Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 31. Март-апрель 1917

Братья-солдаты!

Сделаем все от нас зависящее, чтобы ускорить наступление этого, чтобы добиться этой цели. Не будем бояться жертв – всякие жертвы на благо рабочей революции будут менее тяжелы, чем жертвы войны. Всякий победный шаг революции спасет сотни тысяч и миллионы людей от смерти, от разорения и голода.

Мир хижинам, война дворцам! Мир рабочим всех стран! Да здравствует братское единство революционных рабочих всех стран! Да здравствует социализм!

«Правда» № 37, 4 мая (21 апреля) 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Нота Временного правительства

Карты раскрыты. Мы имеем все основания благодарить господ Гучкова и Милюкова за их ноту, напечатанную сегодня во всех газетах.

Большинство Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, народники, меньшевики, все те, кто до сих пор призывал к доверию Временному правительству, наказаны вдосталь. Они надеялись, ждали и верили, что Временное правительство, под влиянием благодетельного «контакта» с Чхеидзе, Скобелевым и Стекловым, откажется навсегда от аннексий. Вышло немного не так…

В ноте от 18 апреля Временное правительство заявляет о «всенародном (!) стремлении довести мировую войну до решительной победы».

«Само собой разумеется, – прибавляет нота, – Временное правительство… будет вполне соблюдать обязательства, принятые в отношении наших союзников».

Коротко и ясно. Война до решительной победы. Союз с английскими и французскими банкирами священен…

Кто заключал этот союз с «нашими» союзниками, т. е. с англо-французскими миллиардерами? Царь, Распутин, царская шайка, конечно. Но для Милюкова и Ко договор этот – святыня.

Почему?

Некоторые отвечают: потому, что Милюков неискренний человек, что он хитрец и т. п.

Дело совсем не в этом. Дело в том, что Гучков, Милюков, Терещенко, Коновалов – представители капиталистов. А капиталистам захваты чужих земель нужны. Они получат новые рынки, новые места вывоза капитала, новые возможности устраивать десятки тысяч своих сынков на прибыльные должности и т. п. Дело в том, что интересы русских капиталистов сейчас такие же, как интересы английских и французских капиталистов. Поэтому и только поэтому договоры царя с англо-французскими капиталистами столь дороги сердцу Временного правительства русских капиталистов.

Новая нота Временного правительства подольет масла в огонь. Она может только разжечь воинственные настроения в Германии. Она помогает Вильгельму Разбойнику дальше обманывать «своих» рабочих и солдат и тянуть их на войну «до конца».

Новая нота Временного правительства ребром поставила вопрос: что же дальше?

С первого же момента нашей революции английские и французские капиталисты стали уверять, что русская революция сделана только и исключительно для того, чтобы продолжать войну «до конца». Капиталистам нужно ограбить Турцию, Персию, Китай. Если по этому случаю придется уложить еще с десяток миллионов каких-то там русских мужиков – что за беда? Была бы только одержана «решительная победа»… И вот теперь Временное правительство с полной откровенностью стало на тот же путь.

– Воюйте – потому, что мы хотим грабить.

– Умирайте десятками тысяч каждый день – потому что «мы» еще не додрались, потому что мы еще не получили своей доли добычи!..

Ни один сознательный рабочий, ни один сознательный солдат не поддержит более политики «доверия» к Временному правительству. Политика доверия обанкротилась.

Наша общегородская с.-д. конференция сказала в своей резолюции, что теперь каждый день будет подтверждать правильность нашей позиции[50]. Но такого быстрого хода событий даже мы не ожидали.

Нынешний Совет рабочих и солдатских депутатов поставлен перед выбором: проглотить пилюлю, поднесенную ему Гучковым и Милюковым, значило бы раз навсегда отказаться от самостоятельной политической роли – завтра Милюков положит «ноги на стол» и сведет Совет к круглому нулю; дать отпор на ноту Милюкова – значит порвать со старой политикой доверия и перейти на путь, предлагаемый «Правдой».

Можно, конечно, найти и гнилую середину. Но – надолго ли?..

Рабочие, солдаты, скажите теперь во всеуслышание: мы требуем, чтобы у нас была единая власть – Советы рабочих и солдатских депутатов. Временное правительство, правительство кучки капиталистов, должно очистить место названным Советам.

Написано 20 апреля (3 мая) 1917 г.

Напечатано 4 мая (21 апреля) 1917 г. в газете «Правда» № 37

Печатается по тексту газеты

Один из коренных вопросов

(Как рассуждают социалисты, перешедшие на сторону буржуазии)

Г-н Плеханов прекрасно поясняет это. В своем «первомайском» письме к «артели социалистического студенчества», напечатанном сегодня «Речью», «Делом Народа», «Единством», он пишет:

«…Он (международный социалистический съезд 1889 года) понимал, что социальная, точнее: социалистическая революция предполагает долгую просветительную и организационную работу в недрах рабочего класса. Об этом забывают у нас теперь люди, зовущие русскую трудящуюся массу к захвату политической власти, который мог бы иметь смысл только в том случае, если бы находились в наличности объективные условия, необходимые для социальной революции. Этих условий пока еще нет…».

и так далее вплоть до призыва «дружно поддерживать» Временное правительство.

Это рассуждение г-на Плеханова – типичнейшее рассуждение кучки «бывших людей», называющих себя социал-демократами. И именно потому, что оно типично, на нем стоит подробно остановиться.

Во-1-х, разумно ли и добросовестно ли ссылаться на первый съезд II Интернационала, а не на последний?

Первый съезд Второго Интернационала (1889–1914) был в 1889 г., последний в Базеле в 1912 году. Базельский манифест, единогласно всеми принятый, говорит точно, определенно, прямо, ясно (так что даже гг. Плехановы не могут исказить этого) о пролетарской революции и притом именно в связи с той самой войной, которая в 1914 году разразилась.

Нетрудно понять, почему социалистам, перешедшим на сторону буржуазии, приходится «забывать» либо весь Базельский манифест, либо это его, самое важное, место.

Во-2-х, захват политической власти «русской трудящейся массой, – пишет наш автор, – мог бы иметь смысл только в том случае, если бы находились в наличности условия, необходимые для социальной революции».