру Людвига, пытавшегося создать для своих сотрудников в Баку оптимальные условия не только для работы, но и для повседневной жизни и отдыха. По указанию Нобеля работникам предприятия для бесплатного проживания были предоставлены просторные трехкомнатные квартиры в большом жилом комплексе, а затем при нем была создана и школа для их детей. Таким образом, риск, который неминуемо возникал при работе на динамитном заводе, а также такие неминуемые спутники работы с нитроглицерином, как головные боли и проблемы с сердечно-сосудистой системой, в значительной степени покрывались одними из лучших, если не лучшими по стране условиями труда.
Что касается отношений с Софи, то они сопровождались очередными взлетами и падениями, и Альфред по-прежнему ставил ей в вину то, что связь с ней его компрометирует, и в письмах, которыми он осыпал возлюбленную, пока та отдыхала на очередном курорте, он то и дело осыпает ее упреками, по меньшей мере часть из которых выглядит совершенно несправедливыми. Вот одно из таких писем, датированное концом августа 1881 года:
«Моя дорогая, милая девочка!
Только что получил
