Лидия Яновская - Записки о Михаиле Булгакове

Увы, большая часть красивого альбома остается пустой. «Оттепель» сменяется новыми заморозками. Закрыт альманах «Литературная Москва», так и не опубликовавший «Жизнь господина де Мольера». Канул в небытие «Литературный Ленинград». И журнал «Театр» не напечатал пьесу

«Бег». (А.Эфрос, правда, в конце концов поставил «Мольера» — позже, в середине 60-х, уже не в Центральном детском театре, для которого так трогательно просил пьесу, а в Театре Ленинского комсомола, и Елена Сергеевна была оскорблена этой постановкой: в ней не было ничего от Михаила Булгакова.)

В 1957 году на Елену Сергеевну обрушивается страшный удар: умирает ее старший сын — Евгений Шиловский. Много лет спустя, 26 ноября 1969 года, запись в ее дневнике: «Как-то так получается, что все труднее мне — сегодня натолкнулась при приборке архива — днем — на пачку писем моих в те дни ноябрьские 57 года, когда я переехала в Ленинград — последние дни его жизни. Эта пачка всегда лежала в бюро, почему-то я считала, что это Женичкины письма ко мне, и не брала ее в руки. А сегодня взяла. Это еще страшнее, чем было с Мишей. Мальчик». (Где находятся эти письма? В отделе рукописей мне сказали, что их нет.)

Он умер в возрасте 35 лет. От гипертонии — той самой, от которой умер Михаил Булгаков. Но болезни не могут передаваться по наследству от отчима к пасынку! Рок лежал на ее семье. Все трое ее любимых — Михаил Булгаков и оба сына — болели одинаково и умерли рано. Младший, Сергей, истерзав ее сердце ужасом перед неотвратимо развивающейся его болезнью, — все-таки после нее...

И снова, как спасательный круг, Елену Сергеевну держит в жизни одна страсть — наследие Михаила Булгакова.

«Я знаю, я твердо знаю, — как заклинание, повторяет она в сентябре 1961 года в письме к Николаю Булгакову в Париж, — что скоро весь мир будет знать это имя».

И снова разбирает архив, перепечатывает рукописи, размышляет над ними... Овладевает искусством переговоров в издательствах и журналах... Завязывает нужные связи... Приступы отчаяния — дома, в дневник. А на людях — гордая осанка, высокие каблучки, сияющие глаза, бездна самоуверенности... Королева!

(Ах, не эта ли черта в глазах Михаила Булгакова была признаком «королевы»? В романе Дюма Маргарита по требованию короля Карла IX является на бал непосредственно после прощания с телом своего казненного возлюбленного. «Обратите внимание! У вас на руке кровавое пятно», — тихо говорит король. — «Это пустяки! Важно, что у меня на губах улыбка», — отвечает королева Марго.)

Первым проклюнулся «Бег». Не в печать — на сцену. В марте 1957 года его поставил провинциальный Сталинградский театр — по-видимому, очень удачно.

Елена Сергеевна была в лихорадке. Писала письма в театр, возбужденные, нежные, благодарные. «Для меня нет ничего более волнующего, чем мысль о сценическом воплощении этой пьесы. Ужасно, что Михаил Афанасьевич не дожил до этого. Я была бы Вам чрезвычайно благодарна, если бы Вы написали мне, когда Вы предполагаете выпустить пьесу, когда будут такие генеральные репетиции, на которых я могла бы присутствовать...» (22.02.1957). «11-го числа, выйдя из Союза писателей, я упала на улице и сломала себе левую руку... Вы не можете себе представить, какое горе для меня, что я не могу ехать на генеральные и премьеру "Бега"... Я надеюсь, я буду стараться изо всех сил выздороветь как можно скорее и приехать в Сталинград...» (14.03.1957). «Для меня — за многие последние месяцы — "Бег", Сталинград, встреча с Вами... дни, проведенные в Сталинграде, волнение до дрожи, до слез при виде "Бега", ожившего на сцене, — все это стало радостной точкой...» (2.06.1957. — «Театральная жизнь», Москва, 1988, № 14).

Год спустя «Бег» поставили в Ленинграде.

И только весною 1962 года (с точки зрения истории — вскоре, а с точки зрения краткой человеческой жизни?) по-настоящему начинается медленное, трудное и уже неотвратимое вхождение Булгакова в литературу: выходит в свет «Жизнь господина де Мольера». Книгой. Полностью. Почти без купюр. Почти...

В том же 1962 году — в самом конце года — издательство «Искусство» выпускает книжку булгаковских пьес. Теперь их пять. «Дни Турбиных» и «Последние дни (Александр Пушкин)». И впервые — «Бег», «Кабала святош (Мольер)», булгаковский «Дон Кихот».

Тираж очень маленький — 10 тысяч. Книжка расходится сразу. А через некоторое время почему-то снова начинает мелькать в книжных магазинах — то в одном городе, то в другом... «Они тайно допечатывают тираж — не указывая в выходных данных», — яростно говорит Елена Сергеевна. «Разве это возможно?» — сомневаюсь я. «У них все возможно», — непримиримо отвечает Елена Сергеевна.

Но еще больше, чем драматургия, ее волнует проза Михаила Булгакова. Летом 1963 года продираются в свет «Записки юного врача». Именно продираются: у рассказа «Стальное горло» оторван большой кусок — концовка. Зачем? Да просто рассказы не помещаются в заранее заданный объем очень маленькой книжки («Библиотечка "Огонек"), и редакторы в этих случаях без разговоров берутся за ножницы.

Из-за купюры приходится менять название рассказа. Слова «стальное горло» в рассказе звучат только один раз, и именно в оторванной концовке... Где-то в середине рассказа Е. С. находит другие слова — о «серебряной» трубочке, временно вставленной в горло больного ребенка, и озаглавливает рассказ так: «Серебряное горло»... Потом ее будут ругать за «самоуправство»: как посмела?! Она посмела. Шесть рассказов — с небольшими искажениями, с этим отсутствием концовки в одном из них — выходят в свет, и успех маленькой, бедно изданной книжки огромен...

(Шесть рассказов. О существовании седьмого — «Звездная сыпь» — Е. С. не знала: я разыскала его уже после ее смерти. Помните фразу Ильфа: «Все равно, где напечатано произведение, все равно на чем, хоть на пипифаксе, лишь бы оно было напечатано: оно найдет читателя». Мне всегда это казалось преувеличением. Но «Записки юного врача» сохранились только потому, что были некогда напечатаны в никому не интересном журнале «Медицинский работник», более известном как «Гигроскопический вестник».)

В 1965 году издательство «Искусство» выпускает новую книгу пьес. Теперь их семь! В том же 1965 году, в августовском номере, «Новый мир» публикует «Театральный роман»...

Елена Сергеевна вся собрана: она готовится к наступлению с «Мастером и Маргаритой». Александр Твардовский, главный редактор «Нового мира», сам приезжает к ней, в ее квартиру на Суворовском бульваре. Привозит только что прочитанную рукопись «Мастера». Говорит, что потрясен... что только теперь понял подлинный масштаб Булгакова... что никакие современники не могут идти в счет с ним... Но печатать этот роман он не может...