Черные сказки железного века - Александр Дмитриевич Мельник

семисотсильными моторами — для пилотов, либо завершающих свою карьеру, либо по каким-то причинам не сумевших пробиться в элиту Больших призов. Для молодого гонщика всегда существует опасность застрять здесь надолго. И это «надолго» легко может превратиться в «навсегда». Так зачем же Шумахер избрал такой путь?

Да ведь европейское первенство Ф-3000 нужно было выиграть, в крайнем случае, стать вице-чемпионом, чтобы попасть на заметку менеджерам команд «Формулы-1». А выступая за «Мерседес-Бенц», оставалось лишь убедить в своих способностях руководителей собственной «конюшни». Там, глядишь, боссы одной из богатейших автомобильных фирм планеты решат, что трехконечная звезда должна засиять и в «Формуле-1» — не зря же не первый год ходили такие разговоры. Тогда билет в высшее общество Шумахеру практически гарантирован — уж он постарается. До тех же пор оставалась возможность выигрывать не просто гонки, а этапы официального чемпионата мира. И набираться опыта работы с машиной, на которой выступать еще не приходилось. И, наконец, главное — получать стабильную зарплату, а не заниматься постоянным поиском спонсоров: дайте, дескать, за ради Христа несколько сотен тысяч, я ведь такой талантливый!

Самое удивительное, что вся эта довольно умозрительная конструкция не рассыпалась в прах, как должно было быть, а легко и замечательно быстро воплотилась в жизнь. В девяностом Михаэль стал чемпионом Германии, одержав восемь побед в «Формуле-3», в том числе в главных гонках сезона — в Макао и Фудзи, — выиграл этап мирового первенства в Мехико за рулем спорт-прототипа «Мерседес-Бенц-C11» и дважды финишировал вторым. Он получил бесценный опыт настройки машины, куда более мощной, быстрой и тяжелой, чем все, на чем он до сих пор ездил. Ведь эти состязания потому и назвали гонками на выносливость, что в них важна не только скорость, но и умение сохранить двигатель, коробку передач, шины на протяжении многих сотен и даже тысяч километров. Нужно уметь не увлекаться в погоне за соперниками и рекордным временем, а учиться экономить топливо и включаться по максимуму точно в тот момент, когда это необходимо.

В 1992 году товарищем по команде Шумахера стам Мартин Брандл.

Михаэль справился превосходно. Скажем, во время 24-часовой гонки в Ле-Мане он на целых пять секунд улучшил рекорд круга. И «молодежная мерседесовская команда» Шумахер-Вендлингер-Кройцпойнтер выиграла бы, если бы не сбой в коробке передач. Но все равно они довели машину до финиша — на пятом месте. А еще...

А еще в девяностом он встретил Коринну. Она была подружкой Френтцена — разумеется, Френтцена, кого же еще! Все кругом только и твердили о том, как замечательно талантлив Хайнц-Харальд, какой потрясающий гонщик может вырасти из него в самом ближайшем будущем. Михаэль не то чтобы завидовал, нет, наоборот, все эти разговоры лишь помогали ему сосредоточиться на работе: «Френтцен талантлив? Отлично, значит, если ему достаточно трех десятков кругов в тренировке, я пройду пятьдесят!» Но Коринна, она... она — совсем другое. Михаэль понял это, как только впервые увидел двадцатилетнюю девушку в компании своего товарища по команде. Она ничуть не похожа на пустоголовых длинноногих блондинок, которыми кишит гоночный паддок. Она говорит немного и нечасто, но ни разу не сказала ни одной глупости. Она единственная, решил Шумми. И здорово загрустил — за полтора года у них с Френтценом сложились хорошие, дружеские отношения.

Но видимо, на небесах кто-то действительно заботился о Михаэле. Коринна поссорилась с Френтценом. Узнав об этом, Михаэль тут же позвонил. И с этого момента жизнь его приобрела, наконец, истинный смысл. До сих пор Шумми жил, словно плывя по течению, особо не заморачиваясь о завтрашнем дне. А теперь крепко встал на ноги. «Мы поженимся, когда я стану чемпионом мира», — твердо решил он про себя.

Солнечный мальчик

В декабре все того же девяностого года бельгиец Бертран Гашо (точнее, француз, хотя родился он в Люксембурге, а жил в Бельгии) одолжил у своей невесты Кейт «Альфа-Ромео» и отправился на встречу с Эдди Джорданом, чтобы подписать контракт на будущий год. Бельгиец (точнее, француз) и ирландец собирались покорять «Формулу-1» — первый в качестве пилота, второй содержал гоночную «конюшню». Но на углу Гайд-парка Бертран, видимо, немного замечтавшись, чуть задел такси. Черный лондонский кэб остановился, водитель — некий мистер Эрик Корт, как значилось потом в полицейском протоколе — вышел и одарил «проклятого лягушатника» («Я не француз, сэр, — как заметил бы Эркюль Пуаро. — Я бельгиец!») парой ласковых. Гашо в долгу не остался. Слово за слово, молодые люди все больше распалялись, и в конце концов, чтобы оградить себя от назойливости мистера Корта, Бертран вытащил из кармана газовый баллончик и брызнул противнику в лицо — остынь, мол, дорогой.

Мистер Корт не остыл, а подал в суд. Тринадцатого августа девяносто первого, через два дня после того, как Гашо установил рекорд круга в Гран-при Венгрии, что было первым рекордом для молодой команды «Джордан», бельгиец предстал перед судьей Джералдом Батлером и дюжиной присяжных. Худшее, что мог предполагать Бертран, это штраф, в крайнем случае условное наказание. Но получил полтора года — за нападение и владение запрещенным оружием. Так что вместо того чтобы вылететь в Милан — там в среду начинались тесты шин, Гашо оказался в Брикстонской тюрьме Лондона. А через десять дней начинался Большой приз Бельгии.

Джордан лихорадочно вспоминал, кто из пилотов сейчас свободен. Росберг? Юханссон? Уорик? Самому молодому из них — Юханссону уже тридцать пять, и он полтора года не выходил на старт в «Формуле-1». Вот тут-то Эдди и припомнил, как еще в марте ему все названивал один немец — редкий пройдоха. И расписывал таланты своего подопечного. Как, бишь, его фамилия? Но за участие в испытательных заездах Джордан запросил 300 тысяч марок — тогда молодой команде деньги нужны были как воздух. Весной в Испании Эдди говорил с инженером из «Мерседес-Бенца» Дейвом Прайсом, и англичанин посоветовал обратить внимание на молодого парня по фамилии Шнайдер... Нет, как-то по-другому... Определенно, Прайс немца — точно немца — очень хвалил. «Чертовски хорош!» — именно так он и выразился. В следующие выходные Джордан отправился на «Нюрбургринг» — специально, чтобы своими глазами взглянуть на «этого, как его там...».

30 августа 1992 года Михаэль выиграл первую гонку «Формулы-1». На мокрой трассе он обошел самого Айртона Сенну.

Через пару дней Шумахер приехал в Сильверстоун — даже не на просмотр в «Джордане», а для того, чтобы подогнать по фигуре пилотское кресло: контракт на