«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

менее 12 [-дюймового] калибра. Как пример разрушительности и дробящей силы японских снарядов, можно указать на перебитое носовое 12 [-дюймовое] орудие на «Орле»; обломок дульной части этой пушки был взброшен на средний носовой мостик. Замечено, что фугасные снаряды японцев, при разрыве, делали следующие пробоины в бортах и палубах: 12 [-дюймовый] снаряд делал пробоину 7–8 [футов] (2,1–2,4 м. – Р.К.) диаметр[ом], 8 [-дюймовый] снаряд – пробоину в диаметре 5–6 фут (1,5–1,8 м. – Р.К.), а 6 [-дюймовый] снаряд пробоину в 4–31/2 фута (1,2–1,1 м. – Р.К.). Во всех случаях, бортовые пробоины, в своих вертикальных размерениях, были больше размерения горизонтального. Отношение, приблизительно, как 4: 3.12 [-дюймовые] снаряды, разорвавшиеся у борта, одновременно пробивали также и нижележащую палубу. Броневая палуба в 11/16 [дюйма] (27-мм. – Р.К.) легко пробивалась осколками 12 [-дюймовых] снарядов. О полученных в бою броненосцем «Орел» повреждениях мною, до некоторой степени подробно, донесено в рапорте моем, имеемом в делах Комиссии. После гибели броненосца «Бородино», «Орел» остался головным и, согласно инструкции адмирала о том, что если головной корабль в бою вынужден будет выйти из строя, то следующий за ним становится головным и продолжает вести колонну до последующего распоряжения. Так было и в этом случае; «Орел» остался головным и вел эскадру из Цусимского пролива по курсу NO 23°, до захода солнца, когда был усмотрен сигнал на броненосце «Император Николай I», значение которого было: «Следовать за мной»; затем адмирал показал курс NO 23°.

Из опыта последней войны выяснилось, что, во что бы ни стало, необходимо судам обеспечить себя от пожаров; пожары на военных судах в бою влекут на собою ужасные последствия, необходимо, не откладывая, приступить к изменению многих наших порядков, а главным образом, изменить систему постройки наших судов. Японские снаряды, начиненные особым составом, при взрыве давали ярко-желтое пламя, при этом развивалась необыкновенно высокая температура; моментально загоралось все решительно, что оказывалось тут поблизости; горела даже краска на железе и выгорала совершенно, не говоря уже о шпаклевке, которая вообще обильно кладется на наших судах, особенно на плитах башенной брони, которая, вследствие небрежной или неумелой выделки, представляет из себя неровную, местами с трещинами, поверхность; были места, где была положена лаковая шпаклевка, с дюйм толщиною, – все это легко воспламенялось и горело с ужасным смрадом; дым попадал в башни, прислуга задыхалась и угорала от этого дыма, вследствие чего, башни, временами, выходили из строя. Главным образом, в этом бою, материалами для пожаров служили деревянные шлюпки, минные и паровые катера, деревянная отделка в верхних рубках, дерево на рострах, например, черноморские плотики[291], запасной рангоут, весла и т. и.; койки, пластыря, швартовы, перлиня[292] на вьюшках, шланги, деревянная отделка коечных сеток, изоляция паровых труб, бывшая в изобилии по верхней палубе броненосца, палубная деревянная настилка, мебель, линолеум, обвесы коечных сеток, провода, деревянные направляющие для проводов электрического освещения, каютная деревянная мебель и принадлежность. Не раз были случаи, что, благодаря пожару, поблизости башен, башни эти бездействовали. Пожары вызывали взрывы своих же патронов и снарядов, а также разобщали части корабля, как было на «Князе Суворове». Палубы накаливались и, как было тоже на «Суворове», палуба так накалилась, что осела; пиллерсы согнулись в дугу – горела палубная настилка. Не раз случалось, что вентиляционные трубы, выходившие на верхнюю палубу, при пожарах наверху, перебрасывали дым и огонь сверху вниз, например, в кочегарни, операционный пункт, погреба, машину и т. п., что мною указано в упомянутом мною рапорте от 1 февраля 1905 г. за № 195. При таких случаях бывало, что некоторые механизмы должны были прекращать работу, люди задыхались. На «Орле» один из 6 [-дюймовых] погребов (правой средней башни) наполнился дымом через вентиляционную трубу; хозяин погреба думал, что начался пожар в самом погребе, и едва не случилось, что для тушения этого предполагаемого пожара чуть не затопили эту башню. Самое ужасное – это пожары поблизости боевой рубки; оттуда жара и дым могут выгнать управляющий кораблем и артиллериею личный состав. Так почти было и на «Орле», где загорались, поблизости боевой рубки, койки, служившие защитой дальномерных указателей; загорались койки и верх прорези в боевой рубке, приспособленные там для задержания в себе осколков, влетавших в прорезь, после разрыва снарядов вокруг боевой рубки. Пожары могут быть одновременно в разных местах корабля, как и было на «Орле» и других судах нашей эскадры; тогда нет возможности тушить пожары, не хватает людей для тушения этих пожаров. Мне приходилось вызывать людей для отражения минной атаки, и когда эти люди выбегали из-за защиты, то шли тушить пожары, т. к. людей пожарного дивизиона я дождаться не мог; они тушили пожары, разгоравшиеся по всему кораблю. Я пользовался прислугою 47-мм артиллерии несколько раз для тушения пожаров поблизости боевой рубки, где пришлось, за неимением людей, тушить собственными руками, при помощи моего ординарца и горниста. Дым от пожаров, стелясь по палубе, заволакивал прицелы, чем мешал прицеливанию и определению расстояний. Из-за пожара на переднем нашем корабле, не раз, мы не могли стрелять по неприятелю, т. к. не видали его из-за дыма. Ночью пожары открывают место корабля неприятелю, что было на «Орле», когда уже стало, к концу дневного боя 14 мая, смеркаться, солнце зашло, но к этому времени еще не могли справиться с большим пожаром на корме броненосца нашего; неприятель, кончая бой, вел пристрелку по языкам пламени нашего пожара, вследствие чего было много попаданий. Пожарами уничтожены почти все приборы, попорчены оптические прицелы и сожжены провода электрического освещения и все провода к прожекторам. При тушении пожаров масса воды попадает в палубы, а также и от перебитых пожарных труб и шлангов; вода эта, скопляясь в палубах, уменьшает тем остойчивость корабля, увеличивает крен на циркуляции и при пробоинах. От пожаров на мостиках и попаданий осколков в шахты элеваторов подачи 47-мм и 75 – мм орудий, загорались в этих шахтах, сделанные там направляющие для тележек.

Замечено, что парусина и ворса, обильно смоченная водою, при такой высокой температуре, какая развивалась при взрыве неприятельских фугасных снарядов, быстро высыхала и загоралась; будучи потушена, скоро опять разгоралась.

В рострах кораблей, типа «Орел», находились все деревянные шлюпки; по-походному эти шлюпки убирались одна в другую; таким образом, поблизости боевой рубки сосредоточено было 10 шлюпок, в числе которых было 2 больших барказа и 2 полубарказа. Конечно, не трудно себе представить, что за костер представляли эти шлюпки, когда они горели, какого труда и массы воды требовалось, чтобы этот костер потушить, а, при перебитых трубах пожарных и загорающихся шлангах, разве это